Почти Джульетты (СИ) - Сидней Мария

– Мне нравится батик, – Дану начинал занимать художественный разговор, – там можно выбрать всего три-четыре цвета и писать им всю картину. Люблю, когда одна краска перетекает в другую, и получается интересный градиент.

– Аналогично. Как относишься к гризайли?

– На мой взгляд, немного уныло работать в одном тоне.

– Еще как, – засмеялся Алик, – моя преподавательница любила гризайль, и это было очень скучно.

Девушка не заметила, как увлеклась разговором с Аликом. Дана обожала свое призвание. Она была очень осведомленной в этой области, но ни с кем не могла обсудить интересующие темы. Папа почти все время проводил за работой, Тая смыслила в художестве так же, как Дана в механике, то есть никак. Сейчас девушка, наконец, нашла единомышленника.

– Я вообще люблю пастель, – призналась Дана.

– У меня целая коллекция работ пастелью.

– У меня миллион таких коллекций.

– Уступаю тебе место самого преданного фаната пастели. Девушкам нужно уступать, тем более таким обаятельным, – улыбнулся Алик.

Тая быстро справилась с одиночеством. Ей позвонил Сережа и позвал прогуляться, но девушка предпочла посидеть в студии. Это место пришлось ей по душе: там всегда звучала музыка, и пахло растворимым кофе вперемешку с мужской туалетной водой.

Сережа встретил девушку в серых спортивных штанах, голубой футболке с принтом банана и тапочках. Музыкант чувствовал себя в студии, как дома, поэтому носил там удобную одежду. На самом деле, здесь преобладала атмосфера уюта и защищенности. Тая поехала к молодому человеку почти сразу после приезда домой, поэтому ее внешний вид тоже не отличался элегантностью: джинсы, толстовка, высокий хвост. Юная поэтесса не заморачивалась, она ведь поехала не на свидание.

– Мы всегда встречаемся в студии. Тебе, правда, она нравится?

– Правда-правда, – улыбнулась Тая, – здесь очень круто, да и ты гостеприимный хозяин.

Тая чувствовала в Сереже родственную душу, с ним было легко общаться. Музыкант был из тех людей, которые располагают к себе в первую же секунду. Они внимательно выслушают, дадут дельный совет и сумеют рассмешить.

– Почему не предлагаешь кофе? Обычно с этого начинается наша встреча, – Тая развалилась на кожаном кресле.

– Надеялся, ты забудешь о кофе, потому что он кончился, а дойти до магазина я не успел. Думал, мы куда-нибудь сходим, а ты выбрала студию. Пришлось наводить здесь чистоту.

Девушка никогда не думала, что парни так беспокоятся о порядке. Сама она редко убиралась перед приходом гостей.

– Я бы не убежала, даже если бы здесь везде была паутина, и пахло просроченными шпротами.

– Просроченные шпроты? – сморщился Сережа, – Мне уже нехорошо. Простишь за отсутствие кофе?

– Надо подумать, – Тая театрально взялась за подбородок, – конфетка есть?

– Есть, – ответил Сережа и, проделав жесты руками, как фокусник, достал из кармана конфету.

Тая освободила сладость от фантика и стала аппетитно ее уплетать. Сережа устроился на кресле напротив и улыбался, наблюдая за девушкой.

Между Аликом и Даной установился профессиональный контакт, и они с удовольствием болтали и играли в незатейливые игры. Молодой художник оказался не просто эрудированным, но и остроумным парнем. В тот момент, когда коллеги спорили можно ли называть в игре «Города» бывшие названия городов, телефон Даны зазвонил. Девушка вышла из купе и остановилась у окна, откуда открывался живописный вид на заснеженные деревья.

– Привет, – ласково прошептал Юра, – что делаешь?

– Играю в «города», – Дана почему-то засмеялась.

– Какое интересное занятие, – дружелюбно усмехнулся Юра, – а что будешь делать после этой серьезной игры?

– Скорее всего, играть в «Слова».

– Хм, – задумался Юра, стараясь понять, шутит Дана или нет, – ты дома?

– Нет, я в поезде, еду на конкурс.

– Я не знал, – последовала непродолжительная пауза, – что за конкурс?

– Художественный, будет второй этап.

– Поздравляю, – Юра почувствовал себя дураком.

