Распоротый - Игорь Дубов

Я почувствовал, как судорожно сжалось горло и губы свело от отчаяния. Однако я сдержался, хоть очень хотелось как-нибудь выплеснуть переполнявшие меня бессильную ярость и злость на самого себя.

"Еще не вечер, - повторял я себе, стиснув челюсти. - Спокойно, три нашивки. Возьми себя в руки. Еще есть время. Не все потеряно. У тебя обязательно будет ход. Ты только потерпи".

- Ну как? - спросил у меня Чара, поднимаясь и волоча за собой стул, чтобы пересесть поближе. - Может, обойдемся без этого?

- Ты еще пожалеешь, - объявил я ему. - Но будет поздно.

- Ну, как хочешь. - Чара потерся подбородком о плечо. - Эй, Кора!

Мгновенно выросший передо мной Кора злобно ухмыльнулся и перевел на приборе какой-то рычажок. Машинка зажужжала и тронулась в путь. На мгновение я почувствовал озноб, а потом меня бросило в жар. Не в силах отвести глаз, я следил, как опускаются ее щипчики. Потом мою руку пронзила острая боль, и я, не сдержавшись, дернулся.

- Итак, - начал Чара. - На кого ты работаешь?

- На себя, - ответил я сквозь сжатые от боли зубы. - Только постояльцев вот нет.

- Не играй дурака, советник, - злобно сказал Чара. - А от следаков отрываться тебя в школе учили?

- От каких следаков? - я изобразил недоумение.

- От простых! - встрял Кора. - Отвечай, когда спрашивают!

Я поморщился. Пытать они тоже не умели. Харрач, который побывал в плену в Дите, рассказывал, что делали с ним опущенные. У Харрача стоял блок, но опущенные не могли этого знать. Когда у них кончился фиродинал, Харрача стали жечь бластерами, отдирать корку и сыпать в язвы соль, а потом, увидев, что это не действует, принялись отпиливать ржавой ножовкой пальцы. Они делали это несколько часов, постоянно приводя его в сознание и продолжая отчленять фалангу за фалангой. Больше всего его потрясло, что они специально выбрали ржавую ножовку.

- Куда ты таскаешься по ночам?! - продолжал наседать Чара.

- Как куда? - презрительно удивился я. - Туда же, куда и все. К женщинам.

- Адреса!

- Я их что, помню?

- И даже вчерашний?

- Вчерашний помню. Втиральня ачи.

Я не боялся подставить Ракш. Чара упомянул о моих связях с "тенями" и не сказал ничего о стрельбе в доках. Это означало, что его глаза во втиральне ачи видели недалеко.

- А ты знаешь, что втиральня ачи - виварий "теней" Северо-Запада?

Машинка продолжала методично работать.

- Это - за моим горизонтом.

- И к кому ты туда ходил?

- К Ракш. Слыхал о такой? По выражению лица Чары я понял, что он до сих пор не догадывался о моей склейке с Ракш.

- К королеве? - вырвалось у него.

- А что? Я ее не стою? Чара пожевал губами.

- Ну а зачем ты тянул у дворцовых электриков, кто ездил на Лайлес?

- Великий Дракон! - Я запрокинул от боли голову. - Тебе и это донесли? Его счастье, что мы не встретились. Эта скотина чуть не сбила меня в темноте.

- В темноте? А что ты делал ночью на дороге в Лайлес, советник?

Боль терзала руку немилосердно. Мне приходилось кусать губы, чтобы не корчиться. Я знал, что через какое-то время она притупится, но до этого было еще далеко.

"Держись! - уговаривал я себя. - Они не должны увидеть, как тебе плохо. Если они это увидят, они станут дожимать тебя. И тогда уж точно дожмут. Много ли тебе надо? Ну-ка! Соберись! Иначе ты останешься здесь и никогда не увидишь Таш. Соберись хотя бы ради этого. Она стоит того, чтобы ты собрался".

