Янтарин - Катерина Шишканова

— Не поз-снакомиш-шь меня с-со с-своими друзьями?

Высокий неопрятный субъект с тонким прямым носом и выпирающими из-под верхней губы клыками неприветливо оскалился. Вампир. И судя по тому, как он щурится на утреннее солнце — очень древний вампир. Чхать он хотел на законы природы, которые запрещают кровососам появляться на людях средь бела дня. Старым и прогнившим до мозга костей — таким солнечный свет не помеха.

— Как любопытно, — чуть невнятно из-за длинных клыков проговорил он, — певчая птичка Феникса всё ещё пытается шутить.

Дракон ощерился. Клыкастый ослепительно улыбнулся. Нет, ощерился в ответ.

— Удивлён моими познаниями в вашем рычании, которое вы патетично называете языком?

Фелиша отчётливо всхлипнула. Облепившие её твари удовлетворённо заворчали. Парламентёр демонстративно сложил на груди руки.

— Всё ещё не ясно? — он хищно ухмыльнулся, сильней прижал к голове тонкий венец, мерно пульсирующий опаловым светом. — Забавная вещица. Говорят, с его помощью горы свернуть можно.

Нежить за спиной шумно заклокотала.

— Отдай девочку, — Фелиша вздрогнула. Голос дракона звучал глухо и ломко.

Клыкастый выдернул принцессу у своей свиты, задумчиво провёл острым когтем по её щеке, не сводя испытывающего хищного взгляда с напрягшегося Янтарина.

— Нет, — наконец решил он. — Мне она нравится — мягкая, живая. Хорошая игрушка для крошек Ферекруса. Они на неё давно облизываются, ещё с прошлого её прихода к их старому хозяину.

Фелиша подняла глаза на своего мучителя.

— Ферекруса?

Вампир скривил губы в усмешке и склонился к уху девушки, всё так же не сводя испытующего взгляда с дракона.

— Лиам была права — ты печёшься не о тех, о ком надо, — прошептал он. Его нос, острый и длинный, сморщился от искренней, и оттого ещё более противной улыбки.

…нос…

…Ладно. Начнём с головы. Самая выдающаяся часть лица — нос. В него и попасть несложно, и бить можно по-разному — хоть в переносицу, хоть в основание. Даже такой физически слабый противник, как ты, может вырубить любую гориллу, как следует приложив по этой выдающейся части тела что кулачком, что ребром ладони. Главное не переборщить и не вмять его в череп, тогда можно звать плакальщиц. Но тебе это не светит…

Принцесса вздрогнула, сцепила зубы и что силы боднула гада в переносицу. Веллерен наверняка бы увернулся, чертыхнулся и отвесил воспитательный подзатыльник. Его собрат по крови, не ожидавший прыти от девицы голубых кровей, среагировать не успел. Поэтому, схватившись за разбитое лицо, согнулся пополам, а Фелиша, окрылённая неожиданным успехом, на прощание со всей дури хлопнула похитителя чашками ладоней по ушам.

— Это моё, — она содрала венец, плюнула в хлынувшую толпу нежити огнём и дунула под защиту дракона.

В первую секунду она замерла, соображая, где её Янтарин. Не этот же ощеренный монстр, у которого с клыков капает слюна, а глаза безумно мечут мёртвые молнии. Крылья расправились, хлопнули тугие волны воздуха, разгоняя прошлогоднюю листву, ещё сохранившуюся в весеннем лесу. Когти скребнули наст, выворачивая комья влажной земли. Он не взлетел, а словно перепрыгнул полполяны, мгновенно очутившись над недавними вымогателями. Но вместо того, чтоб выдохнуть огонь, как он делал это десятки раз перед своей всадницей, дракон раззявил пасть и… челюсти сомкнулись на какой-то бородавчатой гадине с перепончатыми лапами, разрезая тело пополам. Тварь вякнула, дёрнулась и обмякла. Задние лапы и часть туловища выпала на завизжавших товарок. Вторая часть — обмусоленная и пожёванная — шваркнулась о ближайшее дерево, выплюнутая взбесившимся драконом. Щелчок, ещё один и ещё. Конвульсивно дёргающиеся конечности, брызги тухлой крови и сукровицы заполнили полполяны и сознание принцессы. Не веря глазам, она упала на колени и её вырвало. Удирающая нечисть на принцессу внимания не обращала, спеша убраться подобру-поздорову. Не помогло. Её всё больше тошнило, в нос ударил резкий спёртый запах изрубленных на куски тварей.

— Передай падальщ-щику, что её он получит только ч-щерез мой труп, — выплёвывая каждое слово сквозь клыки, процедил Янтарин. Мутным взором Фелиша увидела вдавленного в траву вампира. Над ним горой нависал дракон. Некогда золотая его шкура стала рябой от крови убитых им созданий.

— Я не… не понимаю, — прогнусавил клыкастый. Лицо его было залито кровью, он всё больше серел и в сознании, скорей всего, держался из последних сил. Жёлтые глаза его были расширены и с ненавистью взирали на агрессивную драконью тушу.

— Фелиш-ша, переведи, — не оборачиваясь попросил Янтарин.

— Он сказал, — принцесса потёрла ноющие виски, — сказал, что Повелителю Душ до меня не добраться.

— С-слово в с-слово, Фелиш-ша, — прошипел Янтарин.

— Он говорит: "Передай падальщику, что её он получит только через мой труп".

— Уяс-снил?

— Уяснил?

— Д-да.

— И ещ-щё одно. Я ос-ставляю тебе жизнь…

— …он оставляет тебе жизнь…

— …чтобы ты с-смог передать это пос-слание…

— …чтоб ты передал это послание…

— …падальщ-щику…

— …своему хозяину…

— Фелиш-ша!

— …падальщику…

— …но я хоч-щу з-снать твоё имя…

— …он желает знать твоё имя…

— …чтобы з-снать, кого я убью при с-следующ-щей наш-шей вс-стрече…

— …ему нужно имя того, кого он собирается убить в следующий раз…

Вампир скосил взгляд на девушку. Потом медленно перевёл обратно на дракона. Впился зрачками в его поалевшие глаза. Он тоже собирался запомнить нынешнюю встречу.

— Вертэн. Моё имя — Вертэн.

— Вот и отлич-щно. Фелиш-ша, нам пора. Воздух з-сдесь смердит тухлятиной.

— Что это было?! — дракон тяжело гупал, сшибая хвостом густые высокие травы. — Какого леш-шего ты не з-свала на помощ-щь?

Принцесса молча паковала венец и рог единорога. Проклятые штуковины никак не желали лежать вместе. Витая кость то и дело бабахала лёгкими зарядами энергии, не желая мириться с куда более мощным артефактом под боком, а венец недовольно гудел и в ответ стрелял электрическими импульсами. В конце концов они подпалили ветошь, в которую их упаковывали.

— Ба-алин!

— Что?

— Обожглась, — девушка недоумённо уставилась на взбухшую волдырями пятерню.

Дракон замер, склонил голову к ладони.

— Ож-шоги артефактов дорогого с-стоят. Дай залеч-щу.

Он открыл пасть, в горлянке заклокотал огонь, такой же чистый и прозрачный, необычного янтарного оттенка, как и тот, которым дракон лечил слепоту. Но принцесса, вместо того, чтоб подставить повреждённую руку под заботливые языки пламени, дёрнулась в сторону.