Евреи в древности и в Средние века - Александр Ильич Тюменев

Даже не входя в критику этого ответа, нельзя не указать, что он не является, в сущности, решением вопроса, так как не определяет источника первоначального накопления капиталов у евреев в древности. Не содержит в себе такого решения и изложенная выше точка зрения Шиппера, являющаяся простым перенесением на евреев теории накопления капиталов путем аккумуляции земельной ренты, развитой тем же Зомбартом в отношении позднейшего средневековья.

Если, таким образом, результаты новейших исследований расходятся с картиной, нарисованной Рошером, в первой ее половине, касающейся раннего средневековья, то и со взглядами Рошера относительно экономического положения и роли еврейства во вторую половину средних веков согласны точно также далеко не все исследователи последнего времени. Так, мы приводили уже выше точку зрения Кулишера, согласно которой торговая роль евреев с наступлением эпохи крестовых походов далеко еще не закончилась. С другой стороны, Каро не только не признает участия евреев в кредитных операциях прогрессивным фактором, но находит, что они своими капиталами поддерживали землевладельческую знать, то есть именно наиболее консервативные общественные элементы, в их борьбе против городского населения, чем в свою очередь прежде всего объясняет и самый рост враждебного отношения к евреям со стороны этого последнего. «В течение четырнадцатого столетия, — говорит он, — отношения между городами и знатью обострились, и дело дошло до решительного столкновения. Неясно, почти инстинктивно городское население сознавало, что те суммы, которые знать занимала у евреев, способствовали укреплению ее положения. Этим именно и следует объяснять все усиливавшееся среди городского населения отвращение к евреям в гораздо большей степени, нежели таким случайным обстоятельством, как ощущавшаяся отдельными гражданами тяжесть их небольших займов. Не случайность, что обширные имевшие место в 1349 году преследования евреев исходили именно от цехов и что во многих местах антиеврейские вспышки следовали непосредственно после падения патриотических советов. Организованные ремесленники чувствовали, что евреи представляли тормоз на их пути к господству внутри города и к господству города над округом... В конце концов, однако, наибольшие выгоды от истребления верующих (евреев) пришлись на долю той же земской знати, и те немногие евреи, которым удалось спастись из городов, находили покровительство со стороны князей, простиравших над ними свою охраняющую руку, так что в результате, несмотря на все насилия против евреев, мало что изменилось. Только в пятнадцатом столетии, когда городское управление и городская политика достигли, наконец, полной согласованности между собою, проявились и все последствия предшествовавшего развития. Евреи должны были удалиться из большей части верхненемецких и рейнских городов, но к этому времени спор между городами и земскими округами уже был решен и не в пользу цеховой демократии, которая ранее, казалось была в состоянии превратить верхнюю Германию в область городских республик, подобных ломбардским городским республикам». Если, таким образом, и согласно точке зрения Каро, преследования евреев во второй половине средних веков носили прежде всего характер социальной революции, то эта революция имела совершенно иное значение, нежели в изображении Рошера.

Говоря об экономическом положении и значении еврейского народа в средневековой Европе, нельзя, наконец, упускать из виду и теорию, развитую Зомбартом в его книге «Евреи и хозяйственная жизнь» и приписывающую еврейству исключительную роль в развитии современного капитализма. Если теория Зомбарта и не касается непосредственно средневековой эпохи, все же она тесно соприкасается с этой последней, так как именно конец средневековья служит исходным пунктом исследования Зомбарта и так как, в частности, экономическое положение и роль евреев на границе средних веков и нового времени характеризуются ею совершенно иначе, нежели в господствовавшей до того схеме В. Рошера.

В результате исследований последнего времени, таким образом, как видим, не только стройность нарисованной Рошером картины экономической жизни евреев в средние века оказалась нарушенной, но и все отдельные части этой картины, все отдельные положения схемы Рошера как в отношении первой половины средних веков, так и в отношении позднейшего средневековья подверглись сомнению и, во всяком случае, пересмотр их сделался необходимым и неизбежным.

Не осталось без возражений и предложенное Рошером решение другой проблемы, именно, вопроса об отношениях к евреям со стороны христианского населения средневековой Европы. Как мы уже знаем, Рошер искал причины изменений в этих отношениях прежде всего в области экономических условий и причин, не придавая большого значения ни религиозным мотивам, ни невежеству и темноте масс. Растущая конкуренция между христианскими и еврейскими купцами и стремление первых свергнуть экономическое иго своих непризнанных опекунов, с одной стороны, и все более и более прогрессировавшая зависимость массы главным образом городского населения от евреев по мере вынужденного обращения последних к исключительному занятию ростовщичеством, с другой, — таковы были, согласно взглядам Рошера, прежде всего причины и источник враждебных чувств в отношении евреев.

Иначе представляют себе дело современные исследователи. Так, мы видели, например, что поскольку Каро ищет причин антагонизма между евреями и остальным городским населением средних веков в экономических условиях, он усматривает эти причины совсем не там и не в том, как Рошер. Рядом с этим, однако, тот же Каро не меньшее, если не большее значение в развитии антагонизма между христианами и евреями приписывает мотивам религиозным и прежде всего антиеврейской политике и проповеди со стороны церкви. «Конечные причины враждебных отношений между евреями и христианским городским населением, — говорит он, — были не экономические, но идеальные. Нигде, как в истории евреев, не проявляется с такой наглядностью тот факт, что выведение всех исторических данных из экономических причин представляется ошибочным и не оправдывается исторической действительностью. Именно каноническое право создало непроходимую стену между обоими элементами городского населения». Мало того, Каро даже явления экономического порядка склонен объяснять идеологическими причинами, например, исключительное обращение евреев к ростовщическим операциям запрещением взимания процентов со стороны церкви и вследствие этого отсутствием конкуренции со стороны христиан. Значение религиозных мотивов в особенности подчеркивается в отношении первых преследований, связанных с крестовыми походами.

Таковы в общих чертах главные пункты расхождения между установленной Рошером и господствовавшей в течение долгого времени после того схемой и результатами исследований последнего времени. Обратимся же к историческим фактам и посмотрим, в какой мере они оправдывают эти отступления от схемы Рошера и дают основание для ее пересмотра.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Евреи в меровингскую эпоху

Шестой и седьмой века являются временем наибольшего упадка в жизни империи. Если восточная половина империи выказала в конце концов большую живучесть и устояла среди бурь великого переселения народов, то этим она была обязана прежде всего своему более высокому экономическому развитию и вместе с этим и большей экономической устойчивости, давшей ей возможность