- Я гуляю, - объяснил я. - Когда у меня нет женщины, я гуляю. Чтобы хорошо спать.

- Ты лжешь, - объявил Чара. - Ты все время лжешь, рик советник. Поставь ему поглубже, - обратился он к Коре.

Кора протянул руку и что-то передвинул на медной крышке медленно ползущей к плечу машинки. Боль впилась прямо в сердце. Я судорожно сжал кулаки.

- Ага! - удовлетворенно заметил Чара. - Проняло.

- Давай рассыпайся! - грубо приказал мне Кора. - Будет еще хуже. И не жди, что привыкнешь. Не дождешься.

- Да не в чем мне признаваться! - Я не смог сдержать стон.

Боль выжигала веки, терзала грудь, эхом отзывалась в спайках шрама. В глазах плыли цветные пятна, а в животе зарождался тошнотный холодок, предвестник обморока. Самую высокую цену я всегда платил за свои собственные ошибки. Впрочем, не только я один.

- Ну как это не в чем, - сказал Чара. - Ты подумай. Мне все-таки интересно, кому ты отчитываешься. И что при этом говоришь.

- Рассыпайся, сулярва!

Я почувствовал сильный удар по лицу и зажмурился. Открыв глаза, я увидел налитые кровью вурдалачьи глаза Коры. Голова от удара слегка гудела.

- Нечего мне говорить, - сказал я и снова закрыл глаза.

Боль в предплечье буквально раздирала меня на части. Кора оказался прав: она никак не притуплялась. И кроме того, в резерве оставалась еще вторая рука, к которой, вероятно, должны были перейти позднее.

Что-то теплое коснулось опущенных век. Я с трудом разлепил их и радостно втянул всей грудью воздух. Поднимавшийся с самого утра туман наконец растаял, и высоко в зените я увидел над собой солнце. Редкое здесь, особенно во влажный сезон, чудо, оно катилось оранжевым шаром по зеленому небу, освещая, словно светильник Бога, всю мерзость, творящуюся здесь, внизу. Чара с Корой, забыв про меня, задрали головы, ошеломленно уставясь на неожиданного свидетеля.

- Эй, - позвал я, собравшись с силами, может, вы выключите наконец эту дрянь? Чара вздрогнул и тупо воззрился на меня.

- Что ты еще... - начал было он, но вдруг осекся и махнул рукой. - Ладно, - решил он. - Не хочешь, не признавайся. В конце концов, - пояснил он Коре, для нас главное, чтобы он перестал действовать. Все равно то, что он скажет, послезавтра будет уже не нужно.

Послезавтра... Я был так поражен услышанным, что даже не заметил, как Кора остановил машинку. Неужели путч назначен на послезавтра?! Как поздно я узнал об этом! Вот, значит, почему Чара на Совете согласился отложить вопрос на декаду.

- Я не спрашиваю, что случится послезавтра, - сказал я вызывающим тоном. Ты ведь все равно не ответишь.

- Ну почему же? - милостиво разрешил Чара. - Можешь спросить. На этот раз я отвечу. Послезавтра мы избавимся от негодного правителя. Нынешний слишком плохо управляет страной. А власть, советник, тоскует по крепким рукам.

- Та-а-к... - сказал я, делая вид, что перевариваю информацию. - А ты, конечно, считаешь, что будешь годным правителем?

- Ну ты, стакан дерьма! - возмутился Кора и угрожающе потянулся ко мне.

Чара остановил его коротким жестом.

- Люди кипят от негодования, - заявил он. - Еще немного, и они взорвутся. Страну ждет анархия. Нужна жесткая власть, способная предотвратить хаос. У нас просто нет выбора...

- Все, кто пришел с войны, радостно восстанавливают разрушенное, - упрямо заметил я. - Они не хотят воевать и уничтожать. И не будут, если их не подтолкнуть к этому.