История Древнего Китая - Джон Грэй

В пятый день пятого месяца (около 18 июня) по всей стране празднуют День драконьих лодок. Этот знаменитый праздник устраивают в память Цюй Юаня, министра, жившего около 500 года до Р. X. Будучи честным и добродетельным человеком, он служил распутному правителю княжества Чу (оно включало в себя территорию, на которой теперь располагаются провинции Хубэй и Хунань, до недавних пор составлявшие одну провинцию Хугуан). Когда правителю надоели непрестанные усилия министра привлечь его внимание к государственным делам, Цюй Юаня понизили в ранге и в конце концов вообще лишили должности. Не вынеся такого бесчестия, он совершил самоубийство, но прежде сочинил горестную оду, где описал свои страдания. Он утопился в реке Мило. Рыбаки, видевшие это, поспешили к месту, где он бросился в воду, но им не удалось выловить тело. Чтобы успокоить манов умершего, они бросили в реку в качестве жертвы вареный рис. В тот же день следующего года, а именно в пятый день пятого месяца, церемония поиска тела Цюй Юаня{70} и жертвоприношения его манам повторились. С тех пор до нашего времени ее ежегодно совершают почти на всех реках и заливах империи. Раньше жертвенный рис заворачивали в клочки шелка, стянутые пятью разноцветными нитями или веревочками. Говорят, что этот обычай обязан своим возникновением следующему мифу. Как-то раз, когда на берегах реки Мило молились духу Цюй Юаня и совершали традиционные жертвоприношения, явился он сам и, обращаясь к собравшимся, произнес такие слова: «Доныне я не мог воспользоваться приношениями, которыми вы и другие люди столь любезно меня снабжали, из-за огромной гадины, немедленно пожирающей все, что бросают в воду. Поэтому я прошу вас все предназначенные дляменя жертвы заворачивать в клочки шелка, аккуратно стягивая их пятью нитками, причем все они должны быть разных цветов. Гадина не посмеет коснуться подношений, если они будут в таких свертках».

Теперь вместо клочков шелка используют листья бамбука или дерева, которое китайцы называют тун-е. Лодки, на которых плавают во время этого большого ежегодного праздника, по форме напоминают драконов, что ясно уже из их названия. Считается, что они могут отпугнуть огромную гадину, на которую жаловался Цюй Юань. Лодки бывают от пятидесяти до ста футов в длину, их украшают флагами с различными надписями; в центре каждой находится барабан, с ударами которого гребцы (до девяноста человек) точно синхронизируют взмахи весел. В каждой лодке есть и гонги, шум которых должен отгонять голодных призраков, которым может вздуматься нанести вред душе умершего. На носу, украшенном зеленым побегом лю-ю-е, стоит человек, как бы следящий, не покажется ли тело Цюй Юаня, и руками делает такой жест, будто бросает рис в воду. Основная особенность праздника – лодочные гонки, во время которых соревнуются команды. Временами, в особенности когда состязание идет между двумя из них, принадлежащих к разным кланам, гонки заканчиваются дракой, которая, как правило, завязывается из-за столкновения лодок. К таким инцидентам часто готовятся заранее: на небольшом расстоянии от многих драконовых лодок следуют обычные, нагруженные камнями и другим орудием. В Кантоне, где этот праздник очень любят, река переполнена лодками всевозможных форм, и с десяти часов утра до четырех дня стоит непрекращающийся оглушительный шум, производимый барабанами, гонгами, фейерверками и криками спорящих зрителей. Нередки несчастные случаи со смертельным исходом: из-за того, что драконовые лодки мелкие, и из-за их специфического устройства туда легко заливается вода; бывает, что они переворачиваются. За несколько недель перед праздником разные кланы тщательно готовятся к нему, и спуск новой лодки на воду более всего занимает всех членов клана. Все сословия отмечают День драконьих лодок, а солдаты и полиция выражают свое отношение к этому государственному празднику, обирая игорные дома. В Пекине, где нет реки, горожане в этот день устраивают гонки запряженных лошадьми колясок, а также состязания верблюдов. Даже члены императорской семьи уезжают в город Тунчжоу на берегах реки Пэйхо (Бай Хэ) полюбоваться на вереницы драконовых лодок. В Монголии этот большой государственный праздник, как правило, отмечают театральными представлениями.

Тянь-Чжун-цзе, или праздник Середины Небес, отмечается тогда же, когда и День драконьих лодок. В честь него китайцы пекут специальное печенье, которое обладает лечебными свойствами. Его посылают друзьям в подарок. Аптекари изготовляют большие партии такого печенья и продают в Австралию и в Калифорнию, где его сразу же раскупает китайское население. В честь этого очень древнего праздника над воротами жилых домов подвешивают листья саговой пальмы, ветки колючего дерева и головку чеснока в качестве талисманов, предохраняющих от дурных воздействий. С этой же целью маленьким детям красят лбы и пупки красной краской. На дверных косяках и деревянных частях постелей для защиты от насекомых и вредителей прикрепляют полоски желтой бумаги с киноварными иероглифами. Узники тюрем, несомненно, соблюдают этот обычай весьма тщательно. Я как-то зашел в тюрьму кантонского уезда Наньхай в день праздника и видел, как узники наклеивали полоски с надписями над дверями камер, когда пробило двенадцать.

