Римская армия эпохи Ранней Империи - Ян Ле Боэк

Септимий Север же распространил право организации коллегий и на воинов на действительной службе. И все же эта привилегия была предоставлена лишь отдельным категориям воинов. Так, были известны объединения дупликариев, бенефициариев, тессерариев, корникуляриев, опционов (помощников центуриона), музыкантов, всадников, работников госпиталя, счетоводов (librarii), сторожей оружейных складов (custodes armorum) — этим список, безусловно, не исчерпывается. Известно, что солдаты, вступившие в объединение, делали определенные выплаты в кассу (area), за которой следил казначей (quaestor). Они собирались в помещении principia лагеря, называемом «схолой» — чаще всего это была небольшая комнатка с каменными скамьями и апсидой, т.е. стеной, выстроенной полукругом. Были обнаружены многочисленные записи, лежащие в основе деятельности коллегий, так называемые «правила» (leges). Тексты эти всегда подразделяются на три раздела: сначала идет вступление с восхвалениями императора; затем следует список имен «отцов-учредителей»; завершением служат статьи, определяющие правила вступления в организацию, а также размеры выплачиваемых военнослужащим сумм в случае повышения его в чине, выхода на пенсию, отбытия в поход, а также при его понижении или выплаты наследникам в случае кончины воина.

По вопросу о функции этих объединений мнения историков разделились. С точки зрения одних, они имели задачи религиозного характера и в основном погребальные, как это было с коллегиями ветеранов. Другие же считают факт собраний солдат в схоле доказательством того, что объединения преследовали цель прославления культа императора. По правде говоря, ни одна из данных позиций не является достаточно убедительной, нет им подтверждения и в найденных «правилах». Некоторые специалисты полагают, что эти объединения обеспечивали защиту профессиональных интересов своих членов, но и в этом случае источники, которыми мы располагаем, не позволяют принять эту версию. Напротив, они ясно показывают, что входящие в объединения солдаты стремились одновременно располагать и накоплениями, и определенной суммой для подстраховки, игравшей в некотором роде роль пенсионной кассы. Учрежденные в 197—198 гг., военные коллегии продолжали существование при Александре Севере.

Но и это еще не все. Наряду с улучшением материального положения, Септимий Север старался поднять самосознание солдат. Центурионам он предоставил право устраивать шествия в белых одеждах (albata decursio), воинам, естественно, только принципалам, позволил носить золотые кольца (см. примеч. 3 на с. 290). Вдобавок он приказал чеканить монеты, дабы увековечить память о некоторых легионах. Все это было не случайным. Как уже говорилось выше, император стремился опереться на армию в борьбе с сенатом. Но следует подчеркнуть тот факт, что он одаривал привилегиями прежде всего командиров и в меньшей степени — простых воинов.

Может возникнуть также вопрос, не было ли у императора иных намерений — возможно, он желал улучшить набор военнослужащих, привлечь в военные лагеря элиту молодежи, и главным образом вызвать в рядовых воинах стремление приложить усилия для продвижения по службе.

Однако он не ограничивался поисками путей для привлечения войск на свою сторону; в сферу его деятельности входила также выработка стратегии. В первую очередь, он увеличил численность войск63 путем создания трех новых легионов, названных Парфянскими (I, II, III); два из них были расположены в Месопотамии, третий — неподалеку от Рима. Командование ими было доверено не легатам сенаторского сословия, а префектам-всадникам, и это решение демонстрирует общую политическую ориентацию, ибо всадники реально были в большей степени подчинены императорской власти. Впрочем, с таким же успехом причиной данного решения могло послужить то, что все труднее становилось найти добровольцев из аристократической среды. Если к этому прибавить все возрастающее использование подразделений (vexillationes)64, находящихся под командованием duces или praepositi, которые призывались центральной властью в тех случаях, если крупные военные части вступали в бой, то будет ясно, что подобная практика, все более развиваясь, дожна была привести к разделению военной и гражданской власти в провинциях.

