Черный Город - Элизабет

— Нет! — кричу я.

Он прижимается ртом к моим губам и заставляет меня открыть рот своим языком. Я чувствую привкус алкоголя, обжигающего и горького. Я со злостью кусаю его нижнюю губу, и он что-то бормочет и бьет меня по лицу.

Он переворачивает меня на живот, толкая лицом в подушку. Я задыхаюсь. Мои пальцы нащупывают шкатулку на моем ночном столике, и я изо всех сил бью ею по Себастьяну. Удар! И меня больше никто не прижимает. Я бросаю шкатулку, и по ковру катится флакончик с Золотым Дурманом. Он трещит и ломается на осколки под моей ногой, когда я выбегаю из комнаты. Я не оглядываюсь. Просто бегу. Подальше от Себастьяна, подальше от своей прежней жизни, как можно быстрее.

Идет снег, воздух становиться морозным, но я едва ли это замечаю. Я прохожу полмили, прежде чем остановиться. Я не имею понятия, куда мне податься, и у меня нет денег. Куда теперь?

Я знаю только одного человека, который может помочь мне спрятаться.

НАТАЛИ

Жук накидывается мне на плечи плед и протягивает чашку с сильно разбавленным чаем. Я благодарю его и потягиваю разбитыми губами чай. Его щека в том месте, где пострадала, была все еще розовой, но кожа уже выглядит почти зажившей. Хотя там наверняка останется шрам. Его живот перевязан и он с трудом передвигается, но в остальном он, кажется в порядке. Лучше, чем я ожидала.

На его барже полным-полно активистов Людей за Единство. Я все рассказала Жуку и его тетке о плане моей матери заразить Дарклингов мутированным вирусом Разъяренных и в течение нескольких минут Роуч собрала остальных участников движения.

Роуч меряет шагами баржу, словно тигр в клетке, ее длинные дреды покачиваются у неё за спиной, когда она очень громко говорит по телефону со своим человеком в Новостях Блэк Сити.

— Говорю тебе, подруга, это все правительство, — говорит она. — Это они убили тех детей, подмешав яд в Дурман. Да, да, да, мы получим доказательства. Джуно, я не бросаю слова на ветер. Это правда.

Я ставлю чашку на стол. Движение заставляет меня вздрогнуть. Каждая частичка моего тела отзывается болью после нападения на меня Себастьяном. Я всхлипываю, меня одолевают воспоминания об этом, прежде чем я успеваю их отбросить. Жук осторожно обнимает меня.

Еще несколько недель назад я и представить себе не могла, что меня будет обнимать один из активистов Людей за Единство, не говоря уже о том, что я буду помогать им в том, чтобы остановить свою мать и прекратить продвижение Закона Роуза. Это рискованно, но я устала бояться своей матери, Пуриана Роуза. Их необходимо остановить. Мой папа это понимал и мне кажется, Полли тоже так считает. Я найду способ защитить её.

— От Эша что-нибудь слышно? — спрашиваю я Жука.

— Нет, он не выходил на связь. Я отправил ему несколько сообщений, но, наверное, он занят с похоронами своей мамы и все такое. Может быть, он появится завтра в школе? — предполагает он.

— Конечно, — говорю я с сомнением.

— Он скоро вернется. Он же с ума по тебе сходит, — говорит Жук.

Я потираю свои запястья в тех местах, где за них меня хватал Себастьян, а после повалил на кровать. Как я вообще могла его любить? Он совершенно не такой, как Эш. Эш добрый, верный и щедрый. Я закрываю глаза и думаю о губах Эша, как они целуют мои, об ощущениях, когда он пробегает своими пальцами по моей коже, как это здорово заниматься с ним любовью. Это были лучшие мгновения в моей жизни.

Тетка Жука вешает трубку и на её лице появляется широкая улыбка.

- Они покажут репортаж в утренних новостях, если мы сможем предоставить им доказательства. Правительство Стражей и не узнает, кто нанес им удар!

В комнату входит тощий блондин с раскрасневшимся лицом. Он явно в приподнятом настроении. Роуч отправляла его к мистеру Табсу раздобыть немного Золотого Дурмана, так как я разбила флакончик, когда Себастьян напал на меня. А другие флакончики остались в лаборатории штаб-квартиры Стражей, и я ни за что не вернусь туда за ними после того, что случилось.

Он снимает рюкзак и высыпает содержимое на стол. Из него выкатывается больше двадцати флакончиков с Дурманом, вместе с дюжиной цифровых дисков, на которых, как мне известно, есть записи людей, посещавших притон мистера Табса.

— У меня не было возможности просмотреть много из отснятого материала, но этот диск говорит сам за себя. — Он вставляет диск в проигрыватель и включает телевизор.

Запись немного размыта, но она четко дает понять, что Курт передает мистеру Табсу кейс с Золотым Дурманом.

