Однажды в Марчелике 4 (СИ) - Сухов Лео

Кристиан даже почувствовал непреодолимое желание взять блокнот. Ему очень хотелось записать то, что он увидел, осознал и своими глазами наблюдал. Молодой человек ещё долго ходил с написанным, перечитывал, а потом всё-таки сунул блокнот в руки метену Флинту. Ожидал критики, насмешек, но…

— Крист, это ведь прекрасно! — воскликнул отец Пеллы. — Это ты написал?

— Я, дядя Георг… Вот только мне кажется, вышло как-то…

— Нет, дорогой мой, вышло просто великолепно! И впрямь великолепно! — удивлённо покачал головой метен Флинт. — У тебя явно талант!

А на следующий день Кристиану поручили присоединиться к гвардейской сотне для прорыва к городу… И вот он сидел в окопах и смотрел, как артиллерия утюжит укрепления мятежников, а рядом притаились гвардейцы, чей сотник рвался в бой и постоянно спрашивал разрешения.

Сотня была свежей, лишь недавно прибывшей. Вместе с ней прибыли и дурные вести. Землетрясения, что терзали Марчелику, оказались всеобщими. Трясло и лихорадило всю планету. На берег налетали огромные волны, смывая то, что было расположено слишком низко. Корабли переворачивало и топило в гаванях. С гор сходили каменные оползни, и даже реки неожиданно пересыхали, а потом начинали течь вновь.

Города Старого Эдема рушились. Спокойный материк, такой родной для человечества, вдруг проявил свой нрав. Рушилось всё, что было выше одного этажа, а если не рушилось, то приходило в такой вид, что страшно было внутрь входить. Промышленность, ранее способная содержать всё человечество, больше не могла поддерживать потребление даже на Старом Эдеме. Ассамблея Колоний сообщала, что поставки припасов в ближайшее время будут значительно сокращены. А это означало конец войне…

Надо было лишь одержать пару-тройку побед, чтобы триумфально вернуться домой. Вот и отправлял генерал Форестер доверенных офицеров напоследок проявить себя. Видимо, рассчитывал по возвращении домой нацепить им медальки за какие-нибудь заслуги. Вот и Кристиана эта участь не миновала.

— Чего мы ждём, фортис? — прошипел сотник. — Чёртов пулемёт молчит!..

— Он просто экономит боеприпасы, фортис Фитц, — спокойно ответил Кристиан. — Поверьте, я тут не первый день. У них там ярда три земли, затем брёвна, и уже там стоит орудие. Стоит нам появиться ровными рядами, как мы тут и останемся стоять.

Сотник молчал ещё несколько секунд. А потом не удержался, поддавшись на уловку, и поправил:

— Лежать, фортис Верус.

— Что? — переспросил удивлённый Кристиан.

— Со всем уважением, фортис. Но «останемся лежать». Так обычно говорят! — повторил Фитц.

— Ошибаетесь, фортис! — Кристиан улыбнулся и покачал головой. — Я всё правильно сказал. Стоять. Хотя крайние бойцы в строю, может, и лягут. Это уж как получится…

Сотник ещё несколько секунд переваривал услышанное. Лицо у него выражало крайнюю степень недоверия. Зато уши всех стоящих рядом гвардейцев явно нагревались от услышанного.

— Когда начался первый штурм, сотник Туа-туа повёл своих людей в атаку на такое укрепление, — объяснил Кристиан. — Это было милях в трёх отсюда. Так вот… Останки его и его солдат до сих пор там стоят и гниют. Санитары их не решились вытаскивать, а похоронные команды не добрались, потому что не объявляли перемирие. Вы ещё не изволили на досуге посмотреть это место? Я знаю, что всем новеньким очень рекомендуют…

— Простите, фортис, — кашлянул сотник. — Не довелось…

— Полюбопытствуйте, как будет время! — посоветовал молодой аристократ. — Ну или можете пойти на штурм, но тогда многое не сумеете увидеть.

Помолчав, Кристиан добавил на случай, если его опять не поняли:

— Не успеете просто…

Он снова поднёс к глазам бинокль, но посмотреть в него так и не успел. За спиной, там, где замерли тысячи солдат, ожидая начала атаки гвардейцев, раздались удивлённые крики. Кристиан торопливо обернулся, пытаясь понять, что вообще происходит. И внимательно проследил за направлением взглядов и указующих рук ошарашенных солдат.

