Завистливые Боги - Виктор Лугинин

подчиниться. Теперь он истинный герой шпионского романа. Только в отличие от Джеймса Бонда, он чуть не обмочился…

История Виктора – Интерлюдия Один

-Ну что? Много лайков уже?

Федька испытующе посмотрел на меня. Чёрные волосы взъерошены, в ярких глазах цвета морской гальки искрит веселье.

Я привычно раскрыл «инстаграм». Цифры на экране увеличились, но почти незаметно. На фотографии мы с Федькой ухмылялись на камеру, держа в руках по бутылке пива. Восемнадцать лет – лучший возраст в мире. Когда детство безнадёжно утрачено, а взрослая жизнь мелькает где-то на горизонте, подобно парусу одинокого кораблика.

-Пятнадцать, - пробурчал я. – Ну так час всего прошёл…

-Херня! – глубокомысленно изрёк мой лучший друг. – Помнишь, рассказывал про знакомого из Москвы? Так он сделал «селфи» на фоне столицы, забрался на крышу МГУ без разрешения… Двое суток потом в КПЗ держали ментовские морды!

-Хочешь, походить на идиота? – покачал головой я, отпивая глоток. – Сколько людей попадало с крыш, раскрытых окон? Люди летать не умеют… лишь разбивать черепа о мостовую.

Федька показал большой палец. Естественно, он меня не слушал. Пялился на девушку, что подсела за свободный столик, минут десять назад. Я тоже следил за ней краем глаза, в зеркале за барной стойкой отражалась миловидная брюнетка лет двадцати.

В этом баре мы бывали часто, но наливать нам стали после окончания школы. Лучшее заведение в городе, с прекрасными расценками и постоянными посетителями. Стены обиты лакированным деревом, картины в золочённых рамках изображают полуобнажённых девиц на фоне древнеримских колонн. Барная стойка мелькает яркой цветомузыкой и неоновой подсветкой. Мелодии на любой вкус, но, к сожалению, заказывать может лишь сам бармен: худой и бледный студент, с вечно недовольной миной. Любитель шансона, в этот раз решил побаловать публику рок-музыкой.

Половину круглых столиков занимали разношерстные клиенты. В глубине зала кто-то баловался с шариками бильярда, издавая радостные возгласы.

Незнакомка продолжала удерживать внимание друга. Оно и понятно: красное платье обтягивает стройную фигуру, сверху открывая полукружия грудей. Длинные загорелые ножки постукивают в такт музыке. Да и лицо приятное, с родинкой на щеке, а губы пухленькие…

-У тебя новый телефон что ли? – спросил я, стараясь отвлечь Федьку от красотки. – Когда успел?

Друг вздрогнул и приподнял брови, словно пытаясь понять о чём вообще речь. Протянул мобильник и причмокнул губами.

Ничего необычного я не увидел: прямоугольный гаджет с крупным экраном. Одно отличие: на задней крышке неизвестный символ, что подсвечивается фиолетовым цветом. Две шпаги, скрещенные над треугольником. И надпись под знаком: «Nanotek».

-Как сигареты что ли? – удивлённо произнёс я. – Первый раз вижу подобный бренд…

-У него огромный потенциал! – с восхищением кивнул Федька. – Смартфоны делают по новой нанотехнологии, вскоре обгонят яблочников, как пить дать! Айфоны в топку пойдут…

Для меня слова друга оказались пустым звуком, эхом, отразившемся в огромной пещере. Я за гаджетами так не гнался, как и за лайками. Мне бы универ закончить и деньги лопатой грести. Но экономистов и так в стране как собак… Очередной менеджер вряд ли станет миллионером.

-Смотрел презентации, - продолжал наяривать Федя. – Клянутся, что лет через пять смартфоны смогут связываться с мозгом владельца посредством нанороботов, что введут нам в кровь…

-Бред пьяного ёжика, - хмыкнул я. – Фантастика очередная, чтобы завлечь инвесторов. Помнишь, как рекламировали бритву с лазером? Пшик!

-Ничего ты Витёк, не понимаешь! Дебила ты кусок!

-Сам такой!

Спустя минуту друг вновь перешёл в сумеречную зону, в которой существовали лишь двое: он и незнакомка. Это порядком мне надоело:

-Давай-ка иди к ней! План у меня созрел!

-Да? Выкладывай! – оживился Федя.

-Скажешь ей, что блогер, - импровизировал я. – И хочешь с её помощью заработать миллион лайков. Не хотите ли прославиться? А я вас щёлкну!

-А ты голова!

Федя ринулся к девушке, будто реактивный снаряд, выпущенный по цели. Мне оставалось развернуться на стуле и наблюдать за сценой из романтической комедии.

Я уже доставал телефон, чтобы сделать вид, что готовлюсь снимать фотографии, как он завибрировал в моей руке. Лицо матери взирало с экрана с осуждением. Неожиданно я всё вспомнил: в голове словно взорвался ящик петард.

Как же я мог так опростоволоситься? Уже седьмой час вечера, и я забыл забрать сестру из школы! Кристина даже летом занималась там, торчала на каком-то факультативе, мечтая поступить в МГИМО. А ведь едва перескочила в восьмой класс…

-Да, мама, прости я тут замотался совсем! – заверещал я в трубку.

Вместо ответа я услышал всхлипы, и дрожащий голос матери с трудом выговорил:

-Кристин… авария…

Вам когда-нибудь доводилось испытывать подобные чувства? Ещё минуту назад вы были счастливы и безмятежно взирали на жизнь. И тут эта самая жизнь давала пинка и отбрасывала куда подальше, как теннисный мячик.

Воспоминание проскользнуло в моей голове, подобно пёстрой тропической рыбке в аквариуме. Вот мы с сестрой сидим на крыльце дома, она плачет, ей семь лет, разбила коленку. Я обрабатываю ранку йодом и клянусь, что пока я рядом с ней ничего не случится. Она улыбается в ответ. И хоть временами мы ненавидим друг друга… это всего лишь фикция.

-Что случилось?! – ору я в телефон, пытаясь перекрыть шум музыки. – С ней всё в порядке?!

-Она мертва, кретин! – произносит чей-то знакомый голос за спиной. – Ты убил её!

Мобильник выскакивает из рук, и я оборачиваюсь. Черкизов ухмыляется – этакий бодренький толстячок в разноцветном костюме, будто фокусник из древних времён.

-НЕТ!!!

Я кричу, но только в последний миг понимаю, что это сон. Открываю глаза и вижу, что лежу на травке, над головой голубое небо, а тёплый ветер развевает мои волосы.

Как же я мог забыть о ней?

Кристина. Боже, сколько лет прошло! А я сделал вид, что у меня не было сестры. Никогда.

Дениска Рубцов. Мальчишка, погибший в автокатастрофе. Он не был моим детским другом. Не существовало его никогда, выдумка измученного чувством вины, горем и болью, разума. Ведь Кристина погибла из-за меня. Если бы я подъехал к школе, ей бы не пришлось возвращаться пешком. Она бы не попала под колёса внедорожника.

Мысли летали в голове, не давая возможности сосредоточиться. Наконец, яркий метеор вспыхнул в сознание, оттеснив чувство вины. Я ведь умер!

Ладони непроизвольно ощупали тело, проникли под одежду. Ровная кожа, без следов рваной раны, и уж тем более рукоятки ножа. Настоящее