Финансовые проблемы. Книга 1 - Павел Вербицкий

- Фина, ну чего так рано?! – недовольно пробурчал я.

- Просыпайся, лежебока, время радоваться жизни, ну, или хоть делать вид! – смеялась она.

Я приподнялся с постели, потянулся. Взглянул на пломбирное чудо напротив меня.

- Иди сама, я еще немного полежу!

- Так, хватит! – резко сдернула она одеяло с моей кровати. – Ты же сам говорил мне, что папа должен заботиться о своей дочке. Ну так давай - заботься! Завтрак в постель прямо не прошу, хотя было бы здорово, так что приготовь его хоть на кухне! Хочу бумажный омлет!

«Бумажный омлет!» - отличная реплика для пациента психбольницы. В общем, очередной день. С каждым минутой Фина, словно впитав в себя всю энергию мира, пробовала все новое, переключалась с занятия на занятие. Мне вдруг стало казаться, что она демонстративно делает все, чтобы я не удержался и сделал ей замечание или пытался остановить. С легкой улыбкой я вдруг вспоминал, что иногда именно так же вел себя при родителях в детстве. Почему я раньше не замечал этого? Все началось сначала! И кроме внутренней ироничной улыбки у меня ничего не возникало. Ладно, Фина, я подыграю тебе! А она все так же продолжала качать права, дурачиться, спорить, шалить, но во всем этом я четко, старался увидеть в ней только светлое, хорошее и подчеркивал на это.

«Неплохо ты чувствуешь музыку!» или «Думаешь, сможешь, стать модельером?» - комментировал я ее неожиданные занятия, когда она со скоростью света переключала диски в плеере, или принималась резать платья, или что-то мастерила из журналов. Я старался не вступать с ней в споры, не запрещал что-то, а только наблюдал. Оставил в покое, проще говоря. И она видела это!

- Папа, я хочу гулять! – демонстративно крикнула она, когда я сидел в гостиной и читал книгу.

- Сама знаешь, что не рекомендуется.

- А я хочу! – топнула она ногой, от чего я еле сдержал смех.

- Ну иди...

- Эм, что? – в ее голосе чувствовалось удивление.

- Дверь знаешь где или показать?

Молчание затягивалось, Финанса опустила голову и просто отправилась дальше по своим делам. Я все же не удержался от смешка. Фантазировалось, что между нами идет прям таки настоящая война, где мы старательно и методично выискиваем больные места друг друга. Но в середине дня ей вдруг неожиданно удалось вывести меня из себя.

Все мое тело содрогнулось от вибрации, словно от разряда дефибриллятора, да и полы и стены тоже. Мне на мгновение показалось, что сквозь первый этаж пробежало стадо разъярённых бегемотов. Но нет, кто-то просто включил на всю громкость музыкальный центр!

- Фина! – закричал я под невыносимый грохот, заткнув уши пальцами. Господи! Вот что я не мог терпеть больше попсы! Этот жуткий хаос, вперемешку с гробовыми завываниями, - тяжелый метал. Гриша еще в подростковом возрасте включал мне какой-то «дед-метал» и «блек-метал». Пары трэков тогда мне хватило на всю жизнь. С этой музыкой казалось, что кто-то словно собирается просверлить тебе башку дрелью. Садисты чертовы! Метал и рок так и остались для меня чем-то неприятным, что я обходил за километр. – Фина, я кому сказал! – пытался я перекричать грохот.

- Папа, это так круто! - мотала головой Финанса, прыгая на диване.

Еле добравшись до музыкального центра через адские звуки, словно преодолевая подъем по горе через снежную бурю, я выключил музыку.

- Эй, ты чего, пап?! – взвилась сразу девушка.

- Ужас, как ты можешь это слушать? Даже попса была лучше!

- Попса отстой, она в прошлом! – гордо объявила девушка. – Я нашла кое-что получше, помасштабнее!

- Послушал я ее однажды! Такая музыка точно разрушает сознание!

- Папа, ну что за предрассудок?! Нет, это удивительный язык самовыражения! У меня складывается впечатление, что ты его так недолюбливаешь, потому что ты слушал то, что тебя испугало! А нужно именно вкусить!

С каменным лицом я кивнул, хоть и чувствовал, как во мне возникаетнеопределенность. Она говорила так уверенно, но внутренне я будто блокировал ее слова. Почему так происходило?.. Она подошла ко мне, взяла за руку.

- Давай вместе послушаем. Врублю тебе иностранную песню, японскую.

- Нет, не нужно! – начал я отнекиваться и хотел уйти, но тут Фина резко запрыгнула на меня сверху, да так ловко, что оказавшись за спиной, охватила меня ногами и руками. Не особо сопротивляясь, я рухнул на диван, прямо на Фину. Как на подушку. Ей, похоже, было комфортно. Впрочем, и мне тоже, - ее тёплые, мягкие объятия расслабляли.

Меж тем на экране телевизора возникла надпись «EARTHISTS – Cybele». Я не очень хорошо знал английский, но первое слово переводилось «Художники», а второе…

- Кибела… - вдруг проговорила Фина. – Это из мифологии, древнегреческая мать Богов.

- Многообещающее название для песни, - прошептал я.

И вот началась музыка. Я готовился к худшему. Просто перетерпеть это! Но зазвучала мелодичная гитара. Она словно была увертюрой к чему-то масштабному, грядущему, будоражащему разум и сердце. И тут на меня со всей громкостью обрушился ледяной поток, не дающий сосредоточиться. Целая какофония инструментов била в уши: барабаны, несколько тяжелых ритм-гитар и соло где-то на фоне. Слово все беды мира оказались в одном месте и падали на полянку спокойствия, как метеоры, но нежный и плавный звук, уворачивался от них, показывая всем и каждому, что только он — король этого мира! Я увидел в нем яркую мысль. Меж тем, наконец, в права музыкального потока вступил вокалист. То, чего я и боялся изначально. Он кричал или пел, если это было можно так назвать. Тяжелый голос, резкие слова, словно этот человек был шаманом, вызывающим жуткого демона в наш мир! Он пытался именно соответствовать тяжелой басовой гитаре, слиться с ней и утонуть во мраке. Но тут вокалист резко переключался, словно сорвал с себя капюшон, под которым скрывалось истинное лицо, на чистый, даже приятный вокал. Легкие, размеренные фразы, ласкающие слух. Хоть чистого вокала в песне было немного, но он словно летел над бушующим морем и пытался призвать к себе из воды то самое звучное соло, похожее на золотую, светящую змею. И вот припев: чистый вокал достигал апогея, и эта змея возникала из воды и, ловя своей чешуёй солнечные лучи, озаряла каждый микрон пространства.

Я чувствовал мелодию, чувствовал себя. Что-то щелкнуло в душе и стало обидно, что я когда-то поставил