– Спасибо. Со мной в купе едет парень на этот же конкурс. Он столько знает об искусстве! – восторженно сообщила Дана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Понятно, – сухо ответил Юра, – ладно, удачи тебе.

– Спасибо, Юра, – поблагодарила Дана и сбросила.

Юру задел насмешливый тон Даны, а склонность к вспыльчивости и ревности парня сделали свое дело. Если сравнить Алика и Юру, то Дана выбрала бы первого, по мнению баскетболиста. Алик – художник, который разбирается в искусстве, у него тонкая натура, и он подходит девушке. А Юра – несмышленый, чопорный спортсмен, который не может похвастаться культурными знаниями. По мнению Юры, именно так думает Дана. По всем пунктам выигрывал Алик, и сейчас художница ехала с ним в одном купе, и впереди их ждала целая ночь. Баскетболист сдержал себя и не сорвался на Дану, ведь они только что помирились, но у него защемило в груди. У художницы получалось ранить чувства парня, даже если она этого не хотела.

Тая попросила Сережу научить ее играть на гитаре. Девушка психовала, когда у нее не получалось взять аккорд, а когда она переставляла пальцы, то сосредоточенно пыхтела. Сережа каждую минуту ее подкалывал, а Тая фыркала в ответ. Музыкант помогал ученице, орудуя ее руками, заставляя их играть нужный бой.

– Все, Сережа, я устала, – в очередной раз проныла Тая, отодвигая от себя гитару.

– На этот раз окончательно? А то мне придется снова доставать ее из чехла.

– Да, я уже не могу трогать эти струны.

– Кстати от струн очень грубеют подушечки пальцев. Потрогай, – Сережа протянул девушке свою руку.

– Они такие жесткие, – Тая пощупала подушечки пальцев Сережи, – и даже крем не помогает?

– Я не пробовал, – засмеялся музыкант, – это как-то не по-мужски.

– Почему? – нахмурилась Тая, – Думаешь, девушкам приятно держать парня за руку, когда его кожа, как наждачная бумага.

– Ты к этому так категорична?

– Да, мне бы такое не понравилось.

– Придется закупиться кремом, – улыбнулся Сережа, явно с намеком, – а для тебя куплю неоновые струны, чтобы тебе было легче играть.

Тая не услышала, что сказал Сережа. Она представила, как идет за ручку с Валерой и стала вспоминать ощущение его ладоней: жесткие они были или мягкие.

– Ты идешь к Валере на день рождения? – неожиданно спросила девушка, чем развеяла намерения Сережи на флирт.

– Иду, он же мой брат.

– Что собираешься дарить?

– Шуруповерт, – ответил Сережа и продолжил, увидев недоуменное лицо девушки, – это инструмент такой. Валера собирался делать небольшой ремонт в гараже, ему это пригодится.

– Подскажи мне с подарком. Что ему стопроцентно понравится?

– Он точно будет в восторге от какой-нибудь автозапчасти, но будет странно, если ты это подаришь.

– Да уж. Представь, я еще положу ее в милый подарочный пакетик – улыбнулась Тая, – хочу что-нибудь, что покажет, как я к нему отношусь.

– А как ты к нему относишься? – насторожился Сережа.

– Хорошо, – Тая опустила взгляд, – намного больше, чем хорошо.

– Он тебе нравится? – осторожно спросил Сережа и молил про себя, чтобы девушка дала отрицательный ответ.

– Я его люблю, – вырвалось у Таи, и она сама испугалась, что озвучила это вслух.

Девушка опустила глаза, нервно кусая губу. Она проговорилась, сдала себя с потрохами и не кому-нибудь, а двоюродному брату Валеры. Умела, однако, выбирать хранителей секретов. Сережа сделал вид, что задумался, чтобы скрыть свое разочарование. Своим признанием Тая ошарашила парня.

– Ты уверена, что любишь его? – спросил Сережа, не подумав, и решил, что Тая сейчас догадается, что он расстроен.

– Честно говоря, я первый раз это сказала, – Тая нахмурилась, анализируя свои чувства, – нет, «люблю» слишком громкое слово. Мы даже не встречаемся, как я могу его любить. Скорее, я его не люблю, а полюбливаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Полюбливаешь? – улыбнулся Сережа.

– А как это сказать? Вот такую форму, например, читать – почитывать.