А. фон Домашевский упрекнул Септимия Севера в «варваризации» армии. Дж.Р.Уотсон и Р.Э.Смит65, напротив, встали на защиту этого правителя, так как он не закрывал доступ в армию римским гражданам и не ревностнее Веспасиана исключал из нее италийцев. На деле чистота замыслов императора не имеет большого значения. Что можно констатировать? В начале III в. не заметно значительного понижения качества набора воинов, но медленная деградация, возможно, немного ускорившаяся в то время, являлась продолжением того процесса, который начался в конце II в.: солдаты все более говорили на вульгарной латыни, и origo castris несколько усиливался в ущерб воспитанным по римским обычаям гражданам. Кроме того, легионеры часто использовались в не совсем благородной роли, к примеру, в качестве дорожных надзирателей. Никто не обращает внимания на то, желал или нет Септимий Север продолжения этого процесса упадка. Предпринятые им шаги, по крайней мере, приостановили его, и потому получилось так, что его военная политика была более реформаторской, чем деятельность в этой сфере всех его предшественников за первые два века Ранней империи; особняком стоит реорганизация армии, проведенная Августом.

В 206 г. император отбыл для ведения военных действий в Британию. Там он и умер в 211 г. Его сын и наследник, Каракалла, вынужден был бороться на трех направлениях. В первую очередь, он должен был достигнуть замирения острова и завершить то, что начал его отец. Кроме того, нужно было дать отпор германцам и аламаннам, угрожавшим Декуматским полям, а также готам, представлявшим опасность для гарнизонов, оборонявших Дунай (212—214 гг.). Наконец, он отправился на Восток на войну с парфянским царем Артабаном IV (215—217 гг.). В ходе этого конфликта он скончался, и его смерть, как кажется, опечалила многих солдат66.

После небольшой паузы — захвата престола Макрином — власть вновь вернулась в семью Северов. Для того чтобы стать императором, Элагабал был вынужден подкупить III Киренаикский легион, дислоцированный недалеко от его резиденции. Его правление было отмечено нашествием маркоманнов67; кроме того, можно сказать о том, что на командные посты в армии он всегда подыскивал именитых людей68.

История этой династии завершилась весьма важным правлением Александра Севера. Прежде всего, с 223 г. армия столкнулась с новым наступлением на восточном направлении, на этот раз персов Сасанидов, возглавляемых Ардаширом, и в 232 г. император лично отправился на театр военных действий69. Кроме того, войска должны были дать отпор аламаннам, атаковавшим Галлию70. В это же время восстания вспыхнули в обеих Мавретаниях71, Иллирике, в Армении и, возможно, в Исаврии72. Без сомнения, эти перипетии, а также личные качества правителя обусловили изменения в структуре армии. Обстоятельства располагали к этому, ибо Александр Север познал успех в своей военной политике, что объясняется частично его личной доблестью73, а частично — качествами его полководцев74. Да и мнение рядовых солдат играло не последнюю роль75, хотя, по-видимому, командный состав не всегда с энтузиазмом следовал за ним76. Между тем временем его правления датируется важное изменение тактики — более частое введение в бой лучников и всадников, особенно облаченных в броню катафрактариев (см. с. 38). Для соответствия новым потребностям на Востоке и в Мавретании были набраны многочисленные вспомогательные войска. Так постепенно менялся облик римской армии.

Характерные черты кризиса

Середина III в. отмечена глубоким и серьезным кризисом, корни которого, по существу, крылись в военной области. Причиной его стало одновременное наступление германцев и Иранского государства. На севере варвары, обитавшие рядом с границей, были потревожены новоприбывшими племенами, а начало этим переселениям, напоминавшим удары бильярдных шаров, было дано на Дальнем Востоке. На Востоке парфянская династия Аршакидов была свергнута в ходе восстания, приведшего к власти новых правителей, — персы Сасаниды отличались религиозной нетерпимостью и особенно агрессивным национализмом. Рим с трудом противостоял противникам одновременно на этих двух фронтах.

Но мало того, вторжения стали причиной всеобщей дезорганизации. В области политики, прежде всего, потребности войны изменили сам характер власти. Правители, часто являвшиеся полководцами, возводились на престол и свергались солдатами77, правления были короткими по причине прерывающих их убийств. Наблюдался кризис и в экономике, где он характеризовался снижением уровня торговли, упадком городов и деревень. Последствия этой дезорганизации оставили свой след в жизни общества: шайки разбойников орудовали в провинциях, знать более не имела возможности кичиться своей щедростью на службе обществу, своим эвергетизмом. Более того, беспорядок проявился в самом сознании людей: если боги допускают существование всего этого хаоса, значит, они демонстрируют свое раздражение. Но чем же они недовольны? Это наводило на мысль об известном «нечестии» христиан, не почитавших ни Марса, ни Юпитера, ни других небожителей, и это стало причиной их гонений.