Время – назад! (сборник) - Алексей Калугин

По жидкой грязи Даш-Даш Катун шагал уверенно, Стверцов едва поспевал за гаррапом и разок непременно бы упал, не подставь ему руку вовремя оказавшийся рядом Шуни.

Дом, в котором располагалась мастерская по выделке шейота, внешне ничем не отличался от остальных домов в поселке. Вход никто не охранял – должно быть, в отличие от землян гаррапы не делали тайны из процесса изготовления шейота. А может быть, просто пока еще не понимали, что такое эксклюзив. Еще в прихожей Стверцов почувствовал странный запах, для описания которого ему не удалось подобрать нужных слов. Запах казался знакомым и в то же время страшно чужим, он напоминал о чем-то далеком, почти забытом. Или, быть может, о том, что хотелось забыть? В комнате, куда они прошли из прихожей, запах сделался плотнее, насыщеннее, теперь он уже казался неприятным. Стверцов почувствовал, как плотный комок подкатывает к горлу, но, поскольку остальные не обращали на запах внимания, он притворился, что тоже не замечает его. На производственное помещение, даже на ремесленную мастерскую комната была не похожа. Почти в самом центре стояло громоздкое деревянное приспособление, отдаленно напоминающее гимнастический тренажер. Узкая, гладко оструганная доска, снабженная несколькими кожаными ремешками, крепилась в центре похожей на ворота рамы. Крепление было подвижным, центральная часть могла свободно перемещаться, подобно детским качелям: один конец – вверх, другой – вниз. Рядом со станком стоял небольшой деревянный столик. Накинутый кусок красной материи скрывал то, что лежало на столе. Пол комнаты покрывал плотный слой желтых, пахнущих смолой опилок – не иначе как только что насыпали, услыхав, что Даш-Даш Катун ведет в мастерскую землянина. Картину несколько оживляло солнышко, появившееся на небе после дождичка и теперь заглядывающее в комнату через квадратное оконце.

– Ахш! – рявкнул во всю глотку вождь всех гаррапов.

Тотчас же из другой комнаты вбежали двое его сограждан, оба почти голые, только передки кожаными фартуками прикрыты.

– Смотреть? – глянул на землянина Даш-Даш Катун.

– Так, – улыбнулся советник.

Стверцова разбирало любопытство. И, что удивительно, он уже почти не чувствовал запаха, который поначалу показался ему едва ли не тошнотворным.

– Приступайте, – сказал по-гаррапски Даш-Даш Катун, махнув рукой специалистам в кожаных фартуках.

Стверцову определенно понравилось, как вели себя мастера, – оба спокойны и уверенны в себе, ни малейшего проявления подобострастия. А между прочим, посмотреть на их работу пришел не кто иной, как глава нации.

Гаррапы в кожаных фартуках вышли из комнаты. Должно быть, за материалами пошли, догадался Стверцов. Не прошло и двух минут, как мастера вернулись. И не одни. Между ними шел совершенно голый человек с выбритой головой, ростом меньше самого низкорослого из гаррапов. Кожа цвета темной меди лоснилась, будто маслом смазанная. Вид у человека был цветущий, но глаза его испуганно бегали по сторонам. И руки были связаны в запястьях. Один из мастеров снял со стола покрывало, открыв взорам всех присутствующих набор хитроумных инструментов, похожих на те, к помощи которых прибегают врачи, когда им требуется проникнуть внутрь человеческого тела, и несколько баночек, наполненных растворами разных цветов. Взяв одну из банок, мастер вылил ее содержимое на доску, закрепленную в центре станка, и как следует растер тряпкой. Доска заблестела почти так же, как кожа связанного человека. Голый что-то быстро залопотал на непонятном Стверцову языке.

– Что он говорит? – спросил советник у Шуни.

– Не знаю, – с безразличным видом дернул плечом тот. – Если у шекконаров есть свой язык, так, знать, он на шекконарском и говорит.

– Это шекконар? – с новым интересом посмотрел на голого человека Стверцов.

– Так, – кивнул Шуни.

– Что он тут делает?

– Так, шейот делать, – ответил гаррап.

– Шекконар будет делать шейот? – удивился сверх всякой меры Стверцов.

– Шекконар будет делать шейот, – как эхо, повторил следом за ним Шуни.

Даш-Даш Катун обернулся и строго погрозил пальцем двум болтунам.

– Смотреть!

Так вот оно в чем дело, прикусил губу Стверцов. Выходит, шейот делают шекконары, таинственные обитатели болот, которых гаррапы заставляют работать на себя.

– Видить, какой толстый шекконар, – зашептал на ухо советнику Шуни. – Специально кормить, так. Долго кормить. Специальными маслами мазать.

– А почему он голый? – так же тихо спросил Стверцов.

