Такеши Китано. Автобиография - Такеши Китано

Уверяю вас, что некоторые из них намеренно замалчиваются. А теперь каждый пусть сам делает выводы о «низком» уровне преступности в Японии.

Сейчас, в условиях кризиса, мафиозные группировки в больших городах вынуждены конкурировать между собой. Последние пятнадцать лет основные преступные сообщества терпят убытки из-за экономического спада, особенно в секторе недвижимости. Но это все же не угрожает их существованию. Они трансформируются. И остаются под надёжным покровительством некоторых политиков.

В собственности якудза находятся десятки тысяч абсолютно легальных предприятий на территории Японии (по некоторым данным, до тридцати тысяч, в том числе в сфере недвижимости, азартных игр, финансов и кредитования, в индустрии секса, в области профессионального спорта, наркоторговли и т. д.). Они вступают в сговор с бизнесменами и оказывают влияние на то, что люди видят и слышат в эфире. Некоторые преступные организации создали свои продюсерские компании, они выпускают свои собственные передачи, и порой за ними остаётся решающее слово при обсуждении сценария некоторых программ...

Последние несколько лет поговаривают, что атмосфера в Инагава-кай (большой токийской банде) предельно напряжённая: четыре группировки, входящие в нее, взбунтовались и не желают больше соблюдать внутреннюю дисциплину. Низшие перестали подчиняться высшим. Подобные ситуации крайне опасны, и именно их больше всего боятся наши власти. Ведь пули могут засвистеть в любой момент. Но якудза тоже знают, что нужно соблюдать осторожность. Закон против мафии, вступивший в силу пятнадцать лет назад, — пустой звук по сравнению с теми мерами, которые стали принимать против группировок в последнее время. Поэтому якудза вынуждены сидеть ещё тише, чем раньше. Им стало сложнее появляться то там, то тут и навязывать свои правила, а при малейшей оплошности их раскроют и арестуют. Так что они таятся, используя общества-прикрытия, которых в нашей стране довольно много.

В своих фильмах я часто с юмором показываю мир якудза, предпочитая забавные сценки диалогам. Таким образом, я выставляю их в смешном свете, но меня это не волнует: если бы я их не понимал, меня бы, наверно, убили. Я показываю их главарей большими детьми, которые прожигают жизнь каждый день, зная, что следующий может стать последним. Признаюсь вам кое в чем. В Японии считается, что больше половины значительных персон знакомы с членом какой-то банды. Однажды я сказал об этом своему продюсеру Масаюки Мори. Он вытаращил глаза и воскликнул: «Но я вовсе не якудза!» — «А вот и да! — ответил я ему. — Я из клана Мори!» Видели бы вы его лицо!

До меня доходили слухи, что дедушка бывшего премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми, который родом из Йокосуки[37], был, скажем, членом местной мафии. А ведь когда такие люди просят своих близких об услуге, те всё выполняют. Кто знает, возможно, Коидзуми только и делал, что выполнял указания своих родственников и приближённых... Но всё же он был совершенно особым политиком: харизматичным, с характером, чувством меры и определённым даром забавлять окружающих. Он заставил многих держаться ровно и идти чётко по его стопам. Прямо как Геринг! Конечно, я шучу, но на выборах перед окончанием его срока он буквально применил правила джихада: манипулировать прессой и телевидением, устраивать «террор», чтобы добиться победы. И я почти не преувеличиваю! Культ его личности был первым в нашей истории. И результат его был вполне закономерным: так как всё вертелось вокруг премьера, японцы вновь заинтересовались политической жизнью своей страны. До Коидзуми политика была под запретом. Он изменил расклад, что, безусловно, свидетельствует о силе его обаяния. И всё же есть несколько «но». Коидзуми также был самым подверженным влиянию США японским премьер-министром за последние пятьдесят лет. До него ни один глава правительства так покорно не следовал за американцами по пятам.

Я не сторонник антиамериканизма, но вынужден признать, что сейчас, спустя шестьдесят лет после окончания войны, моя страна — практически американская колония. Отчасти из-за договора о безопасности между США и Японией, а также по ряду экономических, финансовых и геополитических причин наш народ оказался в рабстве у Америки. Можно подумать, что американцы все ещё мстят Японии за нападение на Пёрл-Харбор!

Благодаря избранию Обамы, США начали вывод войск из Ирака, но на территории Японии по-прежнему остаётся более сорока тысяч американских солдат. Официально они здесь для защиты — от северокорейской, русской и китайской угрозы, от угрозы применения ядерного оружия. Почти девяносто военных баз, и тринадцать из них -— огромные и очень затратные — на одном архипелаге Окинава, который даже был оккупирован США вплоть до 1972 года. К тому же Вашингтон не возмещает затраты на содержание этого контингента. Так что эти четыре миллиарда долларов практически полностью выплачивают японские налогоплательщики. К тому же те, кто живёт рядом с военными объектами, больше не в силах существовать в подобных условиях. Такая концентрация баз на территории маленькой Окинавы[38] вызывает массу проблем, в частности уровень шума, превышающий допустимые нормы (например, рядом с большой авиабазой Кадэна), несчастные случаи во время манёвров. На основании соглашений между Японией и США тысячи; морских пехотинцев были передислоцированы на остров Гуам[39]. Но такие полумеры не снимут вопрос. К тому же один из парадоксов присутствия этих баз на Окинаве — они почти не приносят пользу местной экономике. Архипелаг Рюкю, частью которого являются Окинавские острова, остаётся самым бедным регионом Японии. Уровень безработицы там в четыре раза выше, чем в других районах страны, а валовой внутренний продукт на душу населения гораздо ниже средних показателей. Единственная индустрия, которая функционирует более-менее нормально, — это туризм...

Эти военные базы были созданы в Японии после Второй мировой войны, в годы оккупации нашей страны американцами (1945—1952), когда те стремились сдержать советскую и китайскую экспансию. Китай, Советский Союз и страны, находившиеся под его влиянием — как, например, Куба, — совершенно чётко определялись как враги. Америка панически боялась, что Япония резко свернёт влево и окажется в лагере коммунистов. Генерал Макартур был очень хитёр: он развеял миф о божественности императора, но оставил его жить во Дворце и провозгласил его символом национального единства. Тем самым он ободрил правые и крайне правые силы. С тех пор Япония стала демократической страной, которая признавала права человека и долгое время без особого стеснения опиралась на всемогущую партию консерваторов, Пользовавшуюся солидной поддержкой Вашингтона. Партиям левого толка отводилась только роль зрителей. Но эта эпоха подошла к концу. Теперь США и Японии следовало бы пересмотреть основу своих отношений.