Фейсконтроль на главную роль - Дарья Донцова

На следующий день Нина стала искать покупателя и довольно быстро избавилась от института. Она по-прежнему осталась ректором, но теперь ей платили оклад как наемной служащей. Эрику новый хозяин мигом ополовинил зарплату.

Профессор удивился и пошел к жене. Но Нина уже знала о шалостях Эрика. Ученый не дружит с Интернетом и не понимает, что все операции с кредитками легко проверяются. Лаврентьева стала замечать странные покупки мужа: женская обувь, белье, цветы – и мигом поняла, что происходит. Вот только ее больше беспокоила ситуация с Семеновым, разбираться с походами супруга налево она не имела сил. Но когда он спросил: «Дорогая, почему мне недоплачивают?» – у бедной Нины отказали нервы, и она завопила:

– А за что тебе отсыпать миллионы? На какие радости? У Петляковой еще нет квартиры? Ей нужна жилплощадь?

Эрик испуганно втянул голову в плечи, а супруга высказала ему все: про долг и своего любовника, про продажу вуза и Аллу Петлякову, а заодно про предстоящую нищую старость Лаврентьева. Нина справедливо обвинила мужа в захребетничестве, желании жить в свое удовольствие, иметь семью и не нести за нее никакой ответственности. Скандал получился знатный. На шум прибежала Арина, которой тоже досталось от матери, – у Нины лопнуло терпение, и она наговорила дочери много лишнего. В частности, не упустила возможности заявить:

– Если уж работать не хочешь, так замуж выгодно выйди, а то нашла себе чудо: два раза в разводе, живет на зарплату врача. Задумала мне на шею еще и своего Владимира посадить? Ну уж нет!

Арина ринулась на Нину с кулаками, Эрик попытался остановить драку, получилась общая свалка… Неделю потом члены «дружной» семьи Лаврентьевых не разговаривали друг с другом. А вскоре Эрик неожиданно позвал жену с дочерью к себе в кабинет и сказал:

– Признаю, я был не лучшим отцом и мужем, но сейчас придумал, как нам разбогатеть. Смотрите!

Женщины уставились на журнал, который Эрик бросил на стол.

– И что тут интересного? – пожала плечами Нина.

– Интервью Грегори Давиньона, – пояснил Эрик. – Я ведь занимаюсь мониторингом прессы, читаю все, где упоминается о Панкрате Варваркине.

– Только не это! – взвыла Арина. – Хватит уже ерунды!

– Увы, – сказал профессор, – я убедился, что книги пропали. Я залез в подвал дома Варваркина. Он сложил тома в сундуки, и бумага истлела. Коллекция погибла.

– Какая трагедия! – фыркнула Арина.

Отец, не обращая внимания на дочь, продолжал:

– В своем интервью Грегори Давиньон упоминает «Летопись монаха Аристарха», которая якобы хранилась у русского книголюба, а потом, во время большевистской революции, пропала. «Я готов заплатить тому, кто принесет ее мне, любую сумму и никогда не выдам имени поставщика», – так заканчиваются откровения миллиардера.

– Сильно, – согласилась Нина. – Но нам-то что с того?

– Мы продадим ему «Летопись», – пожал плечами Эрик.

– Уно моменто! Ее же у нас нет. Или я чего-то не поняла? – навострила уши Арина.

– Думаю, «Летопись» – это миф, – вздохнул Эрик. – Похоже, собрание Панкрата вообще не столь уж ценное. Ну да не о том речь. Мы используем легенду про Софью Скавронскую. Якобы она помогла Панкрату спрятать книги и наложила заклятие на библиотеку…

Дегтярев прервал рассказ, чтобы передохнуть.

– Офигеть: – пробормотала я. – Он все и придумал!

– Да, – кивнул полковник. – Фантаст, ё-моё, писатель Головачев отдыхает. Такого накрутил! Действовал очень умело. Да вся их семейка филиал МХАТа! Устроили перед тобой настоящий спектакль.

Когда долгая подготовительная работа завершилась, Нина позвонила Даше и рассказала о находке Эрика. Вслед за этим они разыграли сцену: профессор отказался идти в пещеру, якобы опасаясь проклятия. И марионетка, которую дергали за нитки, заплясала. Даша возвращается домой, ей не по себе. Как же! Не сумела помочь подруге! И тут новое сообщение – Нина сама сбегала в пещеру, нашла «Летопись». Что же дальше? О-о-о, проклятие сработало! Нине плохо! Вот чудо, Эрик знает, как поправить дело. Он же изучает старинные книги! Надо покаяться: И Нина выдает историю про украденный кошелек. Признание убеждает Дарью в том, что Лаврентьева на самом деле верит в проклятие и боится его. Ведь рассказать о том, как обворовала подругу, можно лишь в крайнем случае. Только ты могла спокойно съесть такое! Я бы сразу спросил: «Люди! А что, „Летопись“ лежала на самом верху? Наиболее ценную вещь поместили на виду? Как хрупкая Нина в одиночку расковыряла вход в пещеру, а?» Но ты попала под очарование легенды!

