Пробудить бога (СИ) - Саган Илья

До чего же нелепая смерть!

Стыдно сказать, в этот момент промелькнула подлая мыслишка — скорее бы все закончилось. Сдохнуть, не чувствовать этой жуткой боли, и гори все синим пламенем.

Нет, нельзя. От меня сейчас зависят очень многие жизни…

В этот момент я вдруг осознал, что бипер стих, а боль в ноге улетучилась. Я умер? С трудом разлепил глаза: на фоне темнеющего неба вырисовывался птичий силуэт. Диоген собственной персоной сидел на краю ямы и бросал в меня живительные сгустки.

Облегчение, смешанное с безумной радостью, затопило горячей волной. Уж не знаю, как он выбрался, но теперь я не погибну. Спасибо, друг!

Рядом с филином вдруг появился кто–то еще: на фоне сумеречного неба темнел черный контур крокодильей головы с рогом. Елки, так это же борлинг, зенольский песорог!

Секундой позже над ямой склонилась новая тень, которую венчал хвост–пальма. Вспыхнула искра, и в руке таинственной гостьи зажегся факел. Не успела она открыть рот, как я узнал ее — Сальвана, дочь Ормина.

— Я поняла, ты специально мне тогда про губы сказал, — звонко объявила она, подсвечивая яму трепещущим пламенем. — Правильно?

Пока я пытался осознать вопрос, она воткнула древко факела в сугроб на краю провала, привязала к рогу борлинга веревку, другой конец скинула вниз и ловко спустилась в яму. Встала рядом со мной, попробовала приподнять один из камней, но не смогла.

— Какие же тяжелые! — выдохнула она с досадой. — Ну, ничего.

Сальвана пошла по кругу, что–то разыскивая под ногами в мерцающих отблесках факела. И вскоре вернулась с крепкой палкой в руках. Пользуясь ею как рычагом, девочка попыталась сдвинуть валун.

— Не получается, — тяжело дыша, она уселась на камень и опустила руки.

— Попробуй еще разок. Уверен, ты сможешь.

Чтобы Сальвана не потеряла присутствия духа, я решил отвлечь ее посторонней болтовней. Но о чем говорить с мелкой?

— Как дела в деревне? Папа здоров?

Она вскочила на ноги и повернулась ко мне. Лицо взволнованное, глаза горят.

— Ой, у нас там такое, такое! По дороге расскажу. Подожди, я должна тебя освободить, чтобы ты нам помог.

— Какое «такое»? Чем помог?

Получено задание: Помочь племени зенолов

— Это долго, потом. Сейчас мы очень торопимся — скоро взойдет луна и появится снежить. В полнолуние она очень злая.

В глубине души шевельнулось смутное беспокойство, но я был слишком слаб, чтобы понять, в чем дело. И поэтому послушно замолчал, предоставив девочке заниматься моим спасением.

Минут десять, в течение которых Диоген меня окончательно вылечил, она возилась с палкой, потом обессиленно опустилась на корточки и всхлипнула.

— Ничего не выходит, они слишком тяжелые.

Я хотел сказать, чтобы сбегала домой и позвала взрослых, как вдруг моя кожа словно загорелась огнем. Она раздувалась и трескалась, кости выгнулись, в глазах помутилось. В ту же секунду до меня, наконец, дошло, в чем дело, и я рявкнул:

— Беги! Мигом поднимайся и дуй в деревню! Забери борлинга и Диогена. Скажи папе, чтобы утром за мной пришел. Не раньше!

— Но почему? — Сальвана удивленно посмотрела на меня.

Слишком хорошо понимая, что со мной происходит, я буквально зарычал на нее:

— Мотай отсюда, я сказал!

Перепуганная девчонка вскочила, схватилась за веревку, и питомец мигом вытащил ее из ямы. Но мне было уже не до нее. Тело охватила жгучая боль, поврежденная амуниция заскрипела… и превращение завершилось. Тяжело дыша, я потянул носом воздух и издал грозный рык.

Ваш новый класс — Зверь. Бонус: физатака +10, физзащита +10, меткость +15%, уклонение +15%.

— Ой, мамочки! — раздалось сверху, и следом послышался топот убегающих ног.

Сознание затуманилось, остались лишь инстинкты. И они говорили, что пора выбираться. Расправив плечи, я напрягся, изо всех сил дернулся, и камни покатились на землю. Свобода!

