Призрачная ночь - Грей Клаудия

— И тогда, собрав все свои силы, я закричала, и вслух, и в душе:

— Помогите!

В этот вопль я вложила и место, где находилась, и миссис Бетани, стоявшую передо мной, и все, что я думала, чувствовала и знала. И от этого усилия меня осталось меньше, чем было, словно я выкричала часть себя.

— Комната звуконепроницаемая, — сказала миссис Бетани. — Вас никто не услышит.

Ушами — скорее всего, нет. Но если Макси или Кристофер заметят мой вопль, если Лукас услышит меня во сне…

Стук в дверь пробудил во мне надежду, но миссис Бетани ничуть не удивилась. Она просто подняла ловушку и открыла ее, а потом поставила на пол. Меня опять окутало сероватое плывущее ничто, и я отчаянно пыталась не погрузиться в него снова. Я дико молотила руками, не в силах сопротивляться, и тут услышала бормотание. Вряд ли это спасательная операция, на которую я так надеялась.

Крышку ловушки захлопнули. На несколько секунд меня охватило головокружительное облегчение, а затем я попыталась разобраться в том, что вижу. Мы остались в перламутровой комнате, но дверь уже снова закрыли, лишив меня всех шансов на побег. И теперь мы с миссис Бетани были не одни. В комнате стояло с полдюжины вампиров и пожирало меня такими же жадными глазами, как до этого миссис Бетани, в основном ученики и пара преподавателей. Я толком не знала никого из них, но одно знала точно: все они древние и могущественные. Миссис Бетани хорошо подбирала себе сообщников.

— Не знаю, скольких из нас вы сможете воскресить, мисс Оливьер. — Миссис Бетани сунула руку в карман длинной юбки и вытащила нож, который я хорошо помнила по случившемуся с Сэмюэлем. — Но позвольте мне от моего имени и от имени тех, кто последует за мной, выразить вам мою глубочайшую признательность.

— Можете провалиться в ад! — ответила я.

— Мы вампиры, — сказала миссис Бетани, и на мгновение в ее глазах промелькнул отблеск той тьмы и ненависти к себе, которые я замечала у Лукаса. — Мы уже в нем.

— Вы убиваете меня. — Я до сих пор не могла в это поверить, хотя все уже началось.

— Если вам станет легче, меня вы тоже убиваете. — Миссис Бетани улыбнулась, словно поделилась со мной отличной новостью. — Я не собираюсь долго жить человеком. Затянувшееся существование было для меня скорее пыткой, чем удовольствием. Я просто хочу умереть так, как должна была.

— Умереть? Вы делаете все это только для того, чтобы снова умереть?

— Умереть так, как я должна была, — повторила она, и ее глаза потемнели от глубокой печали. — Пойти туда, куда мне следовало пойти после смерти, и воссоединиться с теми, кого я знала в своей единственной настоящей жизни.

«Кристофер, — поняла я. — Она думает, что если умрет человеком, то сможет снова быть с Кристофером».

Миссис Бетани подтянула рукав своей кружевной блузки, повернула нож и рассекла запястье. Вампирская кровь потекла по руке, и меня охватил безумный голод, не сравнимый ни с чем, испытанным мною раньше. Я не хотела пить ее кровь — я хотела стать с ней одним целым. Инстинкт, толкавший меня кинуться к ней, стать ее частью и навеки утратить себя, был мощнее, чем я могла себе представить.

«Нет! Держись! Думай о Лукасе, думай обо всех, кого ты любишь, держись за них!»

Я думала и цеплялась за них изо всех сил, но решимость моя ослабевала вместе со всем остальным во мне. Мои человеческие очертания стали расплываться, превращаясь в туман. Миссис Бетани, торжествуя, подняла руку.

Скоро она снова станет человеком, а я… стану ничем.

И тут дверь с грохотом затряслась, заставив вампиров подскочить. Затряслась снова и подалась. Во все стороны полетели щепки и перламутр, и в комнату ворвался Лукас с арбалетом в руках.

Он то ли сразу понял, что происходит, то ли решил сначала убить миссис Бетани, а потом задавать вопросы. Лукас вскинул арбалет на плечо, но миссис Бетани метнулась к нему, толкнула арбалет вверх, и стрела ушла в потолок.

— Отпустите ее! — приказал Лукас: каждый тянул оружие к себе.

— Она больше не ваша. — Миссис Бетани оттолкнула его. — Она моя!