– Но зачем они сделали меня участницей розыгрыша? Каков смысл спектакля? – занервничала я.

– Грегори Давиньон, – усмехнулся полковник. – Расчет был такой: если правильно настроить Дашеньку, она живо позвонит баронессе Макмайер, выложит ей историю заклятия Скавронской, а Наташа понесет весть своему приятелю Грегори. За короткий срок Лаврентьевы выходят на собирателя. А тот – увлекающийся человек, обожает легенды, сказки, и готов приобрести «Летопись». Да еще раритет сама Дарья Васильева рекомендует! Лаврентьевы собирались использовать твою безупречную репутацию и Наташкину тоже. Кстати, ты ведь попыталась поймать Эрика на нестыковках. Ну, откуда же взялась бутылочка со снадобьем, чтобы угостить Нину и спасти ей жизнь? Коим образом колдунья поняла, когда ей явиться на помощь? И как Нина, проспав двенадцать часов, забудет о виденных в пещере книгах? Унесенный оттуда раритет, что, сам убежит назад? Но на том запас здравого смысла кончился, и Дашутка кинулась к телефону.

– Вовсе нет! Я не знала всех подробностей, но почуяла неладное и стала искать тетку, которая изображала привидение. Кстати, маленький штришок! Обычно Эрик надувался, когда его «лекции» не слушали или спорили с ним. Когда он стал нам рассказывать про привидение со склянкой, я и Арина все время его прерывали. Но профессор не полез в бутылку, поломался чуть-чуть и продолжил рассказ, что нехарактерно для него. А еще я поняла, почему Эрик в середине нашей беседы неожиданно распахнул окно – он дал сигнал сообщнице. Кстати, розовое платье! Это прикол: если капнуть водой на определенную пуговицу лифа, наряд вспыхнет как фейерверк. Эрик и его сообщница репетировали этот эпизод в избе на болоте, их видела домработница Валя и перепугалась до полусмерти. Но второе платье, которое, переодевшись старухой, купила в лавке помощница Эрика, не зажглось. Я нашла на ветке обрывок ткани, а под кустом валялась маленькая бутылочка из-под газировки, сладкий напиток не мог вызвать фейерверк.

– Все верно, за исключением одного: историю с мизинцем придумала Арина, – уточнил полковник. – Ни Эрик, ни Нина о муляже понятия не имели.

Я разинула рот.

– Арина?

– Ага. Она же потом засунула вонючие лохмотья в шкаф Аллы в раздевалке парикмахерской. Хотела, чтобы одежду нашли, поэтому обрызгала ее дерьмом. В прямом смысле этого слова.

– Зачем?

Дегтярев вытащил из стола маленький электрический чайник, включил его и опасливо глянул на дверь.

– У Лаврентьевых был договор: они устраивают шоу, продают «Летопись» и разбегаются. Эрик и Нина не разводятся, просто разъезжаются. Арина строит свою судьбу отдельно от родичей. Профессор потратил не один месяц на создание поддельной летописи. Он ведь профессиональный историк, знает, какими чернилами писали в древности. Некоторое время ушло на изготовление нужной смеси и перьев. Затем он добыл бумагу.

– Где?

– В архивах, – вздохнул Дегтярев. – Эрика везде знали и уважали как исследователя. Он мог получить из хранилища любые документы. Более того, кое-где его пускали в фонды. Профессор сделал несколько интересных находок, отрыл никем не учтенные рукописи. Он наткнулся на документ, который после некоторых доработок мог сойти за таинственную «Летопись». Эрик приложил немалые усилия и сумел состряпать вполне убедительный раритет. Мне сейчас недосуг описывать технические детали, но, поверь, подделка отличного качества. Потом Лаврентьевы вытащили из подвала разрушенного дома Варваркина сундуки с истлевшими книгами и отволокли их в пещеру. Если представитель Давиньона пожелает осмотреть место действия – то вот оно. Можно изучить содержимое сундуков. Там подлинные останки изданий, кое-что даже в приличном состоянии, их можно прочесть.

– Вот только странно: большая часть книг истлела, одна «Летопись» почему-то сохранилась, – отметила я.

– Это их недоработка, – согласился полковник. – Но Лаврентьевы не заметили просчета. Впрочем, нестыковок было несколько. Когда для спектакля понадобилась «колдунья Скавронская», Эрик предложил на эту роль… Аллу. Мотивировал он свой выбор просто: постороннего человека посвящать в их план нельзя, Алла же своя, Эрик гарантирует ее молчание. Тогда возник крупный спор:

– Мне не очень нравится эта идея, – запротестовала Нина.

– Я выполнил львиную часть работы! – парировал Эрик. – Не спорьте со мной, иначе не дам «Летопись».