Те указывали куда-то на северо-восток. Молодой аристократ покачал головой. И попытался рассмотреть, что случилось, но слишком неосторожно высунулся. И тут же пулемёт мятежников грозно загрохотал, вбивая в землю рядом с насыпью, за которой Кристиан прятался, пулю за пулей.

— Опять, наверное, местные касадоры! — пояснил Крист сотнику. — Повадили налетать, стрелять и убегать. Спасу от них нет… Ездят на воллах так, будто лошадей оседлали!..

Это было не слишком верное сравнение, но староэдемцы уже успели отчаянно невзлюбить касадоров. Совершенно отмороженные и бесстрашные типы. Раньше-то войска с ними ещё, как оказалось, всерьёз не сталкивались. Те их бледные подобия, что встречались на побережье, были обычными наёмниками, просто называвшими себя красивым словом…

А эти, которые встали на защиту города под флагом Мезализы — удивительно, но у мятежников был свой флаг! — были совсем иными людьми… Конечно, до солдат и кавалерии Старого Эдема им было далеко, но и наёмниками их назвать язык не поворачивался. Средняя по силе кавалерия. Если бы лошадям не было так плохо в Марчелике, то у экспедиционного корпуса было бы что выставить против них.

Однако приходилось руководствоваться теми силами, что были в наличии. И выставлять против кавалерии пехоту. Правда, по большей части касадоры атаковали сами, неожиданно появляясь там, где их вообще быть не должно было. От этого страдали, в основном, староэдемская артиллерия и обозы.

— Вон, скачет кто-то! — заметил один из гвардейцев, почему-то указывая уже в сторону укрепления.

— Фортис! Мне кажется, это женщина! — удивлённо воскликнул сотник.

Кристиан перевёл бинокль и удивлённо выругался. Да, на волле скакала женщина. С ружьём, в колешорах и шляпе. При этом скакала совершенно спокойно: в неё просто никто не стрелял. А женщина подлетела к разбитому укреплению, соскочила со своего скакуна — и быстро юркнула внутрь.

— Что она делает? Что происходит? — недоумевая, проговорил сотник.

— Понятия не имею, фортис! — Кристиан снова выругался. — Но черт бы меня побрал, если что-то обычное!.. А знаете, что надо делать в Марчелике, если происходит что-то необычное?

— Стрелять? — уточнил один из гвардейцев.

— Нет! Прятаться! — ответил Крист, продолжая настороженно наблюдать.

А солдаты где-то там за его спиной кричали всё громче…

Вдалеке в небо потянулись столбы дыма, отлично заметные даже с огромного расстояния. А у Кристиана в груди зародилось неприятное тоскливое чувство… Как будто пришла какая-то большая беда, просто он ещё не знает, какая именно, но уже видит её пугающие признаки в поведении окружающих людей.

Женщина-касадор выскочила из укрепления и, вскочив в седло, рванула дальше. Вот только путь её лежал, к изумлению Кристиана и гвардейцев, не назад, в тылы, а прямо к их позиции.

— Эй!.. Там!.. — закричала она, приблизившись. — Хаблы!.. Берегитесь!.. Хаблы!..

Услышав знакомое слово, Кристиан резко повернулся в сторону, куда указывала женщина-касадор.

И увидел их.

Хаблов.

Очень-очень много тех самых легендарных хаблов.

Тысячи и тысячи хаблов!..

— Что за бред?! — возмутился сотник, всё ещё глядя на женщину, которая свернула в сторону и понеслась дальше между позициями сражающихся. — О чём она?!

— О хаблах… — проговорил Кристиан, убирая бинокль. — Меняем позицию…

— А укрепление?! Вы с ума сошли, фортис?! — возмутился сотник. — Это же нарушение приказа!

В этот момент из останков вражеского укрепления загрохотал тот самый, ужасающий по убойной силе и скорострельности, пулемёт. Вот только град его снарядов обрушился не на позиции гвардейцев. Он устремлялся прямо на север-восток.

А оттуда, будто рокот волн, будто шум урагана, донёсся долгий протяжный вой десятков тысяч глоток…

— Да чтоб меня… — буркнул сотник, выбираясь из окопа и вставая в полный рост.

Всё-таки он был опытным военным. За секунду оценив происходящее, сотник побледнел и спешно спрыгнул назад.