Сердце в пустыне - Лора Бекитт

По всему телу, до самых кончиков пальцев, тягучей волной разлился черный ужас. Зюлейке почудилось, будто кто-то запустил ей за шиворот холодных, скользких, извивающихся змей. О Всемогущий, куда она попала?! В дом, где жил Амир, в его семью! Сама того не подозревая, вышла замуж за его брата! А пребывавший в таком же слепом неведении Алим усыновил Ясина.

Что теперь делать?! Как выпутаться из коварных сетей судьбы? Рано или поздно Алим узнает правду. Рассказать самой, чтобы он не подумал, будто она все знала и – притворялась, лгала?! Когда-то она скрыла от мужа, что согрешила в юности, но Алим ее простил. Простит ли теперь? А если Амир в самом деле вернется…

Молодая женщина посмотрела на Джамилю и на миг увидела в ней соперницу, ту, которую Амир предпочел ей, Зюлейке, после чего она изведала столько горя! Она вспомнила, как, впервые увидев девушку, была поражена ее изысканной красотой, а позже восхищалась ее образованностью и утонченностью. Конечно, этой богатой горожанке никогда не приходилось мести полы, мыть посуду, доить коз, долгие часы брести под палящим солнцем по горячему и вязкому песку безбрежной пустыни!

Зюлейка забыла о том, что именно Джамиля научила ее всему, чему она хотела научиться: умению выбирать одежду и украшения, пользоваться ароматическими маслами, чистить зубы толченым мелом, красить пальцы рук и ног порошком из хны. Эта девушка искренне радовалась, когда новая подруга впервые смогла разобрать прежде непонятные ей завитки, черточки и точки и неуверенно прочитала вслух первое предложение.

– Что с тобой? – в тревоге спросила Джамиля.

– Ничего. Мне тоже все равно, будет ли разрушен Багдад. Мой мир уже рухнул.

– Почему?

– Потому что твой возлюбленный по имени Амир – отец моего сына Ясина.

Джамиля жалко улыбнулась.

– О чем ты?

– О том, что твой жених забавлялся со мной, а когда узнал, что я беременна, решил бросить. Я плакала, валяясь у него в ногах, но он прогнал меня прочь! Он принес мне какое-то средство, велел выпить, чтобы избавиться от ребенка, но я не сделала этого. А потом…

Зюлейка могла говорить гневно и резко, тогда как Джамиля умела только прощать. Ее глаза всегда видели впереди свет, дающий надежду. Но сейчас этот свет померк.

Когда молодая женщина умолкла, младшая жена Хасана упала в обморок.

Зюлейка не успела ей помочь: в комнату вошел Алим и бросился к лежащей без чувств девушке.

– Что случилось?

– Она потеряла сознание, – сухо ответила Зюлейка.

Амир повернул к жене взволнованное лицо.

– Вижу. Почему? – немного резко произнес он.

Не дождавшись ответа, принялся приводить девушку в чувство, и вскоре Джамиля открыла глаза. Алим заговорил с ней, внимательно, ласково, нежно. Зюлейка почувствовала себя забытой. Неожиданно в голове шевельнулась мысль: может, Алим любил Джамилю? Когда она появилась в доме, ему было пятнадцать лет, возраст первой любви, пробуждения влечения, рождения пылких юношеских надежд.

Когда они вышли из покоев Джамили, доверив ее заботам служанок, Зюлейка спросила мужа:

– До того, как мы с тобой встретились, тебе… нравилась Джамиля?

Алим принужденно рассмеялся.

– Да, нравилась.

– Вот как?

Молодой человек пристально посмотрел на жену.

– Что в этом удивительного? Такая девушка, как Джамиля, способна очаровать любого мужчину!

– Ты бы женился на ней, если бы мог?

– Не знаю. При чем тут мои желания? Это было невозможно! Ее хотели видеть своей женой и отец, и Амир. Не хватало только меня! И потом – я женился на тебе. И по-настоящему люблю только тебя.

Глубоко вздохнув, Зюлейка обреченно сказала:

– Наконец-то ты произнес имя своего старшего брата.

– Я называл его и раньше.

– При мне – никогда.

– Какое это имеет значение?

Вместо ответа Зюлейка промолвила:

– Пообещай, что выслушаешь меня и… примешь… справедливое решение.

– Что произошло? – нетерпеливо проговорил Алим.

– Обещай!

Он кивнул.

– Говори.

Зюлейка воздела глаза к небу и, приложив правую руку к сердцу, произнесла:

– Призываю Аллаха в свидетели: прежде я не знала о том, что сейчас поведаю своему мужу; в моих словах нет ни притворства, ни лжи.

Потом рассказала правду, прямо и просто, изложив ее в нескольких словах.

Какое-то мгновение Алим молчал, отказываясь признать открывшуюся перед ним правду, но как только он осознал все, что сказала Зюлейка, внезапно вспыхнувшее бешенство обожгло его, как пламя. Молодая женщина впервые узнала, каким может быть ее муж: непримиримым, гневным, а главное – не желающим прощать.

Алим представлял, как его жена извивается под телом Амира, как она стонет от наслаждения. Его брат был опытным любовником, он умел покорять женщин и пробуждать в них безумную страсть. Ни одна из них не могла устоять перед его обаянием и красотой.

Молодой человек схватил Зюлейку за плечи и, яростно встряхнув ее, закричал:

– О нет! Только не это! Мне постоянно твердили, что Амир лучше, главнее меня! Старший сын, чистая кровь, благородные предки! Не важно, что у него была подлая душа и завистливое сердце! Когда отец его прогнал и лишил наследства, я полагал, справедливость восторжествовала, но нет! Он меня обошел, он посмеялся надо мной. Он, именно он был твоим первым мужчиной, и его сын стал главным наследником рода Бархи! Ты отдалась Амиру, презрев обычаи, страх возмездия, свою честь! Ты любила его до безумия! Если бы он тебя не оставил, ты и по сей день сдувала бы пыль с его ног! Мой брат всегда брал себе самое лучшее! Он выбрал Джамилю и женится на этой чудесной девушке, тогда как я…

В памяти Зюлейки всплыло то оскорбительное, обидное слово, каким ее наградил Амир.

– Женился на потаскухе, – подсказала молодая женщина и задала последний вопрос, ответ на который – она это знала – должен ее убить: – Скажи, ты бы взял меня в жены, если бы с самого начала знал правду о моей жизни?

– Нет. Ни за что. Никогда.

Услышав произнесенные холодным и твердым голосом слова, Зюлейка повернулась на негнущихся ногах и молча удалилась. Алим не стал ни окликать ее, ни догонять. Он даже не посмотрел ей вслед.

Зюлейка прошла в комнату сына. Ясин лежал на диване и увлеченно читал какую-то книгу.

– Вставай, сынок, мы уходим, – сказала она.

Мальчик повернулся, и Зюлейка вдруг посмотрела на него другими глазами. Сын Амира. Да, это его сын – те же глаза, лицо и улыбка. И вместе с тем Ясин – только ее ребенок. Ее и того несчастного немого бедуина, который пожертвовал своей жизнью ради обманувшей его женщины и который – единственный из мужчин – по-настоящему ее любил. В честь которого она и назвала своего сына.