Иллюзион - Олег Макушкин

— И все-таки, для чего ты меня вытащил?

— Мне нужен был человек, который бы верил в мои начинания еще меньше меня, — усмехнулся Шелест. — И который бы мог поверить в меня, оправдывая тем самым мою целеустремленность. Герой только тогда герой, когда рядом есть кто-то, кто считает его таковым. Скажи, ты помнишь нашу встречу с бандитами, которые перехватили курьера?

— Еще бы не помнить. Ты показал себя во всей красе, раскидав их как щенков. И эти гонки по ночным улицам, — я усмехнулся. — Это было здорово!

— А ведь на самом деле все было не так, как тебе представлялось, — покачал головой Шелест. — Все произошло гораздо проще и банальнее — я отобрал пистолет у ближайшего бандита и парой выстрелов охладил пыл остальных. Но тебе хотелось видеть именно эффектную разборку, и ты ее увидел. Иллюзион продолжал действовать на тебя — человек не способен освободиться в один миг от необходимости грезить наяву, воображать действительность не такой, какая она есть...

Я не заметил, как осенний лес сменился вновь голыми стенами и разбитым паркетным полом. Шелест смотрел на меня.

— Ты был там? — спросил он.

— Да, — я кивнул. — Что это? Твоя персональная реальность? Виртуальный модуль?

— Да. Но раньше требовался нейкон, чтобы подключиться. Времена меняются...

— Послушай, я видел недавно дриаду... девушку-монстра. Она создавала галлюцинацию — совсем как ты сейчас.

— Это один из уровней взаимодействия с Иллюзионом — когда человек транслирует свое видение реальности в мозг других людей. Обычно для этого требуется подключенный нейроконнектор. Но сейчас, похоже, Иллюзион претерпевает изменения. То ли он усиливается, то ли наоборот. Ты слышал наверняка о гипнотизерах, экстрасенсах? Это те, кто умеет манипулировать тканью иллюзии, часто используя свой дар, чтобы обманывать других людей.

— А может быть, — предположил я, — может, все это — лишь виртуальный мир? Игровой модуль Омнисенса? Это дает очень простое объяснение всему, что здесь творится.

— Вот именно. Простое. Слишком простое, — возразил Шелест. — Нет, я не думаю, что мы находимся в игровом модуле. Ты можешь проверить — посмотри, есть ли лейбл.

Я скосил глаза. И ничего не увидел.

— Но это ничего не доказывает, — сказал я. — Лейбла может и не быть.

— Верно. Но ты не знаешь, должен ли он там быть.

Я вздохнул.

— Черт, как все сложно и запутанно!

Шелест улыбнулся.

— А почему, как ты думаешь, мне так тяжело во что-то поверить? Я видел изнанку этого мира, которая на самом деле — иллюзия от иллюзии, спрятанная под иллюзией. После таких вещей трудно быть хоть в чем-то уверенным.

Мы оба замолчали, глядя в окно. Останкинская башня возвышалась над городом, утопая верхушкой в низких облаках.

— Скоро мы идем в бой, — сказал Шелест. — Ты еще не передумал?

— Нет, — я покачал головой. — Моя прежняя жизнь разрушена. Вернуться в Иллюзион, зная, что тамошнее благополучие — обман, я не смогу. Жить здесь, в этом мире, стараясь держаться подальше от всех ужасов, вроде тех, что я видел сегодня, я тоже не смогу — буду себя презирать за малодушие. Остается только одно: идти с тобой.

— Не боишься умереть?

Я пожал плечами.

— А мне есть что терять? И потом, сдается мне, что мы все спим и ждем, чтобы нас разбудили. Так может, пора проснуться?

Шелест усмехнулся и, не вставая с пола, подтащил к себе спортивную сумку, стоявшую неподалеку.

— Набор генкоммандос, — сказал он, извлекая из сумки и раскладывая перед собой металлические колбы с разноцветной маркировкой. — Нейростимуляторы и болеутолители, реконструкторы мышечных тканей и другие полезные препараты. Здесь немало заманчивых названий: «Энергетический колодец», «Микросекундные рефлексы», «Ноги кузнечика», «Глаза леопарда». Открывают такие способности, о которых ты не смел и мечтать.

— Как они действуют? — спросил я.

— Вводишь инъекцию и ждешь примерно час, стараясь не двигаться, а лучше — спать. За это время происходит перестройка тканей организма. Изменения обратимые, утрачивают силу примерно через сутки. Что важно — это естественные изменения, которые модифицируют тебя, а не насилуют уже имеющиеся возможности организма, как это делают химические стимуляторы. Но главное, есть такие вещи, которые человеку были в принципе недоступны без генных технологий.

Он достал еще несколько ампул, бережно завернутых в замшевую ткань.

