Продавцы невозможного - Вадим Панов

– Каким?

– Подключимся к «балалайке» Хана.

– Наконец-то!

– Я тебе дам наконец-то! – буркнул Шмейхель. – Если ошибешься, голову отверну.

– Не ошибусь! – пообещал машинист. – Гостя проследить? Можно войти в полицейскую систему и вести его машину через уличные видеокамеры. Никто, ничего…

– Не надо! – отрезал Шмейхель. – Гостя отпускаем с миром – эту птицу мы не должны спугнуть ни в коем случае.

– «Швейцарская гвардия», да? – Алоиз с уважением посмотрел на телохранителей гостя. – Выбираете лучшее?

Наметанный глаз наемника вычислил сотрудников элитного бюро и без фирменных значков на лацканах пиджаков. Эскорт, в редких случаях – сопровождение грузов. Все сотрудники – бывшие офицеры СБА, генавры или трансеры, с улучшенной реакцией, силой и скоростью. Цены в «Швейцарской гвардии» запредельные, но оно того стоило – уровень смертности клиентов не превышал пары процентов.

– Я слышал, «швейцарцы» занимаются только легальными контрактами.

Бюро позиционировало себя как «выбор верхолазов» и предпочитало не связываться с подозрительными личностями.

– Двойная цена, – сухо ответил гость.

– Тогда понятно… – Хан дружелюбно улыбнулся. – Они могут выйти?

– Не имеют права.

– Не люблю, когда в комнате лишние уши.

– Пусть уйдет Киприот.

Еще одна улыбка:

– Вы настолько им доверяете?

– Имею основания.

«Швейцарцы» оставались абсолютно невозмутимы, будто говорили не о них. Вышколенные ребята, СБА – это вам не Европол. У одного из них наверняка есть ядовитая железа про запас. А у второго – универсальная группа крови и спрятанное в хитрой полости щупальце, с помощью которого можно быстро организовать переливание.

– Ладно, пусть так, – сдался Хан.

Киприот повертел в руке сигару, но раскуривать не стал – кто знает, как отнесется к этому гость?

Они говорили в соседней с Серой комнате. Обстановка веселее: удобные кресла, маленький журнальный столик, бар с холодильником, однако бетонные стены все равно давят, напоминают, что находятся мужчины под землей.

– Вы снимете наномаску?

– Не имею права.

– В нашем бизнесе принято показывать лица.

– Именно поэтому вы – без маски. – Гость помолчал. – Первую поставку мы всегда осуществляем в кредит. Вы получаете товар, и только потом платите. Данная схема позволяет нам сформировать начальный уровень доверия. Все последующие поставки осуществляются по предоплате.

– И вас ни разу не кидали? – не удержался от удивленного вопроса Киприот.

За что удостоился злобного взгляда Хана.

– Кидали, – спокойно ответил гость. – Люди, занимающиеся криминальным бизнесом, своеобразно понимают такие понятия, как честность и взаимоуважение. При жизни, разумеется.

Понятный вопрос – предельно понятный ответ. Гость не угрожал, он сухо излагал факты.

– Вам известны наши обстоятельства, – дипломатично произнес Хан. – Мы крайне заинтересованы в сотрудничестве и не собираемся портить взаимоотношения из-за такой ерунды, как несвоевременная оплата.

Могло показаться, что Хан продемонстрировал слабость, однако гость ответил искренностью на искренность:

– Действия, которые вы предприняли в отношении Малика, произвели на нас именно то впечатление, на которое вы рассчитывали, Алоиз, – мы осознали ваш потенциал. На востоке идет война, у вас все тихо. Пока тихо, но мы не собираемся ждать, когда султанат окончательно успокоится. Мы уверены, что вы пришли надолго, и готовы поставить на вас.

– Я не подведу.

– Я знаю.

– Откуда?

– В наших взаимоотношениях не будет такого понятия, как «подвел». Будет – «не оправдал доверия».

– И перестал жить, – закончил мысль Хан.

– Совершенно верно.

– Меня это устраивает! – Алоиз повернулся к Киприоту: – Ты слышал, Заза? Парень такой же, как я!

Эмоциональное заявление гость оставил без внимания. Продолжил все тем же ровным голосом:

– Вы видите меня первый и последний раз. Дальнейшая связь будет осуществляться по сети…

– Назовите цену!

Возможно, гостю и не понравилось, что его перебили, однако он не показал этого ни тоном, ни жестом. Просто назвал цифру.

– Мы слишком долго были без «синдина», – быстро произнес Хан. – Нужно много.

– Не проблема.

– Очень много.

– О какой партии идет речь?

– Двести тысяч доз.

