Хочу «Оскар»! - Стил Даниэла

– Ты, должно быть, устала за время путешествия, – произнес Дуглас, а потом наполнил бокал и вручил Тане. В бокале оказалась «Маргарита», коктейль с текилой, идеально подходивший к здешней благоуханной ночи.

Погода стояла прекрасная. Для Молли и Джейсона был накрыт в гостиной стол с бутербродами, и они сидели, не веря своим глазам, настолько роскошная была яхта. В экипаже было пятнадцать человек, и они делали все, чтобы Таня и ее дети чувствовали себя как дома.

– Да нет, я, в общем, и не устала, – отозвалась Таня, пригубив коктейль и осторожно лизнув соль. – У тебя прекрасный самолет. Нас там так баловали, что мы уже решили, что умерли и попали в рай. А яхта просто великолепна, – польстила Дугласу Таня.

Дуглас расцвел. Он думал о Тане все эти дни и с нетерпением ждал ее приезда и откровенно радовался встрече. Но Таня чувствовала в нем внутреннее напряжение, как будто он хотел вести себя естественно и непринужденно, но что-то его беспокоило. Таня надеялась, что это не из-за присутствия детей, но потом она постаралась выкинуть тревожные мысли из головы.

– Правда, она настоящая красавица? – с гордостью спросил Дуглас. – Она у меня уже почти десять лет, и мне хочется построить другую, побольше, но не хватает духу расстаться с этой.

Для такого класса яхт десять лет было немалым возрастом. Тане яхта показалась новенькой, как с иголочки, – судно, как и все, что имело отношение к Дугласу, было в превосходном состоянии. Дуглас стремился к тому, чтобы ему принадлежало все самое лучшее, и «Reve» не была исключением.

Они сидели на палубе под напоенным экзотическими ароматами тропическим ветерком, и Дуглас вроде бы расслабился. Стюардесса принесла Тане шаль. Таня поела суши, приготовленное из местной рыбы. Тут на палубу поднялись Молли с Джейсоном. Вид у них был ошеломленный. Это была их первая встреча с Дугласом. Они вели себя очень вежливо и были преисполнены такого волнения, что их хватило только на то, чтобы поздороваться. Таня почувствовала, как при их появлении напрягся Дуглас. Он кивнул Молли и Джейсону и снова вернулся к разговору с Таней. Он, казалось, не был готов встретиться с ними и потому не знал, что ему делать дальше. Дуглас понятия не имел, о чем можно разговаривать с молодыми людьми этого возраста, и Таня видела в его глазах растерянность. Дети были слишком утомлены, чтобы заметить это, а Таня надеялась, что через несколько дней, когда они познакомятся поближе, станет лучше. И Джейсон, и Молли были легкими в общении людьми, они были хорошо воспитаны, и Таня ими гордилась. Дуглас же, похоже, был в панике.

Через некоторое время, около полуночи, все разошлись по своим каютам. Молли с Джейсоном пробрались на камбуз, чтобы поболтать с членами экипажа. Они очень обрадовались, обнаружив на яхте молодежь. А в хозяйской каюте – именно так она называлась – Таня приняла душ. Когда Таня вышла из душа, Дуглас уже ждал ее с шампанским и клубникой. Они нырнули в кровать и занялись любовью. Так они и предавались страсти в его каюте до самого рассвета и лишь к утру наконец уснули. Таня так и не сходила посмотреть, как там дети, – она была уверена, что с ними все в порядке.

Когда Таня проснулась, Дугласа в каюте не было. Когда Таня отыскала его, он сидел на палубе в плавках, и вид у него был серьезный. Увидев Таню, Дуглас заулыбался. Таня проснулась оттого, что яхта вышла из порта, поискать место, где можно было бы встать на якорь, чтобы поплавать и покататься на водном мотоцикле. Молли и Джейсон тоже были на палубе. Все трое молчали и, судя по виду, чувствовали себя не в своей тарелке. Дети явно скучали. Стоило лишь Тане усесться рядом с детьми, как те начали кидать на нее многозначительные взгляды. Ей оставалось лишь одобряюще улыбаться им. Вскоре Таня отправилась в свою каюту, чтобы переодеться и надеть купальник. Несколько мгновений спустя там же объявились Молли с Джейсоном и хором заявили, что этот Дуглас Уэйн очень странный тип.