— Как тебе вот это? «Обоняние кобры» и «Слух нетопыря». Создают органы чувств, которых нет у человека. Поверь, ощущения сравнимы с приемом ЛСД, только несут практическую пользу и не грозят безумием. А вот это называется «Кровь тролля», обеспечивает просто фантастическую регенерацию, вплоть до отращивания потерянных конечностей.

Я с опаской повертел в руках одну из ампул.

— Я не понимаю, Шелест, если ты такой фанат генных технологий, почему не использовал генконструктор?

Шелест аккуратно забрал у меня ампулу.

— Потому что я не хочу измениться навсегда. И забыть, каким слабым и беспомощным оказывается человек без этих препаратов. Это дает силы бороться; если бы я модифицировал себя, я бы давно плюнул на все и в одиночку разгадывал тайны Вселенной, забыв об остальном человечестве. Между прочим, кое-кто так и сделал...

Он вытянул руку и вколол в сгиб локтя одну за другой несколько инъекций. Протянул ампулы мне.

— Вот эти ты должен использовать обязательно, иначе просто не имеет смысла брать тебя в бой. Остальные по усмотрению. Не бойся, все эти образцы неоднократно проверены в деле.

— Еще вопрос, — сказал я. — Если эти чудо-препараты существуют так давно, то почему ими не пользуются в полиции и в армии?

— Потому что Иллюзион проник и туда, — ответил Шелест. — И вытеснил из сознания военных чинов мысль об эффективности использования генных технологий. Модификации человека угрожают стабильности гибернета — поэтому он старается сделать так, чтобы люди просто забыли о них. Несколько лет назад бойцы спецподразделений пользовались подобными средствами, но потом были замечены якобы побочные эффекты. И заключались они в том, что человек переставал воспринимать реальность, контролируемую Иллюзионом.

— Это все хорошо, — сказал я. — Но ты упомянул, что у Меченова есть своя армия?

— Да. Есть кое-кто из старых товарищей, кто принял его сторону, но в основном это наемники и бандиты, которым он пообещал золотые горы. Почти наверняка все они модифицированы.

— И вооружены?

— Конечно.

— А у нас будет какое-нибудь оружие, кроме несокрушимой веры, которая, как оказалось, на поверку тоньше соломинки для коктейля? — спросил я.

— Будет тебе оружие, — ухмыльнулся Шелест и порылся в своей сумке. — Вот, держи. Дубинка ментовская производства фирмы Spaliy. Ручная работа, между прочим.

Я взвесил в руке резиновую дубинку с рифленой рукоятью.

— Я, значит, с дубинкой? А ты, наверное, шашку возьмешь. И вот так, по-чапаевски, ворвемся на базу Меченова и всех переколбасим? Нулевой вариант.

— Если ты думаешь, гигант мысли, что я дам тебе «парабеллум», ты ошибаешься, — невозмутимо заметил Шелест.

Он достал из сумки еще несколько ампул, уложенных в кармашки свернутого пояса, и осторожно развернул их перед собой.

— Оружейная лавка «Шелест amp;Кох» предоставляет широкий ассортимент генетически встраиваемого оружия. Огнемет «Изжога», действующий по принципу дыхания дракона, манипулятор «Язык хамелеона», позволяющий обезоружить противника на расстоянии до восьми метров, излучатель ультразвука «Крик баньши» и многое другое. А вот и мое любимое — аннигилятор «Живая грязь».

Шелест взял одну из ампул и начал примериваться к своей правой руке.

— Это вводится не в кровь, — пояснил он. — Так что нужна точная локализация. Надо постараться попасть между мышечных волокон и не задеть нервы — оружие будет соединяться с ЦНС единственным нейроволокном. Зато потом пусть только кто-нибудь попробует мне сказать: «Не надо грязи!»

— Господи, Шелест, мы с тобой станем самыми страшными монстрами на этом празднике жизни, который творится вокруг! — воскликнул я со смесью страха и восхищения.

— Но постараемся остаться людьми, иначе грош нам цена, — сказал Шелест. — Вводи препараты и ложись отдыхать. Предстоит тяжелая работа.

— А лазер в переносице у меня будет? — спросил я, расстилая на полу собственную одежду, чтобы лечь.

— Спят усталые игрушки, — намекнул Шелест. — Все будет, все, что пожелаешь.

— Спасибо, папочка. Сладких снов.

— И тебе кошмариков. Спи, детка.

Folder ???

Х: КАТАСТРОФА

Sturm-und-drang

Двое стояли у края площади, скрываясь в тени домов, и смотрели на возвышавшуюся в полукилометре телебашню. С виду эти двое были людьми.

— Хей, жители неба! — рявкнул Мирослав. — Мы пришли, чтобы взять вас за это самое!

На душе у него скреблись кошки, но он старался не слышать их встревоженного мяуканья.