Эльфы, волшебники и биолухи - Галина Гончарова

— Ну, теперь рассказывай, — предложила я.

— А чт-то рас-сказыв-вать?

— Все. Как тебя зовут, я уже знаю. А теперь желаю узнать все остальное. Место и год рождения, имена родителей, чем ты занимаешься, что собираешься делать в дальнейшем и все остальное.

— А-а-а, — протянул Геракл. — Н-ну, зов-вут мне-ня Герак-кл, мне восемн-надцать лет, иду я в Перк-кес, служ-жить царю Эмрип-пею.

— А кто твои почтенные родители? — уточнила я.

— М-мой от-тец велик-кий воин. Его зов-вут Ампион.

Нет, ну я всегда думала, что все рассказы про Зевса и его приключения с мамочкой Геракла — это брехня безбожная.

— Скажи, а тебе обязательно нужно идти туда и служить? — У меня уже появились свои планы на Геракла. Путешествовать одной не хотелось, лучше это делать в компании.

— Об-бязат-тельно, — опустил голову Геракл. — Т-так пок-клялся мой от-тец.

Я покусала губы.

— А если я явлюсь к твоему Репею…

— Эмрип-пею…

— Не будь занудой. Хорошо, Эмрипею, и попрошу отпустить тебя в мою веселую компанию? Ненадолго. Мне тут надо кое-что сделать, а одной идти неохота. Хочешь со мной постранствовать?

Может, не стоило вот так, в лоб? Да нет, стоило. Геракл сперва покраснел, потом пошел пятнами, а потом вдруг заявил.

— М-моя м-мамочка ник-когда не п-позволит мне жениться н-на женщине н-незнатного п-происхождения.

Теперь уже я окосела.

— Позволь, а кто говорил с тобой о женитьбе?

Геракл покраснел так, что чуть уши не задымились. Я незаметно придвинула к себе фляжку с водой. Загорится еще, туши потом.… Как-то я иногда забываю, что в моем мире женщины что думают, то и говорят. А иногда и вовсе не думают. А по другим мирам мужчины нежные, трепетные, с ними так нельзя…

— А разве н-нет?

— Нет, — покачала я головой. — Просто у меня есть неотложные дела, а одной мне заниматься ими очень тяжело. Мне нужна помощь. Хорошо оплаченная помощь, позволь заметить.

Я позвенела золотом в рюкзаке.

Геракл подумал несколько минут.

— Если ты д-догов-воришься с царем, т-то я сог-гласен.

— Можешь тогда считать себя моим телохранителем, начиная с сегодняшнего дня, — обрадовала я его.

— А царь?

— Да забей ты! Договорюсь я с твоим царем, погоди, он тебе еще и командировочные выплатит, — успокоила я паренька. Подумаешь там — царь! А вот вы когда-нибудь пробовали договориться с нашим деканом?! После этого вы бы чихать хотели на всех остальных «репеев». Выглядело это примерно так: «Нет у нас денег на новые образцы! Нет и не будет! — Шеф, но ведь сколопендра скоро на сегменты развалится! — Ну а что я поделаю, если денег нет? — Шеф, но на премию-то они нашлись? — Вэл, вы о чем вообще говорите!? Какие премии!? — Никакие, шеф! Это у меня чувство юмора такое. Ну, давайте все-таки посмотрим, может быть найдутся деньги на образцы?» Час пререканий, полчаса уговоров, несколько минут триумфа и вожделенная банка с новыми образцами в формалине. В смысле, в спирте, с добавлением формалина. А то, знаете ли, были прискорбные случаи на нашем факультете, когда студенты, где-то за четыре дня до стипендии, сперли банки с образцами и спиртом, тогда еще чистым. Спирт выпили, а образцами (не сколопендрой, а чем попроще, типа моллюсков) закусили, поджарив в общаге не плите. Говорят, вкусно было. А главное — я совершенно не вру. Было дело. С тех пор мы и стали добавлять в образцы формалин.

