Владыка Смерти - Танит Ли

У Симму не было никакого желания биться с тварью семьдесят семь ночей, даже если бы он смог выжить так долго. Он все время вспоминал Азрарна, сказавшего ему при расставании: «Брось свою зеленую гемму в огонь — и я откликнусь!»

Симму понимал, что только демоны могут помочь ему, да и то если пожелают. Но в то же время он не хотел призывать Азрарна. Как дитя мечтает утвердиться в мире без посторонней помощи, так и Симму пытался обойтись собственными силами. К тому же, вызывая демона слишком часто, он боялся потерять и без того не очень прочное расположение Азрарна, которого он с таким упорством добивался.

Из-за этих сомнений и от усталости в разбитом теле Симму не решался бросить гемму в огонь. Ночь кончилась, и взошло солнце. Ни один демон не отозвался бы на его зов при дневном свете.

Симму сидел в гневе и отчаянии на склоне холма, тоскуя по Азрарну, который мог бы, если бы захотел, помочь ему.

Почти сразу после того, как солнце миновало зенит, в воздухе вновь появилось жуткое и зловещее предзнаменование надвигающегося кошмара, а над головой опять возникла тень.

Симму свирепо взглянул на нее, дрожа от страха и ярости. Затем встал, набрал в роще под холмом сухих корней веток и разложил костер.

Как только солнце стало клониться к горизонту, Симму разжег костер, и, едва погасло красное пламя на небе, другое, менее яркое, вспыхнуло на земле. Потом юноша сорвал с шеи камень эшв и бросил его в огонь. После этого он склонил голову и начал молиться. Еще ни к одному Богу не взывал Симму так искренне и горячо, как взывал он в ту ночь к Азрарну, князю демонов.

Разбрасывая искры, танцевало пламя костра, непроглядная тьма окружила Симму, но зловещая тень над головой была чернее этой тьмы.

Симму ждал. Он ждал появления или союзника, или убийцы.

Пришел союзник.

Черный голубь прилетел на склон холма и превратился в эшву. Симму безошибочно узнал его, но это был не Азрарн. Глаза эшвы холодно глядели на Симму. Они сказали юноше: «Не спрашивай, где он, ибо это он прислал меня к тебе».

Симму торопливо начал:

— Меня преследует…

Но эшва поднял руку, остановив его, и огляделся, а потом безмолвно сказал: «Я знаю, что тебя преследуют, и знаю кто. Будь терпелив». И эшва исчез так же неожиданно, как и появился.

Пораженному Симму оставалось лишь продолжать свое бдение. Его жизнь вновь висела на волоске.

Вскоре костер погас, и Симму извлек из него закопченную гемму. «Увижу ли я свет завтрашнего дня?» — спросил себя Симму. Прошел час, за ним другой.

Вдруг воздух вокруг закипел.

Симму, величавший себя Врагом Смерти, оказался на волосок от гибели.

Но тут произошло нечто потрясающее, еще более удивительное, чем смерть. Симму почувствовал судороги, словно в ужасной агонии, кто-то давил на него, сжимал в железных тисках… Он хотел закричать, но не смог выдавить из себя ни единого звука. Он едва видел, вернее, видел все, но как бы не своими глазами. Все вокруг увеличилось в пять или шесть раз и приобрело какую-то нереальную бледность — белесые холмы на фоне белесого неба с черными звездами… нет — зеленоватое небо, а звезды… звезды, будто черные сапфиры… или… Симму почувствовал, что движется. Голова у него закружилась. Что-то тянуло его, лишенного рук и ног, сквозь ночной лес папоротников. Он понял, что теперь видит сразу по обе стороны от себя, словно его глаза находились по разные стороны головы. Его придерживала мягкая рука, и он обвился кольцом вокруг ее запястья.

Симму превратили в змею, одну из тех серебряных змей, которые украшают волосы эшв. Осознав это, Симму различил своим сверхъестественным зрением змеи Нижнего Мира неясные формы грязно-красного, будто измазанного глиной человека, стоявшего не холме. Создание, вызванное чарами, застыло в нерешительности, не двигаясь с места, хватаясь руками за воздух.

Тогда Симму понял, что свет, исходящий от эшвы, — а их было трое на холме, — это аура, надежно скрывшая его. Это аура, которая привела в замешательство зловещего убийцу, выставив его на посмешище.

Глаза эшв смеялись. Они смеялись над призраком, равнодушно наблюдая за его смятением и одновременно презирая его. А тварь бродила среди них, не в состоянии причинить им вред. Она не могла отыскать Симму.

Теперь стало понятно, что подобное создание, однажды вызванное, непременно должно находить себе добычу каждую ночь, а эта тварь не могла найти Симму, хотя знала, что он где-то здесь, должен быть здесь, потому что его нет ни в каком другом месте ни в этом мире, ни под ним. Наконец чудовище забурлило, как шипучее вино, и неожиданно разлетелось хлопьями пены. Ночь закружила и поглотила их, унося в никуда.

Эшвы продолжали бродить среди холмов. Они оставили Симму в облике змеи, но сделали это не со зла. Симму же, чей разум был втиснут в череп металлической змеи, пребывал в полной растерянности. Он едва понимал, где находится, как сюда попал и почему. Он даже забыл свой прежний облик, хотя его не оставляло смутное беспокойство. Несмотря на все это, Симму с удовольствием находился среди эшв, грезящих наяву, странствующих детей тени.

Несколько часов спустя, еще раз испытав невероятную боль, юноша пришел в себя, снова став человеком. И мир вокруг приобрел обычный цвет и размер. Эшвы ушли.

Воспоминания о событиях ночи бурным потоком пронеслись в его памяти. Симму пытался о чем-то спросить эшв. Они намекнули, что ему не нужно бояться колдовской твари. Но почему? Ведь красное чудовище непременно должно настичь добычу. Ее жертва не может избежать своей участи!

Симму смотрел на эшв. Но их глаза, затуманенные грезами, невинные, мечтательные и лукавые, ничего более ему не сказали.

Но он и в самом деле был в безопасности. Он чувствовал это всем своим существом. Азрарн обманул Смерть. И снова путь Симму к саду был открыт.

Юноша только жалел, что Азрарн не пришел к нему сам.

Глава 5

Лилас было почти двести тридцать три года, но выглядела она не старше пятнадцатилетней девушки. Она сидела в той самой комнате Дома Синего Пса, где синие светильники горели розовым огнем.

Колдунья гадала на костях. Не на тех чистых и белых фалангах пальцев, что висели на ее поясе, а на обломанных, шелушащихся, покрытых пятнами, желтоватых кубиках. Их выточили из костей, похищенных из разрытых могил. Лилас любила окружать себя символами своего повелителя. В эту ночь ведьма злорадствовала, гордясь тем, что сумела скрыть тайну Улума, думала о вечной молодости и предстоящей бесконечной череде лет. Но кости, которые она бросала в надежде, что они образуют узоры, предсказывающие счастье и благополучие, показывали только путаные картины — совсем не то будущее, что она предвкушала.