Гетика - "Иордан"

{138 } Узнав об этом в Антиохии, император Валент немедленно вооружил войско и выступил в области Фракии. После того как там произошла плачевная битва413 , причем победили готы, римский император бежал в какое-то поместье около Адрианополя; готы же, не зная, что он скрывается в жалком домишке, подложили [под него] огонь, как это обычно для озверевшего врага, и император был сожжен с царственным великолепием. Едва ли не по божьему, поистине, суду случилось так, что спален он был огнем теми самыми людьми, коих он, когда просили они истинной веры, склонил в лжеучение и огонь любви извратил в геенну огненную414 .

С того времени везеготы после столь великой и славной победы расселились в обеих Фракиях и в Дакии Прибрежной, владея ими, как родной землей.

{139 } После того как Феодосий415 , родом из Испании, был избран императором Грацианом 416 и поставлен 417 в восточном принципате вместо Валента, дяди своего по отцу, военное обучение пришло вскоре в лучшее состояние, а косность и праздность были исключены. Почувствовав это, гот устрашился, ибо император, вообще отличавшийся острым умом и славный доблестью и здравомыслием, призывал к {140 } твердости расслабленное войско как строгостью приказов, так и щедростью и лаской. И действительно, там, где воины обрели веру в себя, – после того как император сменился на лучшего, – они пробуют нападать на готов и вытесняют их из пределов Фракии. Но тогда же император Феодосии заболел, и состояние его было почти безнадежно. Это вновь придало готам дерзости, и, разделив войско, {141 } Фритигерн отправился грабить Фессалию, Эпиры418 и Ахайю419 , Алатей же и Сафрак с остальными полчищами устремились в Паннонию. Когда император Грациан, – который в то время по причине нашествия вандалов 420 отошел из Рима в Галлию, – узнал, что в связи с роковым и безнадежным недугом Феодосия готы усилили свою свирепость, то немедленно, собрав войско, явился туда; однако он добился с ними мира и заключил союз, полагаясь не на оружие, но намереваясь победить их милостью и дарами и предоставить им продовольствие.

{142 } Когда в дальнейшем император Феодосий выздоровел и узнал, что император Грациан установил союз между готами и римлянами, – чего он и сам желал, – он воспринял это с радостью и со своей стороны согласился на этот мир; короля Атанариха, который тогда наследовал Фритигерну, он привлек к себе поднесением ему даров и {143 } пригласил его со свойственной ему приветливостью нрава побывать у него в Константинополе. Тот охотно согласился и, войдя в столицу, воскликнул в удивлении: «Ну, вот я и вижу то, о чем часто слыхивал с недоверием!» – разумея под этим славу великого города. И, бросая взоры туда и сюда, он глядел и дивился то местоположению города, то вереницам кораблей, то знаменитым стенам. Когда же он увидел толпы различных народов, подобные пробивающимся со всех сторон волнам, объединенным в общий поток, или выстроившиеся ряды воинов, то он произнес: «Император – это, несомненно, земной бог, {144 } и всякий, кто поднимет на него руку, будет сам виноват в пролитии своей же крови». Был он, таким образом, в превеликом восхищении, а император возвеличил его еще бóльшими почестями, как вдруг, по прошествии немногих месяцев, он переселился с этого света421 . Мертвого, император почтил его милостью своего благоволения чуть ли не больше, чем живого: он предал его достойному погребению, причем {145 } сам на похоронах шел перед носилками422 .

После смерти Атанариха все его войско 423 осталось на службе у императора Феодосия, предавшись Римской империи и слившись как бы в одно тело с римским войском; таким образом было возобновлено то ополчение федератов, которое некогда было учреждено при императоре Константине, и эти самые [готы] стали называться федератами424 . Это из них-то император, понимая, что они ему верны и дружественны, повел более двадцати тысяч воинов против тирана Евгения, который убил Грациана425 и занял Галлии; одержав над вышесказанным тираном победу, император совершил отмщение.

{146 } После того как Феодосий, поклонник мира и друг рода готов, ушел от дел человеческих, сыновья его426 , проводя жизнь в роскоши, принялись губить оба государства, а вспомогательным войскам [т. е. [готам] отменять обычные дары; вскоре у готов появилось к ним презрение, и они, опасаясь, как бы от длительного мира не ослабела их сила, избрали себе королем Алариха427 ; он отличался чудесным происхождением из рода Балтов, второго по благородству после Амалов; род этот некогда благодаря отваге и доблести получил среди своих имя Балты, т. е. отважного.

{147 } Вскоре, когда вышеназванный Аларих поставлен был королем, и, держа совет со своими, убедил их, что лучше собственным трудом добыть себе царство, чем сидя в бездействии подчиняться [царствам] чужим. И, подняв войско, через Паннонию – в консульство Стилихона и Аврелиана 428 – и через Сирмий429 , правой стороной 430 вошел он в Италию, которая казалась опустошенной от мужей431 : никто ему {148 } не сопротивлялся, и он подошел к мосту Кандидиана 432 , который отстоял на три милиария 433 от столицы Равенны.

Этот город открыт всего только одному подступу, находясь между болотами, морем и течением реки Пада434 ; некогда землевладельцы [в окрестностях] города, как передают старшие писатели, назывались αινετοί, что значит хвалы достойные435 . Равенна лежит в лоне римского государства над Ионийским морем и наподобие острова заключена в разливе текущих вод436 . {149 } На восток от нее – море; если плыть по нему прямым путем из Коркиры 437 и Эллады, то по правую сторону будут сначала Эпиры, затем Далмация, Либурния и Истрия438 , и так весло донесет, касаясь [все время берега], до Венетий439 . На запад [от Равенны] лежат болота, на которых, как ворота, остается единственный крайне узкий вход. С северной стороны находится тот {150 } рукав реки Пада, который именуется Рвом Аскона440 . С юга же 441 – сам Пад, величаемый царем рек италийской земли, по прозванию Эридан442 ; он был отведен императором Августом посредством широчайшего рва, так что седьмая часть потока проходила через середину брода, образуя у своего устья удобнейший порт, способный, как некогда полагали, принять для безопаснейшей стоянки флот из двухсот пятидесяти кораблей, по сообщению Диона443 . Теперь же, как говорит {151 } Фавий444 , то, что когда-то было портом, представляется обширнейшим садом, полным деревьев, на которых, правда, висят не паруса, а плоды445 . Город этот славится тремя именами и наслаждается трояким расположением, а именно: первое из имен – Равенна, последнее – Классис, среднее – Цезарея между городом и морем; эта часть изобилует мягким [грунтом] и мелким песком, пригодным для конских ристаний.