Осколки вечности - Александра Верёвкина

Я прыснула от смеха и окончательно рассталась с мыслью о том, что когда-нибудь буду бояться своего парня-вампира. Ну разве этот великовозрастный ребенок может вызывать опасения? Причинять боль? Полноте, вы слишком подозрительны!

— Джей, — справляясь с коликами в животе, позвала я, — знаешь, как я отношусь к тому, что ты вампир?

— И как же, моя девочка?

— Строго положительно! Ты лучший их представитель!

Глава 11. Снова в школу

POV Астрид

Утро первого сентября — момент, когда я с превеликим удовольствием влезаю во все черное, надеваю ненавистные туфли на небольшом каблуке, цепляю на лицо скорбную улыбку и шагаю навстречу знаниям с низко опущенным подбородком. Как и подобает траурной церемонии, в последний путь меня сопровождают родители. Мама с безукоризненной прической и легким дневным макияжем вытащила из шкафа роскошный юбочный костюм, папу с трудом удалось отговорить от смокинга. Они такие забавные, взволнованные и бесконечно счастливые в своем неугомонном желании в мельчайших деталях запомнить мой последний год в средней школе, что я даже не решаюсь открыть рот в их присутствии, поэтому бесцельно слоняюсь по кухне в ожидании команды: 'По машинам! Опаздываем!'.

Настроения не добавлял еще и тот факт, что мне почти не удалось выспаться. Вчерашней ночью мы с Джеем побили все рекорды по продолжительности телефонных разговоров — более четырех часов пространных бесед ни о чем. Я никогда в жизни не смеялась так много и часто, при этом периодически краснея от множества самых разнообразных комплиментов, коими умудрялся сыпать Майнер через слово.

Однако время имеет свойство нестись, сломя голову, если в будущем вас ожидает нечто поистине неприятное. Вот и сегодня хронометраж оставил свои жесткие принципы неизменными, заставив меня влезть на переднее сиденье Лэнд Ровера и обвести тоскливым взглядом дом, яркую лужайку, на которой полным ходом шли ландшафтные работы, свежевыкрашенный заборчик и красивое окно собственной спальни. Прощай, влюбленная беспечная Астрид! Здравствуй, еще один нудный учебный год в компании абсолютно незнакомых людей! И удачи мне во всех начинаниях.

До пафосного учебного заведения мы добрались в считанные минуты, а, может, все дело в неугомонных наставлениях мамы, придумывающей для меня приветственную речь. Что я должна рассказать о себе будущим одноклассникам?

— Улыбайся, демонстрируй добродушие, отзывчивость, легкость в общении, постарайся их заинтересовать, ведь ты у нас уникальная, Звездочка!

Ох уж эти общие советы. Надеюсь, папа будет более обстоятелен.

— Я бы начал с приветствия, как там у вас принято: 'Хай, чуваки! Я Рид. Буду тусить с вами весь год'?

— Спасибо, папа, — язвительно поблагодарила я, положив тем самым конец форменным издевательствам. — Мне ближе шекспировский язык, нежели тот суахили, которым ты владеешь. Серьезно, родители! Вам, что, так давно было семнадцать?

Ответа на свой каверзный вопрос я не получила и всю дорогу от парковки до главного корпуса провела в тягостном ожидании зловещего часа икс. На входе нас встретила удивительно жизнерадостная женщина средних лет, назвавшаяся куратором старших курсов, и зачем-то взялась сопровождать в актовый зал, где, на мое несчастье, собрались все учащиеся, их сентиментальные родственники с фотоаппаратами и видеокамерами, и основной педагогический состав во главе с директором. Последняя готовилась произнести приветственную тираду, суть которой ускользнула от меня, надо полагать, из-за чрезмерного волнения. Затем выступило еще несколько учителей и все как один твердили о важности сегодняшнего дня, о бесценности получения знаний и о великой просветительской миссии, с коей они пришли в этот мир. Честно говоря, бодрствовать под аккомпанемент столь заунывных ораторов оказалась сложно. Я целенаправленно пятилась к последним рядам, в надежде забиться в самый темный уголок и подремать с минутку, но была остановлена недовольным шипением хорошенькой девушки с искусно завитыми черными волосами.