– Ма, я несколько раз пытался заговорить с ним, а он даже не ответил, – пожаловался Джейсон. – Просто продолжал читать газету.

– Думаю, он вас боится, – тихо отозвалась Таня. – Не судите его строго. Он никогда не общался с детьми и, мне кажется, нервничает в их присутствии.

Теперь и Таня забеспокоилась.

– Я ему задала вопрос насчет яхты, – добавила Молли, – а он сказал, что детей должно быть видно, но не слышно. А потом велел Энни, стюардессе, отвести нас на камбуз и накормить там, чтобы мы не сорили в кают-компании. Он что, считает, что нам по пять лет?!

– Глядя на тебя, солнышко, этого не скажешь, – сказала Таня дочери. В бикини Молли смотрелась просто потрясающе. – Дайте ему немного времени. Это было очень любезно с его стороны – пригласить нас сюда. Вы же видите его в первый раз. Так что не спешите с выводами.

Тане ужасно хотелось, чтобы все они нашли общий язык.

– По-моему, он хотел видеть здесь тебя, но не нас. Возможно, нам стоит вернуться обратно, – уязвленно сказала Молли. Она явно была расстроена.

– Не глупи! Мы все вместе приехали отдохнуть и приятно провести время. Мы и будем отдыхать. Вы можете после завтрака покататься на водном мотоцикле.

Но когда они собрались кататься, Дуглас забеспокоился. Он сказал, что не хочет, чтобы с детьми что-нибудь случилось, а потом еще сильнее все испортил, добавив, что не желает, чтобы они подали на него в суд, если что-нибудь все-таки случится, или чтобы они испортили технику. В конце концов он разрешил им покататься на водном мотоцикле, но при условии, что за рулем будет кто-нибудь из членов экипажа, хотя Таня заверила его, что летом в Тахо Джейсон уже катался на таком же. Но Дуглас все равно ужасно нервничал, глядя, как Джейсон резвится.

– Гости несколько раз подавали на меня в суд, – с озабоченным выражением лица объяснил он. – А кроме того, ты мне никогда не простишь, если кто-нибудь из твоих детей пострадает.

Дуглас метался между чрезмерной опекой и откровенной грубостью. Он никак не мог найти правильный тон и форму обращения к Молли и Джейсону. Он то ли боялся за них, то ли злился, что они тут ошиваются. Тане стало очевидно, что брать детей в это путешествие было ошибкой. Похоже, Дуглас не в силах был ни приспособиться к их присутствию, ни, по крайней мере, радушно встретить их.

В обед он отослал детей на камбуз, есть вместе с членами экипажа. Он сказал, чтобы они принимали ванну только после того, как вымоются под душем, и не велел им пользоваться средством для загара. Он запретил Джейсону пользоваться его тренажерным залом, сказав, что тренажеры отлажены под него и требуют осторожного обращения. Им было позволено купаться в море вместе с членами экипажа, но запрещено лежать на шезлонгах, потому что Таня все-таки настояла, что при таком жгучем солнце им надо воспользоваться средством, чтобы не сгореть на солнце. Ужинали они в шесть, опять вместе с экипажем. Таню Дуглас пригласил поужинать в Сент-Бартс и был предельно любезен с ней, но, когда дети были рядом с ними, он по-прежнему напрягался.

– Дуглас, но они же хорошие, нормальные ребята. Перестань психовать, – урезонивала его Таня.

Но пока они не сошли с причала и не поднялись на яхту, вид у Дугласа бы разнесчастный. Он не позволял Молли и Джексону ничего, кроме как есть, спать и быть с экипажем. Когда они оказывались рядом, Дуглас становился другим человеком. Всем членам экипажа было вменено в обязанность заниматься ребятами и держать их как можно дальше от Дугласа и Тани. Он хотел, чтобы Таня принадлежала ему безраздельно. Очень быстро Таня поняла, что Дуглас ревнует ее к детям. На второй день Молли с Джейсоном не выдержали и заявили, что, если так будет продолжаться, они возвращаются домой. Тане не хотелось быть невежливой, и она попыталась уговорить Дугласа смягчиться. Она сказала ему, что ее дети уже взрослые и не привыкли, чтобы с ними обращались как с несмышленышами. Таня прилагала все усилия, чтобы навести мосты между ними, но безрезультатно. Дуглас хотел быть с ней наедине, а дети начинали потихоньку ненавидеть его.