2008 № 03 - Журнал «Если»

Высотный дом яично-желтого цвета твердыней возвышался над окрестными строениями, и в него еще надо было ухитриться попасть.

— Мне в редакцию, — объяснил Артём.

— К кому? — неумолимо спросили из-за бронированного стекла.

— В «Литературный диагноз».

— К кому именно?

— Н-ну… понимаете… заметка была без подписи…

— Вы кто?

— В смысле — фамилию? Стратополох.

— Стратополох… Стратополох… — забормотал дежурный, гоняя по монитору списки дозволенных в здании лиц. Замолчал, вскинул глаза. — Артём Стратополох?

— Да… — удивленно ответил тот.

— Документ, удостоверяющий личность, есть?

— Да… вот…

— Ваш пропуск… — В щель под бронестеклом была просунута пластиковая бирюлька. — Вас ждут. Куда идти, знаете?

— Н-нет…

Исполнившийся почтения дежурный оторвал задницу от стула и принялся подробно и доступно растолковывать, как добраться до лифта и на каком этаже высадиться.

Что происходит?

— Здравствуйте… — сказал Стратополох, не без робости переступая порог приемной.

— Артём Григорьевич! — в радостном испуге ахнула секретарша и вскочила.

Артём знал ее. Когда-то эта пепельная блондинка работала в «Заединщике».

Забегая то справа, то слева и отбивая при этом сумасшедшую дробь высокими каблучками, что несколько напоминало какой-то испанский танец, она провела долгожданного Артёма Григорьевича по коридору к дверям кабинета с табличкой «Лит. диагноз».

В кабинете навстречу Стратополоху с распростертыми объятьями взметнулся из-за стола еще один старый знакомый — бывший редактор «Заединщика», тот самый, с кем вчера Артём повздорил в сквере возле автомата «Моментальная патография». Самолично усадил дорогого гостя в кресло, затем вернулся под портрет дедушки Фрейда (обратите внимание, Фрейда, а не Безуглова) и сел, с нежностью глядя на вконец ошалевшего Стратополоха.

— Казни, Артём! — истово вымолвил он. — Виноват! Сам не знаю, как такое могло пролететь. Дыра была в подборке — ну и заверстали, не спросясь! Я утром номер увидел — за голову схватился… Кофе? Чай? Йогурт?

— Так ты, стало быть, здесь теперь… — Артём огляделся. Кабинет был роскошен и огромен. Не то что в «Заединщике».

На стенке — плакатик. «Мечтая героически погибнуть за Родину, ты желаешь ей трудных времен». Подписи нет, но по чеканности формулировки вполне можно догадаться, кому это изречение принадлежит.

— Как видишь.

— Ага… — приходя помаленьку в себя, выговорил Артём. — А все-таки, что за припадочный у вас завелся? Что за рецензия?

— Да нет уже никакого припадочного! — вскричал бывший друг и соратник. — Уволил я его! Сегодня утром уволил! Такую дал характеристику, что его теперь с ней только в комплекс «Эдип» примут. В качестве пациента.

«Гад ты, гад… — зачарованно глядя на собеседника, мыслил Артём. — Сам наверняка и настрочил, сразу после того разговора в сквере…»

— Завтра же опровержение дадим! — поклялся тот.

— Знаешь, — молвил Артём, и обидчик мгновенно умолк — весь внимание. — Был при Екатерине Великой один полицмейстер… Так вот он, представь, внес законопроект: несправедливо осужденным за воровство перед выжженным на лбу словом «вор» выжигать еще и отрицательную частицу «не».

— В смысле…

— Чего в смысле? Ну, выжжешь ты мне на лбу отрицательную частицу «не». Думаешь, ее кто-нибудь заметит?

— Погоди! — взмолился тот. — Ты хочешь какую-то другую компенсацию? Хорошо! Давай так: пошли к чертовой матери «ПсихопатЪ» и перетаскивай свою рубрику к нам… Как она у тебя там называется?

— «Истец всему».

— Замечательно! Учти, платят здесь по-министерски.

Предложение было не просто соблазнительным — оно было неслыханным. Официально газета «Будьте здоровы!» не являлась правительственным органом, но с момента основания и по сей день имела репутацию честного рупора здравоохранки.

— Неловко как-то, — заметил Стратополох. — Солидное издание поручает вести подборку черт знает кому… то бишь мне. Ты в курсе, что я посещаю клуб анонимных патриотов на базе диспансера?

— Все что-нибудь посещают, — философски отозвался искуситель. — Клуб анонимных взяточников, клуб анонимных клеветников… Как учит нас Министерство Здравоохранения и лично доктор Безуглов, нет абсолютно здоровых людей, есть не до конца обследованные.

— Ты уверен, что этот афоризм принадлежит доктору Безуглову?

— Нет, — спокойно отозвался бывший друг и соратник. — Я даже не уверен, принадлежат ли ему все остальные его афоризмы… Короче, я тебя оформляю.

— Стоп! — спохватился Артём. — Откуда у тебя такие полномочия? Ты же не редактор.

— С редактором все согласовано!

Стратополох оторопело ущипнул себя за бровь. Немедленно вспомнил, симптомом чего является такая привычка, и вытер руку о колено. Вот, кстати, и первая фразочка в подборку: «Прочтя, что непреодолимое влечение к вырыванию у себя волос наблюдается при ослабоумливающих процессах, спешно принялся втыкать вырванный волосок на место».

— А ты непрост, — со странной интонацией произнес вдруг завлитдиагноз, глядя на Стратополоха, словно впервые. — А ты ох как непро-ост…

— Неужто звонки посыпались?

— Какие звонки?

— Ну… от возмущенных читателей…

Предположение было откровенно фантастическим, но ничем другим происходящее сумасшествие Артём пока объяснить не мог.

— Если бы звонки, — угрюмо признался бывший друг и соратник. — Звонок!

— От кого?!

— Не представились.

— Не понял…

— Да я пока тоже.

Выбравшись из высотного желтого здания, Стратополох постоял в растерянности, потом подошел к бесплатному уличному автомату диагностики. Налепил присоски датчиков. Один проводок был оторван, ну да ладно… Один — не десять.

Нажал кнопку и спустя некоторое время получил совет не переутомляться на работе и взять недельку отдыха.

Что ж, спасибо…

«Сократить потребление никотина», — возникло в довесок на экранчике.

Кивнул, закурил.

На фоне цыплячьей желтизны фасада выстроившиеся вдоль здания нетрадиционно ориентированные ели выглядели особенно красиво. На высоких дюралевых шестах пошевеливались белые флаги с красным крестом и таким же полумесяцем. Мимо прошли двое подростков. Один из них, судорожно суча кулачонками, рассказывал взахлеб:

— А я ему — любысь! любысь! — по люблу… Артём рассеянно посмотрел им вослед.