Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны... - Сергей Козлов

Не надо дергать судьбу за хвост

Я задумываюсь над его судьбой. С первых дней его пребывания, я исподволь почувствовал, что Игорьку здесь не выжить. Причиной моим мыслям послужили два произошедших с Игорем случая. И первый, и второй были на моих глазах. Возвращаясь с осмотра района, Игорь ехал впереди меня на своей БМП. Наверное, механик превысил скорость, потому что его машину резко кинуло вправо с дороги. БМП на полном ходу срезала своим острым носом один из тополей, растущих вдоль дороги. Тополь рухнул на БМП. Чудом ствол не пришиб сидящего по-походному Игоря, упав между ним и башней. Наблюдая сзади эту картину, у меня пошли по коже мурашки. Подумалось, не лихо ли он начал подставляться? Следующий случай произошел с ним два дня спустя. Мы возвращались из разрушенного кишлака, где брали кое-какие доски для бани. Вши до того замучили, что невозможно было спать. Хотелось хоть как-то помыться. Возвращались в сумерках, невзирая на приказ по армии. В это время «духи» и подкараулили нас. Выстрел из гранатомета прошел между БМП моей и Игоря. Сидевшие сверху бойцы мгновенно оказались внизу за спасительной броней. Вовремя, так как тут же по броне затарабанил град автоматных очередей. В триплекс смотрю на переднюю БМП. На машине никого нет, только Игорь торчит по пояс в люке, осыпая дувалы из своего автомата. Вокруг него летят трассеры, чудом не причиняя ему вреда. Проскочив опасный участок, крою по всем правилам наводчика своей машины. Ведь, используй он вооружение башни, «душки» не посмели бы так нагло себя вести. Наводчик сидит, понурив голову. Забыл я, что это всего-навсего советский солдат-узбек, окончивший с дипломом свое учебное подразделение. Его знания были пропиты приемной комиссией, как и многое другое в нашей системе военного образования. После шести месяцев обучения, он даже не умел зарядить пушку, не говоря о работе с электронным прицелом и вычислениями поправок на стрельбу. Тут же «костыляю» Игоря, твердо уверовав в душе, что он здесь долго не протянет. Впоследствии так и оказалось. Не прошло и двух недель, как он наступил на противопехотную мину. Ему отрезали ногу и отправили в Союз. Его рапорт о желании продолжить службу подписал Министр Обороны, и Игорек служит в одном из военкоматов Москвы.

Офицеры из ДШБ с удивлением узнали у меня, что карты минных полей нашего района действий мне никто не выдал. Оказалось, что в течение десяти суток мы бороздим в ночное время окрестности, нашпигованные советскими минами. На одну из них «посчастливилось» наступить Игорьку. В разведотделе со мной была проведена успокоительно-извиняющаяся беседа, но Игорь-то от этого бегать все равно больше не будет. Слава Богу, это была моя крайняя, сорок шестая операция. Вскоре я торжественно облачился в бронежилет для следования на аэродром. Бронежилеты хранились на складе, и на операциях группами не использовались. Это считалось зазорным, проявлением трусости. Хотя кое-кому, возможно, удалось бы спасти свою жизнь, не будь у нас этого правила. Позже рота «обмельчала», и на задания начали ходить в бронежилетах. У нас же его одевали, чтобы избежать коварного случая при следовании на аэродром для замены, отправки в отпуск и т. д. Закон подлости у нас уважался в полном объеме. Нельзя бриться перед заданием! А переводчик-двухгодичник нарушил это правило. С задания вернулся без ноги. Нельзя после получения приказа о замене идти на очередное задание! Не выполнил это правило Генка, зам. ком-ра второй группы, а через два дня его привезли с дыркой в голове от выстрела своего же солдата. Нельзя дергать судьбу за хвост!

Прощай Афганистан!

Прощай, Афганистан, такая чужая и такая родная страна, живущая по древним, но справедливым законам ислама. Навсегда ты врезалась кровавыми следами в мою память. Прохладный воздух скалистых ущелий, особый запах дыма из кишлаков и сотни бессмысленных смертей всегда будут помниться.

* * *

Старший лейтенант Губанов, заменившись, попал в бригаду спецназа, дислоцированную в г. Вильянди. Уже в Союзе получил досрочно звание капитан, позже получил в подчинение роту, однако служить по законам мирного времени не захотел, вступил в конфликт с начальством. За это в течение года его увешали взысканиями, как рождественскую елку игрушками, и сослали в пехоту. Из пехоты он ушел служить в военкомат, но и это не смогло удержать его в армии. Он подал рапорт об увольнении в запас и просьбу его удовлетворили. Сейчас мы понимаем, что это обычная ситуация и судьба многих «афганцев» и «чеченцев». Это сейчас. А тогда он был одним из первых.

С. Козлов

С. Козлов

Привет от Козлевича

Засадные действия спецназа отличает стремительность удара, скоротечность огневого налета и такой же стремительный отход. Целью засады, как правило не ставилось уничтожение крупных сил противника, а лишь замедление его продвижения, внесение паники и дезорганизации на его коммуникациях, ну а если повезет, то выведение из строя транспортируемой ракеты путем обстрела из стрелкового оружия ее головной части. В Афганистане этого было явно недостаточно. Движущийся транспорт с оружием мало было просто обстрелять, да и ущерба таким образом душманам не нанесешь. Полностью уничтожить караван тоже было недостаточно из-за того, что любые действия требовали подтверждения в виде трофеев. Уж больно лихо развернулись с докладами об уничтожении душманов, а также их оружия и боеприпасов, командиры подразделений ограниченного контингента советских войск в Афганистане в первые годы. Согласно их отчетам население Афганистана было уже уничтожено. Для того, чтобы полностью захватить караван с оружием, который охраняло до сотни душманов уже недостаточно было иметь в составе группы десять – пятнадцать человек, как это было в кабульской роте. Успешные засады малочисленных групп против крупных сил, скорее были исключением, чем правилом.

В связи с этим увеличился численный состав групп специального назначения, выходящих для организации засад на караванных маршрутах мятежников. Кроме того, невозможность сразу покинуть место засады из-за того, что на базу следует доставить трофеи, заставила командоров групп изменить и тактику действий и боевой порядок в засаде. Главным теперь было при выборе места для засады, помимо обеспечения скрытности, подобрать удобную позицию для занятия круговой обороны поскольку духи без боя бросать перевозимое имущество не хотели. Теперь в засаде примерно три четверти разведчиков, располагавшихся фронтом к дороге, а иногда и больше, составляли огневую подгруппу. Разведчики прикрывавшие тыл группы являлись подгруппой обеспечения. Наблюдателями были разведчики, находившиеся на флангах засады. Подгруппа захвата вообще не выделялась, а вместо нее, после прекращения противодействия со стороны моджахедов, выделялась подгруппа досмотра каравана, которая под прикрытием основных сил группы входила к обездвиженному транспорту и отбирала оружие, боеприпасы, снаряжение, одним словом то, что считалось военным трофеем. Их доставляли в батальон прибывшая бронегруппа или вертолеты. Остальное готовилось к уничтожению. Иногда отбирались и наиболее ценные вещи, перевозимые в караване для того, чтобы в последующем использовать их для оплаты агентуры отряда.