Дикая звезда - Кэтрин Коултер

— Хорошо выспалась? — В его вопросе послышалась дразнящая удовлетворенность.

— Да, — ответила Байрони.

Брент повернулся к ней лицом и прижал ее к себе так, что их тела полностью соприкоснулись. Она почувствовала, как он возбудился, и, пораженная, затаила дыхание.

— Кажется… — начала она, чувствуя, как ее глаза расширились от неожиданности.

— Что кажется? — Брент стал покусывать ей ухо.

Байрони услышала в его голосе нескрываемую радость. Она понимала, что он победил, но неожиданно для себя подумала, а разве и она не победила? Что принесла эта ночь? — хотелось ей спросить у Брента.

Что-нибудь изменилось?

— Не знаю.

— Я лишил тебя дара речи, да? — Улыбка Брента была неотразимой, и губы Байрони дрогнули в ответной улыбке. Она почувствовала, как его рука скользнула по ее животу вниз и нежно накрыла ее снова.

— О Брент…

— Такая теплая, — проговорил он с жадной ухмылкой.

— И липкая! Из-за тебя.

Эти слова прозвучали в ее устах необыкновенно сладостно.

— Да, — тихо проговорил он, — из-за меня.

Она ощутила, как он затрепетал, и в какой-то момент у нее возникло ощущение своей власти над этим человеком. Она повернулась на спину, и он вошел в нее. Она задохнулась, и он застыл без движения.

— Я делаю тебе больно, Байрони?

Байрони посмотрела ему в глаза, увидела в них заботу о ней и забыла обо всем на свете.

— Нет, — прошептала она и выгнулась вверх, навстречу ему.

Но Брент нахмурился, почувствовав, как забота о ком-то возобладала над его собственным желанием, что за время его взрослой жизни случалось не часто.

Он стал очень медленно выходить из нее, но она сцепила руки на его спине, удерживая.

— Хорошо, — сказал он, — мы будем осторожны, Байрони. Ты еще не привыкла. — Он поцеловал ее. — Я.., рад, что доставляю тебе наслаждение.

Байрони взглянула на него из-под опущенных ресниц, внутри нее медленно, но неумолимо нарастали потрясающие ощущения.

— Но ты же знал, что так будет. Разве так бывает не со всеми?

Ему хотелось рассмеяться ее очаровательной наивности, но он воздержался.

— Нет, — проговорил он. — Не со всеми. Мы с тобой очень подходим друг другу.

Он еще сильнее прижался к ней. Она тихо простонала и выгнулась.

— Брент, — задыхаясь шептала она, — еще!

Он пристально смотрел на ее лицо, видел, как в ее прекрасных глазах отражалась буря наслаждения, и ускорял темп движений. Когда он просунул руку между их напряженными телами, она вскрикнула, подхваченная вихрем почти мучительного наслаждения.

Он сдерживался до момента, когда ее спазмы ослабели, а потом крепко прижался к ней — наступила мощная разрядка.

— Теперь ты очень липкая, — выдохнул Брент.

— Да, — согласилась она, и он улыбнулся ее довольному голосу.

Во входную дверь постучали. Байрони напряглась, в замешательстве глядя на Брента.

Брент шутя щелкнул пальцем ей по носу и оторвался от нее.

— Укройся, холодно. Я сейчас вернусь. Это, вероятно, наш завтрак.

Она смотрела, как он, голый, отошел от кровати и надел халат.

— Не двигайся, Байрони, — бросил он через плечо.

Почему он так сказал? — слегка нахмурилась она в недоумении. Уж не боялся ли Брент, что она встанет и попытается бежать от него? Он задержался на пороге, обернулся и взглянул на нее. Медовые волосы Байрони беспорядочно перепутались, лицо разрумянилось, она выглядела такой красавицей, что ему не хотелось ничего другого, как вернуться в постель и наброситься на нее. Развратник, упрекнул он себя. Этак ты ее искалечишь.

Когда он вернулся с полным подносом в руках, она сидела на кровати, неуклюже пытаясь завернуться в халат.

Брент разочарованно нахмурился, но всего лишь на мгновение. Он предпочел бы видеть ее белые плечи и грудь, но, разумеется, она не привыкла к тому, чтобы мужчина, хотя бы и муж, видел ее раздетой.

— На первом этаже кухня, — непринужденно заметил он. — Когда мне не хочется выходить, Сизар приносит еду сюда. Выпьешь кофе?

Байрони кивнула.

— Не стесняйся меня, хорошо? Вот так.

Она взяла чашку и отпила дымящийся напиток.

Ничего вкуснее она в жизни ни пила.

Брент уселся рядом с Байрони на постель.

— Пожалуйста, круасаны, прямо из пекарни Пьера.

— Спасибо.

— Не стесняйся, — повторил Брент, поддразнивая. — В конце концов, мое хилое тело побывало в твоем — сколько? — три раза меньше чем за.., сколько часов?

— Это твое-то тело хилое?

— Вот так-то лучше, — заметил он, откусывая круасан. — Байрони, нам надо обсудить, где мы проведем медовый месяц.

— Только не в Сакраменто, — торопливо проговорила она с горечью.

— Нет, разумеется, нет. — Брент помолчал, глядя на Байрони. — Однако, мне кажется, лучше куда-нибудь уехать. Пойдут разговоры, и я думаю, что, даже если Ирен и Айра будут держать языки за зубами, к сожалению, найдутся люди, которые будут судачить о тебе.

— Понимаю, — согласилась она и почувствовала, как ее замутило.

— Я также подумал, — задумчиво продолжал Брент, — что, став женатым человеком, я должен, вероятно, построить какой-то дом. Жить в салуне, да еще рядом с борделем, не очень-то респектабельно.

— Мне здесь нравится, — возразила Байрони. — Но, Брент, я не хочу, чтобы ты делал что-то против своего желания. И Мэгги такая милая… — Байрони посмотрела на него очень серьезно, и он внутренне содрогнулся.

— Я никогда больше не причиню тебе боль, — хрипло проговорил Брент.

— Это так.., мило с твоей стороны, — сказала она, думая при этом о его любовнице Селест. С его мужской точки зрения это не боль?

— Спасибо, — сухо принял благодарность Брент.

— Могу я задать тебе один вопрос?

Брент вопросительно поднял бровь.

— Наверное, я очень мало знаю, — начала она, нервно ковыряя хрустящую корочку булочки.

— Но зато быстро схватываешь.

— Скажи, мужчине все время хочется заниматься любовью? — выпалила она.

— Каждый час или около того, — невозмутимо ответил Брент.

Глаза Байрони расширились, и он не мог не рассмеяться.

Ее ресницы скромно опустились, и она спросила:

— Час еще не прошел?

Он никогда раньше не замечал за ней кокетства и сейчас был одновременно заинтригован и очарован.

— Почти прошел, — ответил он, чувствуя, с каким энтузиазмом отвечает на ее вопрос его тело. И мельком подумал, сможет ли он когда-нибудь довольствоваться одной ею. Безрассудная мысль для человека, имеющего жену! Но одновременно и признание обязательств и ответственности, о которых прежде ему не приходилось думать и которые вселяли в него страх.

Он наклонился к Байрони, восхищаясь тем, что она тоже его хотела, и взял из ее рук поднос.