Гость помолчал, давая собеседникам возможность немного помучиться, после чего уверенно ответил:

– Они у вас будут.

Анклав: Франкфурт

Территория: Zwielichtsviertel

Клуб виртуальных игр «Эверест»

Чтобы узнать, можешь ли ты бросить вызов миру, нужно бросить вызов миру

Пять миллиардов.

Много это или мало? Хватит ли их Дьяволу? Дьявол говорит, что да. Дьявол говорит, что сделка есть сделка, что он получит деньги, исполнит свои обязательства и уберется. Дьявол жаждет золота, не понимая, что продает хаос, что поднимает волну, способную снести с лица Земли его самого. Дьявол глуп? Или он все понимает? Или Всаднику нужен хаос?

«Не получилось ли так, что я покупаю право сделать его работу?»

Сорок Два не мог сказать, откуда у него появилась эта мысль. Откуда взялась уверенность, что Дьявол, еще не исполнив сделку, уже получил свое? Не знал и не хотел знать, потому что все для себя решил. Гнал сомнения прочь, а когда они возвращались – криво усмехался, глядя на свое отражение в мониторах коммуникаторов.

«Я стал слишком нервным».

Или тоньше чувствующим? Или открылось то, что раньше оставалось за пределами восприятия?

«За пределами восприятия нет ничего, только галлюцинации! Религии – ложь! Чудес не бывает!»

«Ой ли?»

«Я оставлю их в старом мире! Эпоха Цифры – это логика! Железная, всепобеждающая логика! И наука!»

Если чего-то не понимаешь, то лучше от этого отказаться. Так спокойнее. Так проще.

А может, мысли появились потому, что разговор со Всадником изменил его? Может, Дьявол, принявший обличие контрабандиста, открыл потайную дверцу, высвободив дикого зверя? И теперь его ведет не вера в Поэтессу, а запах крови?

«Нет!»

Зверь всегда был внутри.

«Нет!!»

Сорок Два вскочил. В огромном мониторе появилось отражение: перекошенный рот, полные боли глаза. Растерянность. Сомнения.

Это зверь? Разве что очень больной.

«Со мной все в порядке. Со мной все в порядке. Со мной…»

Пальцы нащупали лежащую на столе дозу. Смотреть не надо, он знал, где она лежит. И знал, что делать дальше. Уверенное движение и быстрый укол в шею. Чтобы исчезла боль из глаз. Чтобы спряталась растерянность и сдохли сомнения.

Чтобы излечился зверь.

«Сегодня очень важный день».

Отражение серьезно подтвердило: да.

«Поэтому я психую».

И снова дружелюбное согласие: да, именно поэтому.

Сегодня Сорок Два возьмет у мира то, что ему нужно. Сегодня расплывчатое «нейкист» окончательно трансформируется в «последователь Сорок Два». Сегодня будет проведена черта, и каждый ответит на вопрос: приветствует он новый мир или нет?

Сегодня все изменится.

Или все рухнет.

«Дьявол добился чего хотел – заставил меня начать войну. Без сделки я бы никогда не решился на акцию».

Не бросил бы вызов миру. Прятался бы в подвале, снабжая последователей пустым Словом. И старел, с горечью ощущая, что наступление Эпохи Цифры объявит другой.

«Похоже, Всадник, ты лучше меня знал, что время пришло».

Сорок Два погладил «раллер». Посмотрел на свое отражение – энергичный, предельно собранный мужчина, – улыбнулся и вставил психопривод в «балалайку».

– Начинаем!

«Тритоны Сорок Два вышли на тропу войны! Все крупные города развитых стран захлестнула волна дерзких ограблений! Вооруженные преступники врываются в отделения банков и ювелирные магазины, выводят из строя автоматические системы безопасности и забирают ценности! Согласованные действия бандитов, а также меры, которые они предпринимают для нейтрализации полиции, говорят о том, что мы имеем дело с тщательно спланированной акцией…»

Территория: Европейский Исламский Союз, Антверпен

Алмазная биржа

– У нас повсюду «поплавки», – добродушно сообщил Мозель, ожидая, когда откроется тяжеленная дверь. – Сами понимаете – тритоны. Перекрестные проверки, постоянный поиск вредоносных программ, машинисты работают круглосуточно, но ведь все мы знаем, что Сорок Два – гений. Нужно постоянно быть начеку.

– В нашей организации его принято называть террористом, – холодно поправил начальника охраны биржи офицер Европола.

– Конечно, – не стал спорить Мозель. – Но кто виноват, что у него голова работает лучше любого компьютера? Да вы и сами все знаете, прикидываетесь только.

– Мне не нравится наш разговор, господин Мозель. Складывается впечатление, что вы романтизируете преступника.