Только для мертвых (СИ) - Гриньков Владимир Васильевич

– Мы же с тобой договорились! – возмутилась Хельга.

– Я не буду его трогать, но пусть он поторапливается.

Первой Стас начал обыскивать Хельгу. В одной руке держал автомат, другой похлопывал ее по одежде, нащупал в кармане что-то твердое, спросил:

– Что там у тебя?

– Бомба, – буркнула Хельга.

Стас извлек этот предмет. Оказалось – пудреница.

– Поосторожнее, – сказала Хельга. – Не открывай ее.

Было похоже, что она провоцирует Стаса. Он замялся, но лишь на мгновение, потом открыл плоскую лаковую коробочку. В ней действительно была пудра.

– Там, под пудрой, – засмеялась Хельга. – Нет, правда, ты загляни.

А в голове у нее уже шел отсчет: один, два, три, четыре… На пятой секунде – Стас еще только успел защелкнуть крышку пудреницы – у него в руках с оглушительным грохотом ярко полыхнуло – ярче солнца, и он, ослепнув и оглохнув одновременно, упал. Хельга, которая перед вспышкой зажмурилась и сохранила способность видеть, резко повернулась и двумя ударами «выключила» Стаса, проделав это с такой четкостью, словно все происходило во время обычной тренировки.

– А вот насчет этой штучки ты ничего не знал, – сказала она. – Она появилась позже, уже после тебя.

Ее никто не услышал. И сама себя она не слышала. По опыту знала – должно пройти какое-то время, чтобы вернулся слух.

Глава 66

Вертолет прилетел во второй половине дня. Он сделал круг над островом и опустился на пляже. Воронцов не выдержал, вышел из дома и стоял у входа.

– Это наши, – сказала Хельга.

Она отправилась на пляж и через несколько минут вернулась в сопровождении десятка человек, похожих друг на друга: бронежилеты, каски, у каждого в руке по автомату.

– Трупы там, – показала за угол дома Хельга. – Стас в доме, связан.

– Сволочь, – коротко бросил один из прилетевших.

– Есть еще один труп, но он на противоположной стороне острова.

– Заберем следующим заходом. Всех вертолет за один раз не поднимет. Могилы ты нашла?

– Чьи?

– Тех, кого они убивали.

– Они сбрасывали их в океан, – сказала Хельга. – Привязывали груз – и в воду. Только двое здесь. Их бандиты упустили. Поднялся шум, эти двое успели выскочить из дома. Одного из них ранили, он прятался на пальме, но умер от ран. А второй сошел с ума. Выл здесь ночами, я едва не поседела.

– Он жив?

– Убили. Когда за нами охотились, застрелили.

Они будто совсем не замечали Воронцова. Друзья, коллеги – команда. А он случайно здесь оказался. Воронцов скрипнул зубами.

– Ты останешься с ребятами здесь, – сказал один из прилетевших Хельге. – Ты знаешь все – покажешь им.

– Хорошо.

– Что с ним? – Кивок в сторону Воронцова.

– Сквозное ранение плеча.

– Я вывезу его первым рейсом.

Автоматчики уже хозяйничали в доме. Хельга подошла к Воронцову, и он понял, что это последние минуты, когда они могут побыть наедине.

– Тебя увезут в Москву, – сказала Хельга.

Воронцов с деланым равнодушием пожал здоровым плечом.

– Я позвоню тебе.

– Я тебе сам позвоню, когда соскучусь, – буркнул Воронцов.

Хельга печально улыбнулась.

– Сам ты меня не найдешь. Меня нигде не будет. В квартире, которую ты считал моей, ты увидишь совершенно незнакомых тебе людей, и они ничего не будут знать обо мне.

– А почему ты думаешь, что я захочу что-то о тебе знать?

Глаза Хельги полыхнули синим.

– Мы сейчас расстанемся и больше не увидимся никогда, – сказал Воронцов. – Поэтому я тебе скажу все как есть.

Он смотрел в сторону, и Хельга видела, как подрагивает жилка у него на виске.

– Я тебя любил. Если честно, ты – первая женщина, которой я такое говорю. Не знаю, что со мной происходило, но это было так. Я готов был бросить все и уехать куда-нибудь далеко, но не для себя, а для тебя. Я не поверил тебе, когда ты рассказывала о своей жизни. Я решил, что ты проститутка.

Хельга резко подняла голову.

– Да, – подтвердил Воронцов. – Так я думал, уж извини. Я ведь познакомился с тобой возле «Лас-Вегаса», местечко еще то, да и потом ты мне голову морочила – то ты журналистка, то отец генерал…

Он все еще смотрел в сторону.

– А мне на все это было наплевать. Я решил – уедем. Если там у тебя сутенер был или рэкетирам платила – все оборвем разом и исчезнем. Новая жизнь, все постепенно забудется. Так я думал.

– Но если ты даже такой готов был меня принять, то почему я тебе нынешняя плоха? – спросила Хельга.

– Не знаю, – ответил Воронцов.

– Хельга, nopal – крикнул кто-то.

И тут она дрогнула. Все время не теряла самообладания, а сейчас изменилась в лице и порывистым движением обняла Воронцова. Он попытался отстраниться.

– Не надо ничего этого, Хельга. Я, кажется, знаю, что со мной произошло. Я испугался, что никогда не смогу тебе доверять. Ты каждый раз разная. Профессии, имена, привычки – все у тебя меняется с такой быстротой, как в калейдоскопе, я не успеваю ничего понять.

– Ты узнаешь меня настоящую, – пообещала Хельга. – Ты должен простить меня, хотя я ни в чем не виновата. Это моя работа, Саша, но теперь все будет по-другому…

– Хельга! – снова крикнули из-за пальмы. – Вертолет ждет!

Воронцов отстранил Хельгу от себя и пошел к пляжу. Вертолет стоял на ослепительно-белом песке, устало опустив лопасти. Внутрь вела приставная лесенка.

– Вам помочь? – спросил пилот у Воронцова.

Хотел еще что-то сказать, но осекся, глядя за спину Воронцову. Воронцов обернулся – и бежавшая за ним Хельга уткнулась ему в грудь. Она подняла лицо. В уголках глаз дрожали слезинки. Воронцов судорожно вздохнул. Но это было уже облегчение.

– Я дурак, – сказал он. – Прости меня.

– Быстрее! – поторопил пилот. – Нам еще делать вторую ходку.

– Найди меня в Москве! – крикнул Воронцов, уже поднявшись в салон.

Хельга кивнула. Лопасти винта дрогнули и поплыли, набирая обороты.

– Вот здесь устраивайтесь! – крикнул на ухо Воронцову один из сопровождающих. – Будет удобно!

Сам он приник к иллюминатору и, когда вертолет поднялся над островом, покачал головой, потом обернул к Воронцову восхищенное лицо и крикнул, перекрывая рокот двигателя:

– Райское местечко!

– Да уж, – буркнул Воронцов. – Я провел здесь несколько веселеньких дней.