Поднявшись, я жадно втянул носом воздух. Сверху шел чудесный запах. Догоню девчонку и сожру ее!

Немного попружинив на задних лапах, я прыгнул и зацепился передними за край ямы. Волку подтягиваться нелегко, но мне ли не справиться с такой мелочью? Вскоре я уже был на поверхности и, припадая к земле, кинулся в погоню за беглецами. Их следы были хорошо видны в лунном свете, но меня вел нюх.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Большими прыжками я несся по заснеженной тропе, и вдруг учуял другой запах, гораздо более аппетитный. Резко повернул и почти сразу нашел его источник. Кро–овь! Маленькие капли крови на сугробе, а рядом с ним какая–то тряпка. Я тщательно обнюхал ее, покружил возле нее и наконец нашел след. Туда!

Поиски были недолгими. Запах привел меня в небольшую пещеру. Я нетерпеливо обнюхал стены и уткнулся в проход в склоне за одним из камней. Неширокий, но вполне достаточный для молодого оборотня. И я направился по нему.

Коридор уходил вниз и оказался довольно длинным, но меня не обманешь. Манящий запах становился все сильнее, и я упрямо пер туда, где ждала добыча.

Когда вдали раздались голоса, я притормозил и стал ступать мягче, чтобы не спугнуть добычу.

— Где же носит этого Архома? — донеслось до меня.

Архом… Знакомое имя, когда–то я его уже слышал.

— Без него справимся, — послышался в ответ глухой старческий голос. — Кровь инородцев сильная, тут в шамане нет нужды.

Опустившись на четыре лапы, я припал к земле и медленно, почти ползком, двинулся по проходу. Впереди мелькнул свет, и вскоре я оказался у входа в просторную пещеру, из которой шел влекущий запах. Сглотнул подступивший к горлу комок и, осторожно выглянув, затаился. Нужно только выждать момент, и охота начнется!

Передо мной раскинулся подземный грот с высоким сводом, с торчащими то тут, то там ледяными глыбами. Кругом нагромождение непонятных деревяшек. Посередине — круг из камней, обнесенный горящими свечами. В стены на разной высоте вбиты крючья, на многих висят блестящие украшения, связки шкурок и хвостов с трупным смрадом. А на двух — проржавевшие кандалы с цепями, из которых пытался вырваться вихрастый худощавый парень.

Но самое главное — этот пьянящий запах человечины. Он витал повсюду, от него щекотало ноздри и приятно потягивало где–то в районе желудка.

В пещере находилось пятеро. Трое мужчин и женщина, стояли полукругом около прикованного к стене. Все одинаково белокожие, но, в отличие от пленника, губы у тюремщиков были черными.

— Надо было гнома поймать, много их развелось в горах, — покачал головой самый молодой из черногубых. — Этот все же избранник ледяной богини.

— И что? — пожала плечами женщина. — Тармел, ты не забыл, что именно Дагдане мы и собираемся его отдать?

— Ага, в виде мяса, — скривился тот.

Стоявший рядом с Тармелом старик, по виду вожак этой стаи, глянул на него исподлобья:

— Когда я приказал, ты, не задумываясь, метнул копье в Гирхама, в проклятое снежное дитя. Только благодаря этому сгинул шаман, столько лет мешавший нашему делу. Так что же случилось сейчас, мой мальчик? Ты усомнился в учении Мерхема? Или твое сердце размякло, как у Кархума? — Он сделал паузу и злобно прошипел: — Если так, на стене всегда найдется место еще для одной жертвы, кровь предателя только добавит мощи нашему ритуалу.

— Нет–нет, Кортен, ну что ты! — Юноша попятился. — Я просто… Я подумал… подумал, пока Архом не принес Книгу, мы не так сильны.

— Это верно, — поддержал его самый длинный из четверки, — с письменами Ворожена нам был бы не страшен даже гнев Дагданы.

— А еще… — продолжал оправдываться Тармел. — Еще он странник, у него может быть защита.

— Значит, убьем трижды, — рявкнул старик Кортен и, надев на голову странную блестящую шапку, громко скомандовал: — Все, начинаем! Эйруса, чашу. Лурмель, ты будешь первым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Женщина тут же метнулась вправо, достала довольно глубокую металлическую миску, поставила ее у ног пленника и вернулась к остальным. Тем временем старик подошел к кругу камней и, поправив длинную белую тунику, сел в центр. Трое черногубых разом опустились на колени.