Дерево Джошуа. Группа ликвидации - Девид Джонсон

Что касается ее угрозы, я изо всех сил старался не рассмеяться ей в лицо. То есть, она, конечно, насмотрелись всего этого по телевизору или в кино. Это был избитый классический прием: поймай в сети героиню, после чего герой, только что ярившийся аки свирепый тигр, сразу превратится в ручного ягненка, проявляющего трогательную заботу о своей возлюбленной.

Наверное, это нравится детишкам, которые любят смотреть подобную муру. В настоящей жизни подобные приемы так просто не срабатывают. Я хочу сказать, что меня послали на задание, а когда такого, как я, посылают на задание, не надо думать, что он завалит все дело только потому, что кому-то взбредет в голову пригрозить какой-нибудь заблудшей дамочке, которая ему симпатична. Сара Лундгрен погибла. Она, можно сказать, сама напросилась. Но и Вэнс погиб, а он был отличный малый. Другие тоже погибли, но если одним из кандидатов в покойники должна оказаться Лу Тейлор, это слишком сурово и несправедливо. Мне было неприятно об этом думать, но чувства — это одно, а дело — другое. Я, может, и сам мог погибнуть. И мне тоже было бы крайне неприятно об этом думать.

Я начал что-то говорить в таком духе, но быстро опомнился и взял себя в руки. В конце концов, эта же удобная зацепка, которую я только и ждал И я скорбно опустил плечи.

— С ней все в порядке? — спросил я, разглядывая разложенные на столе вещи. — Он не сделал ей больно?

— Пока нет, — сказал Элин. — Где пленки?

— А какая гарантия, что…

— Никакой! Но учтите: если вы откажетесь с нами сотрудничать, она умрет.

Я взглянул на нее:

— Элин! Вы так просто говорите о смерти, но видели ли вы когда-нибудь мертвеца? Позвольте, я расскажу вам о женщине по имени Сара Лундгрен, которую ваш приятель Каселиус застрелил из автомата. Несколько пуль попали ей в лицо, а остальные распороли ей грудь. Вам когда-нибудь приходилось видеть красивую женщину — мертвую, которой выстрелом выбило челюсть, а из пробитого черепа на землю вытекают мозги?..

Элин нетерпеливо сделала резкое движение рукой:

— Мы теряем время! — Она была бледна. — Где пленки?

Я глубоко вздохнул.

— Ну ладно, — сказал я убитым голосом. — Ладно, я иду с вами.

Это был верный ход. Предполагалось, что именно эти слова я и скажу. Я увидел, как в ее глазах вспыхнула искорка торжества. Я отреагировал именно так, как ее и предупреждал Каселиус, — ему было прекрасно известно, что у нас, профессионалов, нет и не может быть семьи, любовниц и друзей. Он должен был знать, что никакая опасность для жизни Лу не остановит меня — она же взрослая женщина и сама должна отвечать за свои поступки. И он ждал, что я приду, он хотел, чтобы я пришел, и был готов к нашей встрече.

Элин с некоторым удивлением сказала:

— Вы что же, думаете, что я отведу вас к человеку, которого вы должны убить? Вы меня за дуру принимаете, кузен Матиас?

Я заколебался. Потом достал из кармана ее маленький пистолет и положил на стол. Я снова изобразил колебание. Потом достал из-за пояса слева свой револьвер. Сотрудники ФБР, использующие научные методы в оперативной работе, давно выяснили, что наилучшее место для ношения маленького пистолета — правое бедро под пальто, куда к ремню прикрепляется кобура. Откидываешь полу пальто и одним движением руки выхватываешь пистолет из кобуры. Это замечательно, если ты любишь носить кобуру и всегда находишься в полной уверенности, что твоя правая рука окажется дееспособной в нужный момент. Лично я противник ношения кожаных футляров: стоит кому-нибудь их обнаружить — и тебя примут за гангстера. И коли уж мне приспичит иметь при себе огнестрельное оружие, я предпочитаю прятать револьвер там, откуда его легко можно достать хоть левой, хоть правой рукой.

Я положил маленький «смит-энд-вессон» рядом с ее испанским автоматическим.

— Вот ваш пистолет, — сказал я. — А вот и мой. Чем вы рискуете? Я один. У Каселиуса как минимум петь сообщников. Я встречал их в Стокгольме…

— Нет, теперь осталось только двое… — она опомнилась и, покраснев, прикусила язык.

Я усмехнулся:

— Отлично. Это совпадает с моими подсчетами. Двоих сегодня забрала полиция — не так ли? — после стрельбы в гостинице. Каселиус чуть опоздал отозвать их из засады, правильно? Если бы они не пристрелили по ошибке того парня, Каселиус никогда бы не получил эти пленки… Да, и еще был один на прошлой неделе, которого ранил в плечо мой друг Вэнс. Так что, какими бы чудодейственными снадобьями его не лечили, он временно выбыл из строя — верно?

