Египетские хроники. Кольцо огня - Мара Вульф

После того как мы приняли душ и переоделись, подают еду, которая оказывается по-настоящему вкусной. Я пишу Гарольду коротенькое сообщение, чтобы он знал, что все в порядке, и окончательно блокирую номер Азраэля. Жаль тратить нервы и время на эту ерунду.

– Гор снова написал, – шепчет Кимми, когда позже мы лежим в кроватях. Сет вышел на улицу, чтобы еще раз все проверить. – Он волнуется.

– Ты рассказала ему, где мы?

Меня бы не удивило, если бы Гор заставил ее это сделать. Я натягиваю одеяло до самого носа. Вентиляторы я выключила, поскольку стало довольно холодно. Покрывала слишком тонкие, чтобы согреть нас, но на одну ночь сойдет.

– Не рассказала. Я не обязана перед ним отчитываться. Но меня все равно мучает совесть.

– Почему? – Спустившись со своего яруса, я сажусь напротив кузины. Этот разговор давно назревал.

– Мы друзья, – просто отвечает она. – Не более того. Нельзя обижаться на него, если он встречается с другими девушками. У меня нет на это права.

– Он тебя не поцеловал, да?

– Нет. Даже не пытался. Для него я просто человек, с которым приятно проводить время. И это нормально. Мне тоже нравится с ним общаться. – Из уголка ее глаза скатывается слезинка. – И этого мне должно быть достаточно. Он веселый и далеко не такой поверхностный, как часто кажется. И никогда не давал повода для сомнений в том, что как женщина я его не интересую.

В отличие от Азраэля, Гора на самом деле нельзя обвинить в нечестности, только в отсутствии чуткости. С его-то жизненным опытом мог бы догадаться, как влияет на Кимми его поведение.

Кузина решительно смахивает слезы с лица.

– Когда мы вернемся, именно так я и стану себя с ним вести. Просто как подруга… и только попробуй сказать хоть слово.

– Не скажу, – обещаю я, хотя мне дико хочется окунуть бога головой в бочку с водой. – Ты босс. И действительно можешь собой гордиться. Ты пошла против матери, когда та хотела, чтобы ты уехала с ними в Хайклер. Ты приехала со мной сюда и с этой влюбленностью тоже справишься.

– Мама с папой не пришли в восторг от наших планов, но Константин сказал, что их не касается, когда и куда я лечу.

– И он прав. Все и так плохо, раз ему приходится им на это указывать.

Кимми смеется.

– Хотя сегодня он написал мне уже три сообщения, чтобы напомнить, как важно с успехом окончить университет. Даже странно, сколько времени он уделяет мне в последние недели. Это так приятно, – добавляет она. – Я всегда переживала, что у нас не такие близкие отношения, как у вас с Малакаем.

– У вас очень хорошие отношения. Просто никто из вас так не нуждался в поддержке, как Малакай. Ради тебя Константин бросился бы в огонь и воду, как и ты ради него, разве нет?

– Конечно.

После смерти Малакая кузен осознал, что в жизни по-настоящему важно. Не деньги и успех. Сколько бы ты ни накопил и за какие бы поступки тобой ни восхищались… в конце важно лишь то, кого ты любил, с кем был рядом и с кем готов был разделить жизнь.

– Пора спать, – шепчу я. – Я тебя люблю и рада, что ты со мной.

Кимми зевает.

– Я тоже, но из-за присутствия Сета моя радость стала чуть больше. Ради тебя они бы не поменяли матрасы с клопами. Давай его оставим.

– Оставим еще на какое-то время. Ему все равно некуда идти.

– Ты его не боишься, да? – Повернувшись на бок, Кимми кладет голову на предплечье. – В смысле, говорят, он творил всякие злодейства, и Гор его ненавидит. Разве не было такого, что Сет вырвал ему глаза?

– Да, было. Глаза у Гора снова выросли только после того, как богиня Хатхор смочила глазницы козьим молоком. Но я привыкла иметь собственное мнение. Гор тоже не невинный агнец. Он сражался с Сетом так же, как тот – с ним.

У Кимберли под подушкой вспыхивает экран смартфона, но она лишь запихивает его поглубже.

– Разберусь с этим завтра, когда будем в Сиве, – произносит кузина. – Другу ведь не обязательно отвечать сразу, как ты считаешь?

– Совсем нет. Настоящие друзья могут и подождать, – ухмыляюсь я, а потом возвращаюсь на свою кровать.

Сет до сих пор не вернулся. Не удивлюсь, если он дежурит снаружи.

Я просыпаюсь посреди ночи от того, что замерзла. Уши улавливают какой-то жужжащий звук, и я слезаю с кровати. Кимми спит, но Сета нет. Сквозь грязное окно в комнату проникает бледный лунный свет. Торопливо натягиваю джинсы и сую ноги в кроссовки, а звук между тем усиливается. Покинув номер, на ощупь спускаюсь по лестнице на первый этаж. Оказавшись внизу, слышу надрывное дыхание. Трое мужчин, четыре женщины и еще несколько детей столпились за прилавком.

– Что случилось? – настороженно интересуюсь я, но вместо ответа получаю только мотание головами и выпученные от страха глаза.

Женщины прижимают к себе детей. Подойдя к двери, распахиваю ее. Жужжание сразу становится громче. Кто-то толкает меня сзади на улицу, и дверь захлопывается. Жужжание настолько сильное, что мне едва слышно, как поворачивается ключ в замке. Повернувшись, дергаю дверь и колочу по ней раскрытой ладонью.

– Нет, ну вы серьезно, – бормочу я и безуспешно в последний раз бью по дереву кулаком, прежде чем оглянуться.

До сих пор не удается понять, кто или что издает подобные звуки. Снаружи холодно, и по коже бегут мурашки. На горизонте небо уже слегка светлеет, но в воздухе какая-то дымка, как во время песчаной бури. У меня перехватывает дыхание. Это опять Калима, сестра Сета? Откуда ей известно, что мы здесь? Прижавшись к стене дома, я стараюсь сохранять спокойствие. Если на меня надвигается ураган, надо где-нибудь спрятаться. Правда, звук не похож на ураган.

Возможно, меня приютят жители другого дома. И только в момент, когда я собираюсь отправиться туда, до меня доходит, что предвещает этот звук. Однако уже слишком поздно, поскольку они невероятно быстры. На меня налетает саранча. Насекомые запутываются в волосах, лезут под футболку и ползут по штанинам. Я пытаюсь прикрыть лицо, однако они уже повсюду. Хочу закричать, но если открою рот, заползут и туда. Везде, где попадают на голую кожу, они впиваются в нее своими острыми челюстями. Обыкновенная саранча питается только растениями или падалью, но эти насекомые совсем другие. Более жадные, и вряд ли они меня отпустят.

Развернувшись к двери, я с закрытыми глазами трясу ручку. Бесполезно. Те