Новенький - Инна Инфинити

дивана и не замечаем ничего вокруг. Дима шепчет мне на ухо нежности и целует.

Ближе к двум часам ночи народ начинает расходиться по комнатам. Я говорю Лиле и Ульяне, что приду попозже и, пока в коридоре пусто, шмыгаю на чердак к Диме. Он лежит на кровати, а когда я захожу, подвигается к краю, чтобы я могла лечь у стенки. Я обнимаю Диму за пояс и кладу голову ему на грудь.

— Ты еще не хочешь спать? — тихо спрашивает.

— Нет, а ты?

— Тоже нет.

— Дима, ты сумасшедший! — повторяю со смехом, вспоминая, как он меня поцеловал на глазах у всех.

— Угу, сошел с ума по тебе, Белоснежка.

— А я думала, ты поцелуешь Леру, — честно признаюсь и тут же чувствую жгучий стыд из-за того, что сомневалась в Диме.

Его пальца в моих волосах на мгновение замирают, а уже через секунду Дима рывком переворачивает меня спиной на кровать, а сам нависает сверху.

— Что??? Как ты вообще могла такое подумать?

Он выглядит то ли удивленным, то ли обиженным.

— Ну, мы же скрывали наши отношения, — мямлю в свое оправдание.

— Глупая, — выдыхает. — Никого не хочу, кроме тебя.

Дима нежно меня целует. Едва ощутимо касается своими губами моих, но это невесомое прикосновение прошибает все тело током. Потом он целует меня так еще раз: аккуратно, как будто с опаской, прикасается к моим устам, на короткое мгновение задерживается, а потом на сантиметр отстраняется.

Низ живота наливается приятной тяжестью. Рука Димы проскальзывает под мою майку и идет вверх по коже, провоцируя короткие электрические разряды. Затем Дима целует меня в шею. Тоже мягко, аккуратно, медленно. Спускается ниже, к вырезу.

Я прикрываю глаза и полностью отдаюсь нахлынувшим ощущениям. Это невероятные чувства. Внизу живот завязывается тугой узел, и мне становится мало этих поцелуев. Не отдавая себе отчета в действиях, я сама тяну вверх края майки и снимаю ее с себя.

Дима шумно выдыхает и оглядывает меня поплывшим взглядом. Я беру края его футболки и тоже снимаю ее с него. У Димы очень сильное тело. Я знаю, что он занимается спортом: бегает по утрам, отжимается и подтягивается.

Провожу медленно ладонью вверх-вниз по его торсу, наслаждаясь тем, какой он красивый. На туловище у Димы нет татуировок, только на руках. Он так и не рассказал мне, что они значат. На внутренней стороне его правой руки — от сгиба локтя до запястья — изображена Фемида: девушка с завязанными глазами и чашой весов в руках.

Фемида мне хорошо знакома, мой папа ведь судья. Только интересно, зачем ее набил Дима. На его второй руке набор непонятных букв, цифр и скобок. Как будто математическая формула. Но сейчас я уже знаю, что это компьютерный код. Наверняка у этого кода есть какое-то значение. Дима не говорит мне, какое.

Я продолжаю водить ладонями по его телу. Дыхание Димы учащается, мое тоже. В эту самую секунду я готова с Димой на все. Более того, я этого «всего» очень хочу.

До искр из глаз хочу.

— Сонь, — тихо зовет, заставляя меня перевести взор с его туловища на лицо. — Я хочу тебе кое-что сказать.

— Что? — спрашиваю шепотом.

Дима секунду медлит, а затем произносит то, от чего у меня перехватывает дыхание:

— Я люблю тебя, Соня.

Все мое тело парализует. Я смотрю на Диму во все глаза, не дыша.

— Люблю тебя, Белоснежка, — повторяет, поглаживая меня по щеке. — Очень люблю.

— И я тебя очень люблю, — срывается признание.

Я первый раз в жизни произношу парню эти слова, но они вдруг кажутся мне самым правильным из всего, что я когда-либо говорила. Чувствую, как глаза наполняются слезами радости.

— Я люблю тебя, Дима, — слезинка скатывается вниз.

Дима вытирает ее большим пальцем и снова склоняется к моему лицу. Мы продолжаем целоваться. Уже сильнее, с большей страстью. Дима опять спускается губами к моей груди, я выгибаюсь дугой и тихо постанываю.

Снизу вдруг начинает доноситься какой-то шум, но мы на него не реагируем. «Еще не все улеглись спать, что ли?», проносится в голове, но я тут же прогоняю мысль. Не хочу думать о посторонних людях в эту минуту.

Дима просовывает руки мне под спину и расстегивает застежку лифчика. Я тороплюсь побыстрее сбросить его на пол. Дима склоняется над моей грудью, как вдруг дверь в комнату резко распахивается, заставляя нас отпрянуть друг от друга. Я торопливо прикрываю наготу руками и щурюсь от яркого света, проникающего в комнату из коридора.

— И что здесь происходит? — звучит стальной голос моей мамы.

Глава 43.

Дима Соболев

Полгода назад

— Я нанял тебе нового адвоката, — говорю Антону в трубку, смотря на него через прозрачное стекло в сизо.

Брат закатывает глаза.

— Уже десятого по счету? Когда ты, Дим, поймёшь, что адвокаты не вытащат меня отсюда?

Стискиваю трубку крепче, сдерживая в себе эмоции.

— Коршун под подпиской о невыезде, не потому что у него хороший адвокат, — едко замечает Антон.

— Хватит, — тихо, но твёрдо, прерываю брата.

Я знаю, на что Антон намекает. На то, что Коршун нашел выходы на судью Рузманова и купил у него подписку о невыезде. И не только Коршун так сделал. Некоторые из его команды тоже.

— Ладно, мне пора, — говорю Антону.

Брат кивает, вешает трубку и уходит быстрее, чем я успеваю слезть со стула.

Как бы я ни отрицал этот факт, но правда такова, что спасти Антона от реального срока, можно только заплатив судье. Я даже знаю его расценки. Но в моем случае дело даже не в том, что у меня нет таких денег, а