С первого по пятнадцатый день седьмого месяца сжигают бумажные одежды, а также золотую и серебряную фольгу, символизирующую деньги, принося их в жертву духам бедняков и нищих, умерших без поддержки на протяжении последних двенадцати месяцев. С первого взгляда это может показаться выражением душевной щедрости. Однако внимательному исследователю ясно, что стимул подобных жертвоприношений – первейший закон природы, то есть самосохранение. Полагают, что, если не умиротворить души умерших бедняков таким способом, они разлетятся по стране, творя неисчислимые бедствия. В день праздника с восьми до десяти часов или над дверями в дом, или на сучьях стоящих неподалеку деревьев вешают фонари, а вдоль улиц расставляют сотни свечей. Города и деревни освещает отблеск пламени – сжигают множество бумажной одежды, бумажных денег, а также бумажные паланкины и фигурки слуг.

Река, расположенная рядом с большим городом, выглядит крайне оживленной. Большие лодки, наполненные цветами, сияющие огнями, скользят по водной глади, в которой отражается свет фонарей. На лодках плывут даосские священнослужители. Они распевают заупокойные молитвы по душам утопленников, – по поверью, они безутешно порхают над поверхностью вод. Люди, стоящие на носу, сжигают бумажную одежду и бумажные деньги, а иные бросают в воду рис и овощи, предназначенные духам. Время от времени стремительное течение проносит мимо плавучие огоньки. Это лампы в керамических сосудах. Их пускают по реке, чтобы осветить в темноте путь блуждающим душам утопленников.

Праздник Чжуньюань, на кантонском диалекте носящий название Шу-И, который вполне можно назвать китайским праздником Всех Душ, отмечают и в больших храмах, и в мужских и женских монастырях. Как говорят, даосские и буддийские монахи в течение нескольких дней непрерывно служат молебны по душам людей, о которых после смерти некому было позаботиться. При этом буддийские священнослужители обращаются не только к своим богам – они молятся за усопших и даосским божествам. Даосы отвечают на проявленную буддистами терпимость тем же. Когда я в 1861 году посетил в этот праздник храм в Цзинбу недалеко от Кантона, я обнаружил, что даосские жрецы молились и буддийским, и своим собственным божествам, призывая их благословить души умерших бедняков.

В 1856 году в Кантоне этот праздник отмечали с большим размахом. Для проведения обрядов избрали подходящее место – окрестности участка для казней. Дело в том, что Минчэнь, который тогда был генерал-губернатором, на протяжении предшествовавших двух лет устраивал настоящие гекатомбы, и рассказывали, что тысячи безголовых призраков его жертв по ночам пугали горожан. Отец Минчэня, очень суеверный человек, был в числе основных жертвователей на проведение праздника.

Цветочная лодка на празднике Шу-И

В пятнадцатидневный период, когда справляют Чжуньюань, отмечают также праздник под названием Ци-Си. Он приходится на седьмой день седьмого месяца. Ци-Си посвящен Семи Звездам – китайцы считают их богинями. Это покровительницы вышивания. По большей части их почитают женщины, особенно незамужние, которые вышивают шелковые одежды и туфли, чтобы в этот день принести их в жертву. Дары выкладывают на столы в гостиных, которые ярко освещены: праздник отмечают ночью. Другие столы покрыты цветами, сладостями и сушеными фруктами, среди которых расставлены плошки с молодыми побегами риса, они словно вырастают из плошек. В центре каждой рисовой связки помещена крошечная лампа. Огоньки этих ламп напоминают светляков. Столы соединяются миниатюрными мостами из гирлянд цветов и вареного риса с миндалем, намертво скрепленных клеем. Пока дамы в нарядных платьях передвигаются от одного стола к Другому нетвердыми шажками на своих маленьких ножках, любуясь удивительными искусными произведениями, мужчины в другом помещении слушают мужское и женское пение; а где-то даосские жрецы распева-ют пеаны в честь семи богинь. В полночь молодые дамы со служанками идут за водой (в каждом китайском доме есть один или несколько колодцев). Воду наливают в большие керамические вазы, в определенном порядке расставленные вокруг колодезного отверстия. Попросив семь богинь сделать эту воду целебной, сосуды герметически закупоривают и ставят в безопасное место. Воду достают лишь в случае, если кто-либо из членов семьи заболеет и ему потребуется чудодейственное лекарство. В течение ночи дверь дома открыта, и улицы, где живут джентри, переполнены людьми, жаждущими увидеть это зрелище. Праздник заканчивается следующей полночью, когда сжигают богато вышитые одежды, которые таким путем должны попасть к богиням.