Остальные вампиры начали наступать на него, но Лукас пришел не один. Балтазар и мама ворвались в искореженную дверь. Балтазар поднял свою рапиру, а мама просто схватила ближайшего к ней вампира и сильно его ударила.

Я крутилась на месте, полностью потеряв ориентацию, не в силах сопротивляться, а сражение вокруг разгоралось. Мне казалось, что все происходит как в замедленной съемке, как во сне, и от этого было еще страшнее, потому что все виделось чересчур ясно. Я заметила папу, замахнувшегося ножкой стула, как колом. Увидела, как Балтазар упал и проехался по всему полу, морщась от боли, а потом с трудом поднялся на ноги. Лукас снова завладел своим арбалетом и выстрелил, но миссис Бетани легко увернулась, стрела вонзилась в другого вампира, хлынула кровь, вампир закричал.

Кровь вампира притягивала меня, затаскивала глубже в ничто.

За ловушкой я услышала крик Макси:

— Бьянка! Выбирайся оттуда! Давай!

Я с трудом различила ее очертания — она стояла на пороге комнаты, рискуя собственным существованием, чтобы помочь мне. За ней появилось еще несколько лиц — девушки, живущие на верхних этажах, напуганные шумом и грохотом, и Вик, безнадежно пытавшийся увести их куда-нибудь в безопасное место.

Я пробовала сделать так, как велела Макси, но слишком ослабла. Слишком заблудилась.

И в этот самый миг миссис Бетани на полной вампирской скорости помчалась к двери, схватив по пути маленькую ловушку, и открыла ее прямо перед Макси.

«Нет!» — подумала я, но слишком поздно. Лицо Макси исказилось от ужаса, и бездна поглотила ее, затянув в ловушку.

— Эй! — заорал Вик. Я впервые в жизни услышала в его голосе настоящее бешенство. — Это мое привидение!

Миссис Бетани ударила Вика ловушкой по лицу, и он полетел на пол. Ученицы-люди завизжали и закричали, директриса начала проталкиваться мимо них.

— Она уходит! — прокричал Балтазар.

— Да мне плевать! — Лукас выстрелил еще в одного вампира. В комнате наступила тишина, но он этого даже не заметил. — Мы должны вытащить отсюда Бьянку!

— Это мое привидение! — Вик помчался вниз по лестнице, Балтазар за ним следом. Мои родители и Лукас остались.

— Уходите, — прошептала я. Больше ни на что у меня сил не осталось. Макси не заслуживала такой участи.

— Ловушка… эта комната… Боже, она тебя убивает! — воскликнул Лукас. — Бьянка, давай! Дверь открыта. Ты можешь выйти!

Казалось бы, да, но я даже не могла подойти к двери.

— Милая, пожалуйста! — взмолилась мама. Папа стиснул ее плечи, и глаза его наполнились слезами. — Ты сможешь!

— Твоя брошь! — Лукас порылся в кармане и вытащил мою гагатовую брошь.

На мгновение меня охватила надежда: если я хотя бы на секунду обрету тело, то смогу выйти за дверь и, может быть, приду в себя. Но брошь провалилась сквозь голубоватый дымок, в который превратилась моя рука. Я больше не могла к ней прикоснуться, а значит, не могла воспользоваться ее силой.

Черный цветок из гагата со стуком упал на пол, темный, как чернила, в этом мерцающем мире, и я вспомнила старые сны, которые привели меня сюда. Они предупреждали меня: если потянешься к любви, грянет буря. И в моих снах я никогда не могла добраться до безопасного места. До Лукаса.

Лукас замотал головой.

— Этого просто не может быть, — хрипло произнес он, — Не может быть! Бьянка, давай же! Вернись ко мне!

— Бьянка? — спросил чей-то незнакомый голос. В дверях стояла какая-то девушка в ярко-синем халате…

— Скай, что ты здесь делаешь? — воскликнул Лукас. — Тут опасно! Иди вниз!

Скай даже не шелохнулась. Она вела себя куда невозмутимее, чем могли бы многие другие, оказавшись в такой странной ситуации. Но с другой стороны, она выросла в доме с привидениями. Возможно, отсюда и хладнокровие.

— Ты сказал «Бьянка». Это девушка, которую ты любил. Та, что умерла. Она стала привидением?

— Она привидение и попалась тут в ловушку, а мы пытаемся ее вытащить, — ответил Лукас, не отводя от меня глаз. — А теперь уходи скорее!