Западная Европа против Византии. Константинополь под натиском крестоносцев - Чарльз Брэнд

ним заговор: он не мог им ни в чем отказать, и у него не было воли сопротивляться им. Богатство, должности и земли короны попали в их руки, а к их алчности добавилась алчность других могущественных групп, монастырей и латинян. Сельские магнаты поддерживали Алексея, потому что он оставил их в покое, но, когда его власть действовала нерешительно, честолюбивые индивиды, вроде Сгура, хватались за возможность атаковать самостоятельно. Четвертый крестовый поход нанес окончательный удар по империи, уже разваливавшейся из-за плохого управления и растущего местничества.

С 1180 по 1203 г. войны с сельджуками, венграми и валахо-болгарами принесли убытки и несчастья провинциям. Попытки Андроника провести реформы, борьба Исаака II с инакомыслящими и слабое правление Алексея III способствовали тому, что в империи было неспокойно. На этом фоне мы должны рассматривать отношения между Византийской империей и Западной Европой: два ближайших государства – Сицилия и Германская империя – начали военные походы, угрожавшие Византии; итальянские торговые города – Венеция, Генуя и Пиза – соревновались между собой за покровительство и монополию; и в это же время папа римский пожелал распространить свою власть на Византию. Вопреки всем этим силам императоры стремились сохранить свою свободу; и мы должны обратиться к неожиданным поворотам их политики и ее краху перед Четвертым крестовым походом.

Глава 6

Норманнская угроза: 1185 г

Геноцид латинян в 1182 г. принес возмездие, которое пришло с ожидаемой стороны: из норманнской Сицилии. Подданные Вильгельма II Сицилийского не пострадали во время резни, так как их торговля с Константинополем была пренебрежимо мала, и у них не было ни торговых привилегий, ни своего квартала в городе. Однако сильные давние обиды на византийцев побудили их возобновить свои былые нападения; их искушали трудности, испытываемые Андроником. Их надежды почти оправдались, когда их вторжение превзошло все предыдущие достижения: они взяли и разграбили Фессалоники – второй по величине город империи и были уже недалеко от столицы; лишь судьба и талант византийского полководца повернули их назад.

За вторжением 1185 г. лежал век войн между двумя государствами. В 1071 г. Робер Гвискар взял Бари – последний аванпост Византии в Апулии, а затем направился на Балканы. С 1081 по 1085 г. норманнские армии воевали с Алексеем Комнином в Эпире и Македонии, а в 1108 г. сын Робера Боэмунд возобновил войну с Византией под прикрытием крестового похода. В 1147–1148 гг. король Сицилии Рожер II воспользовался смятением, вызванным Вторым крестовым походом, и захватил остров Корфу, разграбил Фивы и Коринф. В 1157 г. во время безрезультатной борьбы с Мануилом Комнином флот Вильгельма I грабил побережье Эгейского моря. В этих конфликтах Византия прикладывала усилия к тому, чтобы побудить норманнских баронов и германского императора напасть на ее врага с тыла. Когда в 1155 г. Мануил вторгся в Апулию, норманны с трудом выдворили оттуда его войска.

У Вильгельма II была личная причина – отомстить за оскорбление. В 1172 г. Мануил пообещал ему в жены свою дочь Марию Порфироносную, но так как политический ветер переменился, император разорвал помолвку. Поступок Мануила оставил короля буквально в ожидании в порту, и такое публичное оскорбление терзало его. Вильгельм II начал обдумывать нападение на Восточную империю. Чтобы прикрыть свой фланг во время своего планируемого вторжения, он позволил своей тетке в 1184 г. выйти замуж за наследника германского императора – будущего Генриха VI.

После смерти Мануила Комнина у короля Сицилии появились дополнительные стимулы двинуться в восточном направлении: преследование Андроником византийских магнатов заставило многих из них искать убежища за пределами Византии, особенно в Палермо. Первым прибывшим важным лицом был член императорской семьи Алексей Комнин, которого Мануил назначил императорским виночерпием; он был, вероятно, племянником Алексея протосеваста – возлюбленного Марии-Зены, который с 1180 по 1182 г. был настоящим правителем империи. Алексей-виночерпий бежал в Россию, а затем на Сицилию, где он и его приспешник Малеинос из Филиппополя принялись обхаживать короля; «…они чуть ли не гладили подошвы его ног и чуть ли не лизали их языками, как собаки», как писал Никита Хониат. Рассуждая о богатстве византийских провинций, Алексей-виночерпий уговаривал Вильгельма посадить его на трон империи; его просьбу поддержала группа латинян в Палермо, которые когда-то были наемниками или держателями других должностей в Константинополе и которых изгнал тиран Андроник. В итоге Вильгельм уверил Алексея-виночерпия, что окажет ему военную помощь.

Вскоре появился конкурент-претендент, утверждавший, что он является Алексеем II; он был первым из многих ему подобных, которые заполонили империю. Евстафий Солунский сообщает, что он был крестьянским парнем из Вагенетии (Воницы в Иллирии), которого бывший солдат, ставший монахом, по имени Алексей Сикунтин из Филадельфии подготовил к этой роли. До прибытия в Италию они оба путешествовали вдоль побережья Адриатики, завоевывая огромную популярность. В Палермо «подлинность» юноши была изначально скрыта, а затем информации об этом было позволено просочиться. Когда тот предстал перед королем, Алексей-виночерпий высмеял его, но группа генуэзских купцов, которые бывали в Константинополе, поручились за его подлинность. Король Вильгельм – какими бы ни были его личные сомнения – оказал ему императорские почести и предоставил ему сильную охрану для защиты от наемных убийц Андроника. Молодой человек не принял участия в последовавшей войне, но и Алексей Комнин виночерпий, и солдат-монах Сикунтин отправились вместе с норманнской армией.

Кого из двух претендентов поддерживала эта экспедиция, так и не стало ясно, так как настоящим намерением Вильгельма, как понимали все современники, было самому сесть на трон Византии; Евстафий даже утверждает, что он планировал передать кому-то Сицилию. Решение Вильгельма не принимать лично участия в походе, вероятно, должно было продемонстрировать обоснованность мнимого отсутствия его интереса. Его план не был беспрецедентным: в 1081 г. Робер Гвискар поддержал аналогичного претендента – лже-Михаила VII с не более благородными намерениями, чем были у Вильгельма II. Против плана Вильгельма высказались архиепископы Палермо и Мессины, но в ответ на их осторожные сомнения король сказал, что момент – самый подходящий: Алексей-виночерпий уверил его, что при его приближении начнется широкое восстание магнатов против жестокого Андроника, которое поможет и ему самому, и королю.

Приготовления Вильгельма II заняли первую половину 1185 г. Он захватил торговые суда, чтобы использовать их как транспорт, и запретил все поездки на Восток, чтобы помешать слухам достичь Константинополя. Слухи спекулировали на намеченной цели огромного войска: Майорка, Александрия или бывшие норманнские владения в Северной Африке; но расспросы короля о событиях в Константинополе не оставляли сомнений в его намерениях. Войско было очень большим; Евстафий узнал от друзей-латинян, что оно насчитывало восемьдесят тысяч человек, включая пять тысяч рыцарей, но, как и большинство оценок летописцев,