— Он умер! — сердито возразила Элин. — Ваш друг убил его.

— Вряд ли. Вэнс сказал, что стрелял в плечо, а он умел держать ответ за каждый свой выстрел Если тот умер, о чем я нимало не сожалею, то лишь по той причине, что Каселиус не мог позволить себе таскаться с раненым и решил от него избавиться… Ладно, значит, у него двое плюс вы — причем все вооружены, — против одного безоружного. Какая еще фора вам нужна?

Она взглянула на меня и улыбнулась.

— Безоружный ли, кузен Матиас? А как насчет вашего маленького ножа? Каселиус говорил, вы отлично им владеете.

Я вздохнул с видом человека, которого схватили за руку в тот момент, когда он хотел залезть в карман пассажиру в трамвайной толчее. Я достал из кармана золигенский нож и положил его рядом со «смит-энд-вессоном» — тем самым несчастным револьвером 38-го калибра, который мне с таким трудом удалось протащить в страну. Что ж, ничего не попишешь. Тратишь недели, чтобы добыть себе оружие и взрывчатку, разрабатываешь хитроумные планы их использования, а потом все кончается тем, что работу приходится делать голыми руками. Это все равно как я прикидывался, будто не знаю шведского — такая же пустая трата времени. С моим-то опытом можно было хоть чему-то научиться, но, как выяснилось, ничему я не научился.

— Ну ладно, — медленно сказала Элин. — Ладно, я отвезу вас. А теперь отдайте пленки.

Я подошел к стенному шкафу и достал металлический ящичек для кассет. Он был выкрашен в белый цвет, чтобы отражать лучи солнца в моем родном штате. И вдруг я ощутил острую тоску по дому: мне страшно захотелось вновь увидеть наши симпатичные холмы красного песчаника и ящерку-ядозубку. Я щелкнул замком, открыл крышку, и нашему взору предстала куча кассет.

— Ну вот, — сказал я. — Вы найдете то, что вам нужно, на самом дне. Возьмите коробочки, помеченные точкой в середине колечка буквы «а» в слове «кодак». Нет смысла предлагать вам помощь, потому что вы все равно мне не доверяете. А пока я пороюсь в своем барахле и попробую найти для вас пару бумажных салфеток и шнурок.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Выйдя с ней из отеля, я не мог отрешиться от мысли, что у меня сейчас есть шанс в любой момент наткнуться на засаду Шанс — это еще слишком слабо сказано: я был в полной уверенности, что Каселиус приготовил для меня что-нибудь интересненькое. Воспользовавшись моими услугами, он теперь захочет от меня избавиться — только после этого он сможет расслабиться и перестанет озираться. Это могло быть что-то очень простое. Была даже вероятность — ведь сообщники Каселиуса устранялись с легкостью, в чем могла убедиться Сара Лундгрен, — что около отеля будет прохаживаться какой-нибудь неприметный прохожий, который подстрелит нас обоих, схватит пакеты с пленками и даст деру.

Однако все обошлось без приключений, и мы удалились от отеля на значительное расстояние, что, правда, не успокоило мои нервы. Когда мы подошли к машине, я ее сразу узнал — вот почему Элин поставила ее так далеко. Это был тот самый здоровенный «форд», в котором Каселиус — он же Рауль Карлссон — мчался той ночью, когда едва не сшиб мое маленькое «вольво». Элин села за руль. Она лихо управляла машиной Каселиуса, и это вполне соответствовало всему тому, что я уже успел о ней узнать. Теперь я видел перед собой незнакомку, которую мне еще предстояло раскусить, если я решу, что это стоит усилий, и если мне суждено прожить достаточно долго.

Когда мы выехали из Кируны, она сказала:

— Эти большие американские автомобили просто ужасны. У них такой мягкий ход, точно у детской коляски на peccopaxl А это автоматическое переключение передач! Вы, американцы, должно быть, не любите водить — иначе вы бы не изобрели столь сложный механизм, который вместо вас управляет машиной.

Если ей хотелось завязать дискуссию, она выбрала не того кандидата. Вам бы не удалось сторговать мне автоматическую трансмиссию, даже если бы вы предложили «кадиллак». Я несколько раз участвовал в гонках и обожаю переключать скорости. Но сейчас момент явно не способствовал обсуждению недостатков продукции детройтских автопромышленников.

— Точно. Я помню. Вы предпочитаете «ягуар» и «лам-бретту». — Я взглянул на проносящуюся за окном автомобиля шведскую арктическую пустыню. — Куда мы едем?