— Смотреть надо, куда идешь! — довольно сердито отчитала она меня, взглядом указывая на отдавленную носком моей туфли ногу.

— Простите, простите, пожалуйста, — сокрушенно стала извиняться я, привычно коря себя за неуклюжесть. — Случайно вышло, я просто…

— Новенькая, что ли? — хмуро осведомилась моя ровесница, небрежным жестом доставая из кармана форменного пиджачка белоснежный кружевной платочек, краешком которого, ничтоже сумнящееся, вытерла перепачканную обувь. — Кто родители?

— Так заметно? — попыталась отшутиться я, со все возрастающей паникой наблюдая за избавлением от крошечного отрезка ткани с аккуратной, явно ручной вышивкой. — И при чем тут родители?

— Детка, тебя куда черти занесли? — презрительно фыркнула грубиянка. — Очнись! Школа Эс Эс — первая ступень к поступлению в Йельский университет. Мой отец конгрессмен Уилсон, так что не думай, будто попасть в число моих знакомых легко.

— Ясно, — недоуменно вскинула я брови, борясь с желанием кинуться родителям на шею с криками: 'Заберите меня отсюда! Хочу экстерном сдать экзамены!'. — Я, пожалуй, пойду. Приятно было познакомиться.

Бросив последнюю фразу на автомате, я бочком двинулась к массивным двустворчатым дверям и со страхом отметила, что основная масса присутствующих проделала то же самое. Впереди меня ждало очередное приключение из разряда нежелательных: класс, в котором предстояло учиться весь следующий, отнюдь не скоротечный год.

Выловив из переговаривающейся людской толкучки маму, я посильнее сжала ее ладонь и шепотком поинтересовалась, что это еще за школа 'Эсэс'. На ум приходили самые безрадостные ассоциации, основанные на скудных знаниях европейской истории.

— Частная гимназия Себастьяна Спенсера, — внесла ясность родительница прежде, чем плотный поток довел нас до двойных дверей учебного кабинета. — Одна из лучших во всем штате, — с улыбкой похвасталась она, не подозревая о моих отчаянных мечтаниях очутиться в обычном общеобразовательном учреждении, где я через неделю обучения могла бы затеряться в серой массе исполнительных троечников.

— Родная, как тебе тут? — скорее для галочки полюбопытствовал отец, обмениваясь рукопожатиями с сухопарой дамой лет пятидесяти в слишком теплом твидовом костюме цвета баклажана.

— Чудненько, — без тени сомнений на лице солгала я. — Трудно описать мой восторг.

— Астрид Уоррен, — расплылась в лживой улыбке женщина, должно быть, являющаяся моим классным руководителем. К ней поочередно подходили обрадованные встречей мамочки, внешне чем-то напоминающие обложки журнала 'Космо': отшлифованные дотошными фитнес-тренерами фигуры, уложенные у дорогого парикмахера волосы, душный шлейф известных парфюмерных композиций, скромные 'дневные' украшения и одежда из последних коллекций. Рейчел бы нашла их занятными объектами для изучения, я же ужасалась с каждой минутой все больше. Благо, среди одноклассников меня ничто не выделяло, разве что неправильный выбор обуви. Мои сверстницы предпочли разбавить безликую форму эксклюзивными туфельками от Маноло Бланик. — Рассаживаемся по местам! Родственники могут занять стулья у дальней стены, — звучным голосом раздала дама указания, не сводя при этом с меня изучающего взгляда чуть прищуренных глаз, тускло поблескивающих за оправой кокетливых очков с вытянутыми линзами. — Перво-наперво хотелось бы поприветствовать всех вас. С возвращением, мои дорогие!