— Мы поймали этих мерзавцев с поличным, — говорит блондин.

— Отлично сработано! — говорит она.

Он ухмыляется.

- Я едва успел. Охранники Стражей рыщут по всему городу. Они подожгли лавку мистера Табса. Нет никаких сомнений, чтобы уничтожить улики. Мне просто повезло, что я оказался там первым.

Роуч улыбается.

- Превосходно, мы предоставим эти доказательство Джуно. Завтра, в это же время, весь мир узнает, что творит правительство Стражей. Мы собираемся снести Пограничную стену раз и навсегда! Люди за Единство!

Все радуются. Все, кроме меня.

ЭШ

Папа, Сигур и я стоим вокруг Солнечного Алтаря, на верху старой церкви, с которой открывается вид на гетто Легиона, и глядим на туманный восход солнца над городом. В отдалении, за стеной на стороне Стражей, я уже слышу шум фабрик, чернорабочих, которые отправляются на работу.

Лицо отца устремлено в небо, а глаза его закрыты. Он тихо молится. Он выглядит одновременно терзаемым духами и освобожденным. Он будто в аду и в раю. Я чувствую все то же самое. Кремация была быстрой; все, что осталось от мамы — это прах и пепел.

Я смотрю на Пограничную стену и надеюсь, что с Эвангелиной все в порядке. Мне бы хотелось справиться лучше с той ситуацией, которая возникла у нас с ней. Куда она отправилась? Сомневаюсь, что она останется в Блэк Сити. Может она пойдет в одно из других гетто Дарклингов на западе?

Охранники Легиона вернулись на стену, хотя теперь они не на своих привычных местах. Они подходят к друг другу, оживленно разговаривают. Они все еще злы; ведутся переговоры о восстании.

— Что теперь будет? — спрашиваю.

Золотая маска Сигура поворачивается ко мне.

- Мы обнародуем эту информацию. Я надеюсь, что этого будет достаточно, чтобы Закон Роуза не прошел. Есть также сочувствующие Дарклингам и это может быть сподвигнет их к действию. — Он смотрит на бледное рассветное солнце. — Эш, я чувствую, что грядут перемены. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Дарклинги воскреснут из небытия.

— Что станется с Эмиссаром, когда откроется правда? — спрашиваю.

— Пуриан Роуз должен будет наказать её, — говорит Сигур. — У него не будет выбора, кроме, как сделать из неё "козла отпущения", чтобы отвлечь внимание от себя. Это в его стиле.

— Неужели люди не разберутся, что он был замешан во всем этом? — спрашиваю я.

— Они, возможно, будут подозревать, но у них не будет доказательств. Пока не будет. Я приложу все усилия, чтобы их достать, — говорит Сигур.

— Почему бы Эмиссару просто не сказать правду, что её на это подбил Роуз? — спрашиваю я.

— Потому что она захочет защитить своих дочерей, — отвечает папа.

Меня охватывает внезапная паника.

- Но Натали все известно! Что с ней будет, если об этом узнает Пуриан Роуз?

— Он казнит её, — равнодушно отвечает Сигур.

— Что? Почему вы мне не сказали, что она в опасности? — я поворачиваюсь к отцу. — Я должен идти.

Он хватает меня за руку и тянет к себе. В его глазах сильная тревога.

— Папа, прошу тебя. Ты понимаешь, я должен защитить её. Ты бы сделал для мамы то же самое.

Он выпускает мою руку: — Будь осторожен.

Я бросаюсь к лодке, которая доставит меня обратно к Пограничной стене, позволяя своему сердцу вести меня к тому единственному, чего оно так жаждет: Натали.

НАТАЛИ

Тетка Жука собрала сотни активистов Людей за Единство, протестующих на городской площади. Все что я вижу, это океан сердитых лиц и бесчисленное количество плакатов над головами, на которых красуются слоганы: НИКАКИХ ГРАНИЦ и ЕДИНЫЙ ГОРОД. У меня за спиной курсанты школьных старинных часов бьют девять часов, давая нам знать о начале занятий, но я не спешу внутрь здания. По левую сторону от меня, три креста отбрасывают на собравшийся народ на городской площади, длинные тени, демонстрируя власть Пуриана Роуза. Но не похоже, что сегодня это может кого-нибудь испугать. Мы все для этого слишком злы.

Над нами клубятся темно-серые тучи, грозящие разразиться дождем в любую минуту.

Роуч, как всегда со своим мегафоном, привлекает всеобщее внимание. Все происходящее снимают Джуно Джонс и остальные бригады новостей, кто пытается быть в курсе происходящего. Даже ЭсБиЭн тут, наблюдают с болезненным любопытством. Они ничего не сообщают. Как можно раскручивать историю, когда любимое правительство замешано в убийстве детей при помощи инфицирования Дурмана?