– Так удобно, – ответил Шуни.

Тем временем гаррапы в кожаных фартуках подхватили под руки голого шекконара, подвели его к станку и уложили на доску. Стверцову показалось, что шекконар пытался противиться этому, но то ли слаб он был совсем, то ли особого желания у него не было, только гаррапы легко положили его на доску. Пока один из гаррапов-мастеров прижимал шекконара к доске, другой быстро затянул на его щиколотках кожаные ремешки. Еще один ремешок обвил шекконару горло. После этого шекконару развязали руки и зафиксировали их в запястьях такими же кожаными ремешками.

– Что происходит? – в полнейшей растерянности произнес Стверцов.

Ему никто не ответил.

Один из гаррапов-мастеров посмотрел на Даш-Даш Катуна. Отец нации благосклонно наклонил голову. Мастера взялись за доску, на которой был распят голый шекконар, повернули ее и зафиксировали в вертикальном положении. Тот, что стоял ближе к столу, взял в руку нож с длинным узким лезвием и одним уверенным движением сделал вертикальный надрез на левом запястье шекконара. Передав нож другому мастеру, он взял белую шерстяную нитку, ввел один ее конец в надрезанную вену, а другой бросил в стоявший на полу горшок. Кровь из вскрытой вены потекла по нитке. Второй мастер проделал ту же самую операцию на правой руке шекконара. Бедняга-шекконар, казалось, не понимал, что происходит. Возможно, перед тем, как начать операцию, его опоили дурманящим настоем. Разинув рот, шекконар вытаращенными глазами тупо пялился перед собой. И вдруг заорал – громко, протяжно, с надрывом, – казалось, с криком этим жизнь уходит из его тела.

– Что вы делаете! – закричал Стверцов, которому наконец стало ясно, что за роль была отведена шекконару в процессе изготовления шейота.

– Так надо, – объяснил ему Шуни. – Надо сначала много крови выпустить. Но кожу надо сдирать, когда шекконар еще не помирать. Так, или шейот плохой выйдет.

– Прекратите! – Стверцов рванулся было вперед, но на плечах у него повис Шуни. – Это же человек! Такой же, как и вы!

– Не так, – с улыбкой посмотрел на Стверцова Даш-Даш Катун. – Не человек – шекконар.

– Шекконар жить в болоте, – добавил Шуни. – Ходить голый и не уметь говорить.

Не обращая внимания на шум, поднятый одним из зрителей, гаррапы-мастера продолжали заниматься своим делом возле привязанного к станку шекконара. Стверцов старался не смотреть в их сторону, боясь, что ему станет дурно.

– Да вы все спятили! – Советник взмахнул рукой так, что непременно заехал бы по физиономии Даш-Даш Катуну, если бы тот вовремя не отклонился. – Шекконары – такие же люди, как и мы! Люди не должны убивать людей!

– Ахш! – Даш-Даш Катун улыбался, похоже было, ему пришлась по душе горячность землянина. – Нельзя, говорить, убивать, – заговорщицки подмигнул он Шуни. – А одежду из шейота носить, значит, можно? Так?

Стверцов с ужасом посмотрел на свои руки, затянутые в шейотовые перчатки, которые были так легки и удобны, что он совершенно про них забыл. Его передернуло от омерзения. Следовало немедленно стянуть перчатки с рук и кинуть на пол или лучше в лицо Даш-Даш Катуну, чтобы гаррап понял… Чтобы поняли все они… Снова закричал привязанный к станку шекконар, и Стверцов понял, что он ничего не сможет сделать, потому что сейчас потеряет сознание.

– Почему вы сразу не рассказали мне обо всем?!

Посол посмотрел на ворвавшегося в его кабинет Стверцова и тихонько, почти неслышно похлопал ладонью по столу.

– Присядь, сынок.

Стверцов точно на невидимую стену налетел. Он ожидал всего, что угодно – упреков, оправданий, обещаний, угроз, – только не обращения «сынок».

– Сядь, сядь, – повторил свой жест Бэрд.

Стверцов тяжело выдохнул застоявшийся в легких воздух и почти без сил упал в кресло.

– Вы должны были сразу обо всем мне рассказать, – произнес он с упреком. – А не укорять за то, что я надел костюм из шейота.

– Да? – Губы посла скривились. Что сие означало, насмешку или презрение, поди разбери. – И что бы ты после этого сделал? Полагаю, умотал бы с Нионы первым же рейсом. Тебе нужно было время, чтобы не просто понять, а почувствовать, что представляет собой Ниона.

– Мой предшественник…

– Твой предшественник именно так и поступил, когда узнал, что собой представляет шейот.

– Как? – Чтобы не смотреть на Бэрда, Николай прикрыл глаза ладонью. – Как вы могли такое допустить?