Мы шлепали с Гераклом по траве и болтали обо всем и ни о чем. Точнее болтал Геракл. Как только он понял, что я не собираюсь смеяться над его заиканием, прыщами и застенчивостью, парнишка запел соловьем. Я была только рада послушать о новом и неизвестном мне мире. А потом, почему бы мне не помочь парнишке избавиться от части комплексов? До города, в котором правил Эмрипей, нам было еще шлепать и шлепать. Ну, мы и шлепали. Иногда делали перерывы, привалы, а то и просто разминались. Я показывала Гераклу кое-какие приемчики из моего бурного прошлого. Парень слушал, не перебивая, и впитывал, как губка. Ему все это ужасно нравилось. Может из него и правда выйдет воин? По крайней мере, когда мы тренировались, у него хватило ума сдерживать себя, а то он, со своей силушкой, мне бы просто переломал руки и ноги.

А в остальном все было путем. А даже удивлялась. Сперва. Потом поняла, что время идет по-разному. А значит, Орланда могла пока сюда просто не прибыть, а если прибыла, то еще не освоилась. Я готова была поспорить, что она обязательно прибудет и напакостит. Вот сто пудов — прибудет! Олечка была из тех вечно недоудовлетворенных особ, которым всю жизнь мало. И сейчас ей будет мало, что она переспала с моим мужем. Я ей уже столько соли под хвост насыпала, что теперь она за мной по всем мирам бегать будет, пока так же не отплатит. Но этого я ей сделать не позволю! Знать бы, что она на этот раз задумала?

— Дорогой мой, скоро я отправляюсь в мир двенадцати дев, — сообщила Орланда Нику. Этой ночью она опять пришла к нему. Барутта все еще действовала, но уже не так сильно, и Ник вполне осознавал, что он делает. Хотя и не особенно сопротивлялся. А чего мучиться-то? Детей у них все равно не будет, барутта действует как мощное противозачаточное. Но воздействие афродизиака слишком сильно, ему превозмочь не удастся! Говорят, что были колдуны, на которых барутта не действовала, да только их может один на пять тысяч. Тот же Рон Джетлисс. Ну и где он теперь? Так что Ник, как и любой мужчина на его месте рассудил просто — все, что могло случиться, все уже случилось. Вэл уже получила кассету с их «вечеринкой». И Орланда даже принесла ему прослушать ответ. Вэл выглядела настолько спокойной и безмятежной, что Ника просто заколотило. Это ее состояние он отлично знал. Теперь она не станет швыряться тарелками. Теперь Орланда нажила себе серьезного и крутого врага. О чем он честно ей и сказал. Колдунья на предупреждение внимания не обратила, а ночью пришла опять. И Ник, с безрассудством пирующих во время чумы, рассудил, что пусть так и будет. Хоть удовольствие получит перед смертью. Удовольствие было весьма сомнительным, ну да ладно. А теперь вот оно!

— Опять будешь за моей женой охотиться? — спросил он. — И не надоело тебе?

— Да я ее в порошок сотру! — зашипела Орланда.

— Хвалился кулик, что в болоте велик, — ответствовал Ники. — Скорее она тебя в стиральный порошок превратит и в машинку засыплет, чтобы мне джинсы постирать.

— Ненавижу, — прошипела Орланда.

— Ну и, пожалуйста, — Ник даже и ухом не повел. — Продолжим наши развлечения? Мне перевернуться, или так сойдет?

Орланда опрометью вылетела из комнаты. Ник в гордом одиночестве развалился на кровати. Хотелось спать, но сон не шел. Зато в голову лезли очень грустные мысли о жене. Где-то там, в мире двенадцати дев, уже шла Вэл, шла — ради чего? Ради колдовских способностей, или все-таки ради него, ради человека, который даже не был ей верен? Кто знает! Но Нику почему-то казалось, что он потерял всякое право на любовь Вэл. Увы.