Морпехи. Марш-бросок - Айнур Галин

а обезьяну — Лёня, больше километра они их точно не протащат. Ладно, есть у меня мысль. Молча стоим, ждём и слушаем, — сказал Попченко и приложил палец к губам.

— Александр, а чего мы ждём? — через пару минут шёпотом спросил Артур.

— Тихо! — шикнул на него Саша и повернул правое ухо в сторону джунглей.

— Мы должны услышать стрекотание? — спросил клон.

— Да, это выстрелы. — Саша старался выудить из редких криков птиц и шороха листвы звуки выстрелов.

— В этом направлении! — показал рукой Артур.

— Тогда побежали. я пока не слышу, а ты веди на звук! — сказал Попченко и побежал, куда указал клон.

Сомнений у Артёма и Артура не возникло, и они последовали за человеком, но быстро пробираться сквозь джунгли оказалось не так просто. Через пару минут они с бега перешли на шаг, и озираясь по сторонам, втроём поспешили на помощь к Лёне с их новым знакомым. При том они в любую секунду опасались нападения животных. Редкие короткие очереди слышны были всё лучше, но обходя препятствия и заболоченные места все трое то и дело отклонялись в сторону.

— Мы правильно идём? — спросил Саша, так как уже минут десять не доносились звуки автоматной стрельбы.

— Правильно! — ответил клон.

— Или их завалили, или они ушли! — Саша остановился прислушиваясь к звукам.

— Метаморфа сложно одолеть биологическому виду, будь то животное или человек, — развеял Артём его опасения.

— Надо было в башне оставаться. Надеюсь, они дождутся нас. Давайте быстрее, — стиснув зубы Попченко перерубил очередной тростник, ставший на его пути.

Когда парни прошли ещё несколько сотен метров, они расслышали множество криков тех самых обезьян, что заставило их поднять автоматы. Обезьяны суетились где-то рядом, и похоже, они собрались там со всего леса.

— Ну и зачем вы ушли? — раздался вдруг голос Лёни, который появился из ниоткуда, испугав Сашу.

— А вы куда исчезли? Мы хотели вам помочь, — Саша собрал в этих словах всю свою злость и страх.

— Я про это не подумал. Интересное, кстати, устройство! — Лёня подмигнул Артёму.

— Да, интересное. Опять исчезнешь, или поведёшь нас? — вопросом ответил Артём.

— Пошли. У меня снаряжённые магазины закончились, а патроны вставлять — времени нет. Хотя, этот самурай и без меня неплохо справляется, — сказал Лёня, вытираялицо рукавом. Приглядевшись Саша увидел, что вся одежда его товарища испачкана кровью, которая в ночи выглядела как смола.

К метаморфу пришлось пробиваться, он был настолько плотно окружён плотоядными тогу, что незамеченными проскочить не было никакой возможности. После первого же выстрела обезьяны уделили людям самое пристальное внимание. Из тёмных вершин деревьев они швыряли орехи и палки, больно ударяя людей по головам и конечностям. Животные целенаправленно кидали предметы в уязвимые части тела, стараясь, чтобы человек упал или пригнулся, и тут же атаковали. Несколько особей толпой кидались, сразу, как только замечали проявление слабости или невнимательности. В три ствола люди отбивались как могли, преодолевая шаг за шагом оставшееся расстояние к метаморфу.

Чёрный самурай стоял на небольшой поляне, держась подальше от деревьев, а у его ног лежали два тела, одно принадлежало человеку, второе — тогу. Их лица были закрыты чёрными масками, а тела стянуты мерцающей сеткой.

После короткой очереди, выпущенной Сашей в крону дерева, очередная обезьяна гулко упала на землю. Рядом с метаморфом кроме тел, которые он удерживал, лежало бесчисленное множество порубленых тогу. Отдельно лапы, головы, и везде — располовиненные туши с запечённым срезом, а в воздухе пахло поджареным мясом и палёной шерстью.

— Артур, бери Дениса, Лёня с Артёмом, хватайте обезьяну, и проваливаем отсюда! — крикнул Попченко, выцеливая очередное животное, которое позабыв о чувстве страха ринулось под ноги людям, дабы ухватить кусок своего собрата, но меткий выстрел заставил его взвизгнуть от боли и убежать обратно, где на него тут же набросились его соплеменники, почувствовав кровь и слабость.

— Самурай, прикроешь нас! — Лёня попробовал пальцем коснуться мерцающей сетки, и убедившись, что она для него безопасна, подхватил тушку тогу и закинул к себе на плечо. — Тяжёлый, гад! Сперва я потащу, потом передам тебе, — предложил он Артёму.

— Тяжёлый? — парень попытался оценить вес животного.

— Пожалуй, нет, — ответил Лёня, — килограммов сорок, не больше. Он мягкий, удобно лежит. Как бы заразу от него не подцепить. Ну что, идём? Я готов!

Саша пошёл первым, стреляя по возникающим перед ними тогу, за ним след в след шёл Артур, неся на руках тело Дениса. Замыкал колонну метаморф, идя за Лёней и Артёмом. У самурая была наиболее сложная по людским меркам задача, прикрывать спину, так как увидев отступление, тогу начали преследовать группу. Животные сразу же заняли поляну, растаскивая куски убитых соплеменников, но им надо было всё и сразу, и по зову инстинктов они пытались догнать и уничтожить чужаков, зашедших на их территорию.

Когда вся группа подошла к башне, уже наступал рассвет, а солнце, ещё не выглянув из-за горизонта, начало освещать этот мир. Саша остался возле входа в башню вместе с Артёмом, и прикрывая друг друга они иногда постреливали. Попченко перешёл в режим экономии боеприпасов, так как личные запасы уже подходили к концу. Он то и дело вытирал кровь со лба, стекающую из рассечения. Он не успел увернуться, когда очередной орех крайне неудачно прилетел из темноты, теперь кровь никак не хотела сворачиваться, и уже который час мелкими каплями вытекала, собираясь на ресницах.

* * *

— Итак, самурай, повторяю ещё раз! Ты из своего хранилища перемещаешь душу человека в тело тогу, а после забираешь паразита и уничтожаешь его! Понял?

— Анимансия! — ответил метаморф.

— Что — анимансия? — переспросил Лёня.

— Манипуляция с разумами, — пояснил самурай, и его руки, растекаясь в воздухе тысячами песчинок, вытянулись и соприкоснулись с маской, прикрывающей морду тогу. — Это ни при каких условиях не снимать.

— Да мы и не собирались, пока ты не сказал, — улыбнулся Лёня.

— Разум человека очень хрупок, — добавил метаморф, и маленькие огоньки стремительно понеслись от него к телу обезьяны. Мимика метаморфа оставалась в это время неизменной. Что бы он ни говорил или ни делал, на мир смотрело лучезарное и светлое лицо голливудского актёра с радостной улыбкой.