Кальдебарас. Вехойтис, Загрис, Форманис - 1ex0

своей второстепенной силой, чародей обернулся. На лице – довольство от завершения, на душе – лёгкость от свободы. Теперь он был сам по себе. Маг заговорил:

- Эн’сутелин, Н’октус и?..

Миг, услышав, как его хозяин с кем-то разговаривает, тоже обернулся и обомлел от ужаса, так что стоял, не жив, не мёртв. Вехойтис ответил:

- Ик’халим.

- Ик’халим? Но там же ничего не было.

- Потом появилось и вскоре пало.

- Ясно. Что ж, если бы великим было угодно, я бы сейчас, наверное, прибыл сюда вместе с вами, а на моём месте был бы кто-нибудь другой… Или другая. Чертовка почти такая же сильная, как и я.

Чуть помолчав, он спросил:

- Так что, кем оказался тот самый бог из Пустоты?

- Бэйн. - отвечал ему Загрис.

- Бэйн, - подтвердил сам для себя чародей, - Не очень известное имя. Но, согласитесь, как раз то, что нужно для великого предназначения. Таинственность, скрытность и постоянные недомолвки. Никогда не знаешь, чем оберётся то или иное событие. Сложно угадать, какое имя будет следующим. И практически невозможно предсказать, куда повернёт тот или иной путь.

Немного помолчав, он сказал:

- Прошлый я ничего бы не ответил, а просто молча ушёл бы, но я нынешний не могу сдержать слов: как же я всё-таки рад вас видеть. А теперь прощайте. Навряд ли мы когда-нибудь ещё увидимся, потому что я исполнил последнее задание от великих, и моё предназначение на этом заканчивается, когда как ваше – наоборот, только лишь начинается.

Он образовал пентаграмму, которая тут же обратилась в портал. Миг сразу прыгнул в неё, а следом за ним собирался провалиться и саткарал, чтобы покинуть это измерение, но остановился, обернулся и сказал:

- Ох, чуть не забыл. Зеркало тьмы активировалось. Ищите его в измерении 82’096’285. Не благодарите.

После этого он покинул Кальдебарас.

Агония этого мира длилась ещё три дня. Подземные судороги не затихали, но, более того, продолжали расти, так что вся округа погрязла в непрерывном терзании. Города, которые ближе всего располагались к пустыне, рушились, погребая под собой десяти и сотни тысяч людских жизней. И каждая душа, которая погибала, тут же направлялась к нему, из-за чего подземные содрогания только лишь усиливались. Сатлзуры орудовали своими оружиями в более отдалённых частях восточного Сэкроса. Так уж получилось, что самые западные селения сатлармов остались нетронутыми. Пока что нетронутыми. Катаклизм разрастался очень стремительно. Так что весь мир готовился к очередному уничтожению. Все бессмертные, которые раньше были тут, покинули это гибнущее измерение. Узник могучей темницы собирался с последними силами. В первый раз ему не удалось вырваться на свободу, но теперь он ощущает, как слабеют его оковы, как рушатся стены его тюрьмы. И он не остановится не перед чем, чтобы получить свою вожделенную свободу.

От маленького отверстия, которое располагалось в центре пустыни стали расползаться трещины, пласты поверхности планеты разъезжаются в разные стороны, образуя отверстие, достаточное для того, чтобы в неё протиснулась сущность повелителя негасимого пламени. Эта сущность устремляется вверх, но останавливается на половине пути, чтобы обрести воплощение, и вот вверх смотрит уже огненная рука саткара. Она тут же сгибается в локте и упирается в землю настолько мощно, что от её веса и от того усилия, которое прилагает Аббарон, то место, куда встала рука, испещряется трещинами. Дрожь усиливается, и нам троим приходится использовать свои магические силы, чтобы воспарить над этим местом, потому что основание продолжает раскалываться, и стоять там уже невозможно. Рука поднимает из-под поверхности и всё остальное тело исполинского саткара-владыки. Огромное существо, состоящее из алого негасимого пламени, выбирается наружу. Весь мир оглашает его грозный рёв, который усиливает творящиеся вокруг разрушения. Всё, мир снова претерпевает уничтожение. Вся планета выворачивается наизнанку, погребая под собой и живых людей, и постройки их, и всю природу, которая успела тут образоваться. Выразив своё ликование, саткар посмотрел на нас троих. Да, первые, кого он увидел после своего высвобождения, были не его слуги, не его братья и даже не его слуга-чародей, а мы, трое бессмертных. Исполин взмахом руки хотел сбить нас, но лишь обжёгся о пламень смерти. Смешавшись, две стихии породили небольшую зону нематериализации. А после зазвучал его могучий низкий бас:

- Нет мне никакого дела до вас, восставшие мертвецы. Теперь, когда Кальдебарсон на свободе, моё предназначение только начинается.

Сказав всё это, он исчез в сиянии огромной пентаграммы, оставив нас троих на руинах этого несчастного мира.

Всё, что происходило в этом измерении, было очень важно для всех остальных миров. Также эти события стали своего рода развилкой на пути к окончательному исполнению замыслов великих, несмотря на то что оно было ещё далеко впереди. И наш путь, путь Вехойтиса, Загриса и Форманиса, ещё не завершён. Три направления, трое бессмертных. И нам нужно продолжить свою историю.

Шёл дождь, который не прекращался три дня, и вот уже идёт третья ночь, как он всё продолжает изливаться на этот город. Все дороги были по щиколотку в воде, дома насквозь промокшие, и люди устали бороться с этой напастью. Одни считают, что это проделки богов, якобы кто-то их разгневал, и теперь они наказывают таким образом жителей этого города. Другие же полагают, что всё это из-за пришельцев, которые объявились у них ровно три дня назад. И совпадения слишком очевидны, чтобы их отрицать, и выглядели они очень уж необычно: вроде бы они носили на себе чёрные латы, но вот только обычно доспехи так плотно к телу не прилегают, из-за чего кажется, будто бы у них плоть стала металлической. Не похожи они на поборников какого-то божества, а ведь во имя Хахора они пришли сюда. Кон’дака́т содрогнулся от грозной вести о том, что скоро весь мир будет уничтожен, а из его руин поднимется новый, тёмный и величественный. Они говорили, что этот мир буквально вырвется из глубин и похоронит под собой старый. Тот, кто примет покровительство Хахора и обратится его слугой, будет жить в этом мире. Иные в день этого бедствия падут. Многие говорят, будто бы видели, как эти проповедники отращивали оружия буквально из своих рук, поражают ими обычных людей, и те в тот же миг становятся немного похожими на них. Именно так происходит их преображение, именно так захватчики вербуют новых членов своей религии. Те, став подобными им, уходили следом за служителями Хахора и несли волю чёрного дарга дальше. Именно с ними пришёл дождь. И хоть они уже ушли, туча продолжала нависать