Государственный преступник - Евгений Сухов

— Милания зарезалась прямо на моих глазах, — повторял полицмейстеру с его помощником Артемий Платонович то, что уже говорил ранеее квартальному с приставом и доктором. — Когда поняла, что справиться со мной ей не удастся.

Когда приставами Звягиным и Хлебниковым с Аристова были сняты показания и увезен труп Мелании, в гостиной остались только Адриан Андреевич со своим помощником и Михаил. Они уселись в гостиной каждый в своем углу и принялись обсуждать произошедшее. Более всего говорил хозяин дома, взволнованно попыхивая своей трубкой с коротким, изогнутым в виде буквы «S» мундштуком.

— Несомненно, это он управлял Миланией. Это он вложил ей в руки стилет, а в голову — мысль убить меня. Из всего этого следует, что он до сих пор в городе.

— Мы арестовали семнадцать человек в английских двубортных пальто и бобровых «пирожках». Двое из них носили пенсне с синими стеклами, — сказал Яков Степанович. — Эти двое оказались ярыми нигилистами, и мы отправили их в арестантский дом. Вы не представляете, как они ругались по матушке. Некоторых выражений и оборотов я вообще никогда не слышал. А уж сколь раз они обозвали меня сатрапом и сателлитом, когда я пытался их образумить…

— Вот и пусть немного поостынут в камерах, — подал голос полковник, который при разговоре с этими двумя в пенсне тоже не единожды схлопотал от них «сатрапа». — А потом передадим дело в гражданский суд, и он оштрафует их за использование нецензурной брани в общественных местах или накажет их принудительными работами. Пусть потрудятся на благо города, убирая на улицах грязь и лошадиное дерьмо.

— …Остальных пришлось отпустить, — закончил Федотов, терпеливо выслушав вклинившуюся в его речь тираду начальника.

— Ничего, мы его разыщем, — твердо заверил собравшихся полицмейстер. — Задействованы все наши агенты и осведомители. Сотня человек ходит по городу, высматривая нашего фигуранта. Еще две сотни вынюхивают и выслушивают всех и вся. Никуда он не денется. Если он, конечно, действительно в городе и не бестелесный дух.

— Дядя, — осуждающим тоном произнес Михаил.

— Уверяю вас, он в городе, — нимало не смутился последней репликой полковника Артемий Платонович. — И это дает нам шанс все же изловить его. Иначе он сможет оказать заговорщикам немалую помощь. Если не решающую.

— Право, я даже не знаю, а что, действительно можно так управлять человеком на расстоянии, как дергать за проволоки марионетку? — спросил Адриан Андреевич все же с нотками сомнения в голосе.

— Представьте себе, да! — всем корпусом повернулся к нему Аристов. — Конечно, только оператору, специально обученному и до того уже входившему в контакт с пациентом или, как в нашем случае, с жертвой. Доктор Франц Месмер, швейцарец по происхождению, излечивал, к примеру, магнетизмом больных бессонницей в публичных госпиталях Берна и Цюриха, находясь от них на значительном расстоянии. В своей больнице, что он учредил в собственном доме в Вене, он пользовал пациентов магнетизмом, совершая раппорты у себя в кабинете на втором этаже, в то время как его больные находились на первом.

— Я что-то слышал о докторе Месмере, — сказал Федотов из своего угла. — Кажется, это тот человек, что открыл магнетизм?

— Ну, положим, не открыл, — поправил его Артемий Платонович, — а возвел исследования древних мистиков, египетских мудрецов и лекарей шестнадцатого и семнадцатого столетий в область науки. Ведь то, что небесные тела влияют на тела человеческие, было известно и в языческие времена. Но вот понятие животного магнетизма и учение о нем ввел в науку именно Месмер.

— И что это за учение? — осторожно спросил молодой Дагер.

— О, это очень долго рассказывать, — открестился от дальнейших пояснений Аристов. — Боюсь, это будет неинтересно и слишком уж утомительно.

— Как скажете, — согласно промолвил старший Дагер. — И так уже ясно, что этот ваш магнетизер крайне опасен.

