Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1 - Сергей Валентинович Хабаров

всё. Тут были мясные лавки, где делали шашлык из местной фауны, в том числе и из других гоблинов, причём, судя по запаху, топили кизяком. Главное, местные не видели ничего плохого ни в запахе, ни в поедании себе подобных. Похоже, каннибализм для гоблинов стал естественным ходом вещей, хотя с другой стороны, в Зул-Таре всем как-то надо избавляться от неживой плоти, иначе неживая плоть избавится от тебя. Так что гоблины нашли для себя весьма эффективный выход. Была тут лавка одежды, вещи в которой сделаны преимущественно из кожи и из плетёных волос гоблинов, выглядело всё это крайне гротескно. Другие гоблины продавали немного и немало: посуду, какие-то горшки были слеплены из обожжённой глины, а некоторые выкованы из железа. Всё было кривым и уникальным, казалось, гоблины были просто не способны сделать две одинаковые вещи. Даже лавка оружейника была забита таким уродством, что перфекционист сразу бы выдрал себе глаза, наблюдая за этим кошмаром. Но к своему удивлению Пётр увидел здесь примитивное огнестрельное оружие «аркебузу». Стрелять из такого оружия было, мягко говоря, страшно, потому что, судя по её виду и вкраплением шлака в металле, аркебузу разорвёт первым же выстрелом.

О, получается, что гоблины знают, как изготавливать порох. Продав трубки, Пётр выменял себе немного самого дрянного качества дымного пороха. Но это был он. Всю остальную сумму за трубки Пётр взял местной валютой, мутного вида самогоном в глиняных бутылках. Получилось аж двадцать литров, в двух ящиках. На гоблинской ярмарке, конечно, рассчитывались преимущественно самым примитивным бартером, но общепризнанной валютой считался именно самогон. Пётр чуть не начал биться головой об стену, потому что не подумал взять с собой побольше этого пойла.

— Эй, криворукая мразь, — обратился Пётр к оружейнику (именно так у хобгоблинов было принято обращаться ко всем остальным ниже их по касте, даже из других племён).

— Да, старший, — с гнусавой и подобострастной интонацией ответил ему гоблин, заведующий оружейной лавкой.

— Где здесь можно приобрести золото?

— Золото? Простите меня, убогого, я всего лишь жалкий червь под вашим седалищем…

— Заткнись, мезкая тварь, — для большего веса своим словам, Пётр ударил гоблина в его длинный нос, из которого тут же пошла кровь. Если гоблина из младших каст не заткнуть, то они способны часами подхалимничать и унижаться. Петру даже начинало казаться, будто им это нравится. Главное не обманываться, любой представитель младшей касты с большим удовольствием перережет горло старшей, если только ему выпадет случай. — Я ищу жёлтый металл.

— А! Красивые блестючки. Но старший, зачем вам блестючки, это же игрушки для вождей и королей. Посмотрите лучше на это рубило.

— У, скотина, — Пётр пнул словоблуда под его тощую зелёную задницу лишь потому, что боялся испачкаться в крови, которая сочилась из длинного носа.

Судя по улыбке и расширившимся от радости глазам за оказанное внимание, собеседник Петра был счастлив.

«Чёртов извращенец», — поморщился Пётр.

Однако гоблин сболтнул кое-что важное, оказывается, в иерархии гоблинов есть вожди и короли. К своему сожалению, Пётр преступно мало знал об иерархии гоблинов и их кастовой системе. И всё оказалось немного сложнее, чем он думал. До этого момента она была примерно такой: в основании трутни — они же гоблины обыкновенные, выше идут хобгоблины — каста элитных воинов, ну и вожди — вершина кастовой системы гоблинов. А оказывается, есть ещё и короли. Интересно, а что у них ещё есть? Почитать бы труды этой таинственной Ванессы Де’Мир, которая, кажется, ведущий специалист по гоблинам. Интересно, что она знает об их социальном построении. А то он словно слепой котёнок, тыкается и узнаёт всё на ощупь.

— Слизняк, говори, пока я тебя не убил. Где можно найти блестючки?

— Невольничий рынок, — прощебетал гоблин, рухнул на колени и попытался лизнуть его ногу. Пётр сделал шаг назад, чтобы не соприкасаться с этим извращенцем.

Переполненный чувством отвращения, он вышел из лавки оружейника, даже не узнав направления невольничьего рынка. Низшие касты были ему отвратительны в кубе, (правда, с другими он пока ещё и не общался) казалось, они получают удовольствие от того, что унижаются перед более статусным соплеменником. И чем выше статус, тем больше удовольствие.

Притормозив мимо пробегающего гоблина, Пётр узнал у него направление невольничьего рынка, а заодно пригрозив расправой, заставил тащить ящики с алкоголем за ним. Один гоблин такой вес потянуть не смог, так что пришлось заставить ещё одного. Правда второй отнекивался, ссылаясь на поручение от своего вождя, но когда ему слегка укоротили ухо, стал шёлковым и сговорчивым. Чем больше Пётр находился среди гоблинов, тем сильнее ему хотелось всё тут сжечь. Общество молчаливой Джулии казалось ему гораздо приятнее, чем весь этот дурдом, что творился вокруг. Гоблины торговали, жрали, веселились и горланили отвратительные для слуха песни. Даже Джулию с её мёртвым пофигизмом потряхивало. Но всё это были цветочки, вот когда они дошли до невольничьего рынка, Пётр познал всю глубину отчаяния. Невольничий рынок по совместительству оказался ещё и чем-то вроде борделя на свежем воздухе. Весь тот хаос, что Пётр видел до, оказался верхом адекватности того, что творилось на невольничьем рынке. Тут не только можно было приобрести себе невольника или невольницу за десяток бутылок паршивого пойла, но и снять его/её на часик-другой для удовлетворения половых нужд. А выбор тут был самый широкий, зверолюды и обычные люди обоих полов, животные, гоблины. Вот на последний Пётр прифигел, гоблины уводят в рабство других гоблинов, а тех, что посимпатичнее, уводят в гаремы. Видимо, гоблины Зул-Тара обленились до такой степени, что ходить за невольниками в человеческое поселение большинству было просто лень, в результате чего теперь буйным цветом цвёл гомосексуализм, и они стали насиловать друг друга, кто сильнее, тот и прав. И всё это прямо здесь на земле в антисанитарных условиях, не стесняясь посторонних глаз, в результате чего невольничий рынок походил на какую-то сюрреалистическую оргию всех со всеми. От увиденного Пётр остолбенел и простоял так минут пять, за это время к нему несколько раз подходили другие гоблины и предлагали заработать своим телом, но так и не дождавшись реакции, отваливали. Когда Пётр всё же отвис, он сделал для себя философский вывод: что гоблин гоблину — это боевой товарищ, подружка на ночь и ходячие консервы. Джулия оценила мысль, хоть по-гоблински ничего не понимала, а вот добровольно-принужденные носильщики, что всё это время тащили ящики с алкоголем, куда-то смылись, прихватив с собой по бутылочке. Так что дальше «жидкие деньги» пришлось