Болтун. Книга третья - Стефан Анджеевич Барковский

- Я не любой другой. Да и про убийство Притворщицы не было сказано ни слова. Меня попросили избавить Лес от нее? Я просьбу выполнил. А уж каким образом это мое дело

- Так я же ничего против то и не имею. – поспешил меня успокоить Хозяин Леса. – Наоборот. Если бы ты ее грохнул, тут бы в лесу такое началось… Пеньки бы эти воинственные убийства своей королевы не простили. Впрочем они и такой исход не проигнорируют, обязательно попробуют отбить ее обратно, но то уже не моя забота. – Неожиданно он сел на скамейке и с ловкостью фокусника выудив откуда-то монетку подбросил ее в воздух. – Орел или решка?

- Ребро – отмахнулся я от него. – К чему этот вопрос?

- Да так, загадал кое-что – пожал плечами Хозяин Леса. Разжав кулак он продемонстрировал зажатую между пальцев монету. – Надо же угадал. – он кинул монету мне и я на автомате поймал ее свободной рукой. Хозяин Леса меж тем вернулся к прерванной внезапно мыли– так о чем это я? Ах да. Эти пеньки точно попробуют отбить свою королеву и опять провести обряд превращения. И на этот раз парой царапин ты не отделаешься. Если бы они ночью не спали то вместо меня в гости наведались бы они. Так что послушай совет умного человека – завтра прямо с утра бери ка ты руки в ноги и чеши как можно дальше от этого места. Советовать оставить девчонку здесь я не буду, а то ты опять угрожать мордобоем начнешь…

- Кстати, а что это за пеньки такие?– Поинтересовался я как бы невзначай продемонстрировав Хозяину Леса свой кулак.

- Да так, народец один забавный – Хозяин Леса сделал вид что кулака он не заметил. – Древний как и сам Лес. Живут себе спокойно, никого не трогают.

- Ну да. Живут в лесу, молятся колесу – не выдержал я.- А девчонка видимо сама собой в монстра перекинулась и начала людей убивать. Королевой же ее пеньки по совокупности заслуг назначили. – Я слегка повысил голос и от этого моя новообретенная дочь вздрогнула и плотнее прижалась ко мне словно желая защититься от приснившегося ей кошмара. Я успокаивающе погладил ее грязные спутанные волосы.

- Не, колесу они не молятся. Это точно! – Хозяин Леса легкомысленно отмахнулся от моих слов. – Для них верховное божество такой же как и они пень. Только размером побольше. Они ему время от времени жертвы приносят, когда обряды свои справляют. А в остальном безобидны донельзя. Ты ж сам с ними воевал. Воины из них никакие. Они для того и королеву себе завели что бы та их защищала. А то ведь вашему людскому роду только повод дай, вы всех кто на вас не похож под корень изведете, особенно если этот кто слабее вас. Да в общем и сильных вы тоже норовите хитростью извести

Мне хотелось ответить что до какого-то времени это «вас» касалось и самого Хозяина Леса, но сдержался. Вместо этого я задал мучавший меня вопрос.

- Так что насчет девочки? Как эти дендроиды ее в Притворщицу обратили? И почему Притворщица?

- Ну так все просто – Хозяин Леса встал со скамьи и начал прохаживаться по комнате. Похоже долго сидеть или лежать на одном месте он попросту не мог. – Голос девичий, внешность монстра. Потому и Притворщица. Что насчет обращения… Да тоже все просто. Похитили ребенка, провели обряд возле своего божества, жертвы, песнопения, пляски, все дела. То и откликнулось на их просьбу о защитнике. Превратило ребенка в дикого и симпатичного монстра. Девчушка правда вырваться посреди обряда ухитрилась и убежать попыталась. Аж до этого домика добежала. Все просила внутрь ее пустить, да те кто в нем тогда был испугались и дверь не открыли. Так дендро…как ты их там обозвал ее возле дверей поймали и обратно отволокли.

Хозяин Леса внезапно замолчал и застыл на месте всматриваясь через узкое оконце в темноту леса, притихшего после налетевшей внезапно грозы. Молчал и я. В моей голове один за другим крутились вопросы. Я пытался представить что испытал этот ребенок, что спит сейчас беспокойным сном вцепившись в мою одежду, когда его похитили странные древоподобные существа. Что творилось у нее в голове когда ее приволокли к большому пню и начали проводить странный и потому наверняка пугающий своей непонятностью обряд. Перед моим внутренним взором словно сама собой встала картина как вот эта девчушка назвавшая меня «Папой» ухитряется вырваться и сбежать, когда поглощенные обрядом пеньки теряют бдительность, как она бредет по ночному лесу (почему то я был уверен что обряд проводился именно ночью) сбивая ноги, в ужасе прислушиваясь к звукам ночного леса в каждом из которых ей мерещатся шаги преследователей. Как уставшая и уже потерявшая надежду чудом выходит к заимке и как в отчаянии тщетно повторяет раз за разом «Впустите меня! Мне страшно!». Но те, кто был той ночью в этом доме так и не открыли ей дверь. И когда ее вновь настигли, когда ее вновь тащили к забытому богу страх и отчаяние уступили место гневу и ненависти под влиянием которых и произошло превращение в монстра. А от людской сущности только и остались что эти две фразы «Впустите меня! Мне страшно!», да быть может отблеск надежды что однажды кто-то не испугается и откроет дверь и пожалеет того испуганного ребенка что оказался заточен в теле чудовища.

- Так ли случайно ей удалось вырваться? – Я сам не заметил что произнес этот вопрос, разорвавший повисшую тишниу, вслух.

- Нет, не случайно – Хозяин Леса качнул головой – совсем не случайно. Это тоже было частью обряда. Возможно не случайным было и то что ей не открыли дверь

- А что стало с теми кто скрывался той ночью в стенах этого дома?

Хозяин Леса молчал и мне показалось что на этот вопрос я не услышу ответа Но он все же ответил

- Они так и не вышли из лесу. Ухитрились заблудиться в трех соснах и в итоге так и не смогли найти путь из леса. – Он замолчал. Я ждал что он скажет еще что-то, это существо в котором еще осталось что-то от оруженосца бредившего подвигами. Мне показалось что я понимаю почему именно те,