— Да, он крайне опасен и может натворить многое, если мы не помешаем ему. Вероятно, он последователь секты, учрежденной лионским кавалером Барбеном, члены которой владели методой производить животный магнетизм единственно хотением и верою. Секта была разгромлена и запрещена французским правительством, поскольку члены ее не столько лечили больных, сколько совершенствовались в манипулировании людьми. Их называли еще спиритуалистами, ибо действовали они не столько физическими усилиями, сколько волею и сильным желанием. Многие из них могли привести человека в сомнамбулическое состояние, находясь от него в достаточном отдалении. Доктор Мульезо, один из спиритуалистов, посетив некую даму вечером и замагнетизировав ее, пришел наутро в один дом, в который эта дама была не вхожа, и мысленно повелел ей явиться в него. Дама пришла, какое-то время ходила около дома в нерешительности, а потом вошла, влекомая его волею. Впоследствии она говорила, что ничего не могла поделать с собой в своих побуждениях прийти именно в этот дом, в котором она никогда не бывала. Доктор Гейнекен, один из самых выдающихся учеников и последователей Месмера, — продолжал Артемий Платонович с некоторым пылом, — ввел одну даму в состояние магнитного сна, находясь совершенно в другом городе, и заставил ее пройти ночью по кладбищу, тогда как она и днем-то не могла ступить на него из-за великой к нему боязни. А два немецких магнетизера, манипулятор Надлер и доктор Винголт, воздействовали на своих испытуемых один на расстоянии мили, а другой — трех миль.

— Выходит, наш фигурант такой же умелец, как этот доктор Винголт, — сделал заключение Федотов.

— Именно, — убежденно кивнул ему Артемий Платонович.

— А противодействовать его силе как-то возможно? — спросил полицмейстер.

— Действия магнетизера затрудняет шелковая одежда, которая препятствует прохождению магнитных токов к телу, и металлические предметы из серебра, меди и цинка. Шелковая рубаха или жилет, серебряный портсигар в кармане или бронзовая медаль на груди способны сильно помешать воздействию на вас магнетизера. Если бы ваш агент, убитый в лавке брильянтщика, имел при себе что-либо из этих вещей, возможно, он остался бы жив.

— По легенде, он являлся простым слободским мужиком, у коего, как вы сами понимаете, не могло быть ни шелкового жилета, ни серебряного портсигара, — печально вздохнул Дагер. — К тому же он нарушил инструкцию и вступил в контакт с фигурантом. Я провел совещание с приставами полицейских частей и строго-настрого велел им еще раз проинструктировать своих сотрудников, чтобы никто из них, в случае обнаружения фигуранта или даже похожего на него человека, ни в коем случае не приближался к нему, а лишь проследил бы его до квартиры. К тому же управление не имеет возможности снабдить всех своих агентов шелковыми рубахами или жилетами.

— Тогда велите им носить в карманах как можно больше серебряной или медной мелочи, — заметил полицмейстеру Аристов.

— Принято, — согласно кивнул Адриан Андреевич.

— А что брильянтщик, продолжает запираться? — подал голос из своего угла Михаил.

— Пока да. С ним работает следственный пристав Хлебников.

— И что же он говорит?

— А что он говорит, — раздраженно буркнул полковник. — Заявляет, что зашел в лавку мужчина, потоптался неловко, а потом спросил, сколько-де стоит женская жемчужная брошь. Когда брильянтщик сказал ему цену, мужик будто бы охнул, схватился за сердце и упал. Бентхен, дескать, вышел из-за прилавка, кинулся-де к мужику, но тот был уже мертв. И тогда брильянтщик позвал квартального. Все.

— А как он объясняет происхождение красного пятна на руке умершего? — спросил Артемий Платонович.

— А никак, — отрезал полицмейстер.

— Но он видел его?

— Видел, когда вышел к упавшему и наклонился над ним.

— И это зафиксировано в его показаниях? — быстро спросил Аристов.

— Конечно, зафиксировано, — удивленно вскинул брови полицмейстер. — Как и все, что говорят на дознании подозреваемые в любых законопреступлениях.

— Но это как раз тот случай, когда подозреваемого законопреступника невозможно привлечь к ответственности, так? — задумчиво спросил отставной штабс-ротмистр.

— Ну, так, — нехотя согласился Адриан Андреевич. — Прямых-то улик не имеется. А почему вы это спрашиваете?

— Где он содержится? — не ответил на вопрос полицмейстера Аристов, явно что-то задумавший.

— Пока в арестантской камере третьей части, — уже понимая, куда гнет новоиспеченный старший чиновник особых поручений при губернаторе, ответил Дагер. — Вы, очевидно, хотите побеседовать с ним?

— Пожалуй, что следует, — просто ответил Артемий Платонович, с лукавой искоркой в глазах взглянув на полицмейстера. — Вы мне это можете устроить?

— Ну отчего же не устроить, — понимающе ответил на его взгляд Дагер. — Устроим.