Пути России. Новый старый порядок – вечное возвращение? Сборник статей. Том XХI - Сборник статей

Важно отметить, что как раз в логике третьего представления и существуют те политики (как люди, так и документы), которые мечтают о государстве-нации как о «контейнере с совершенным гомогенным содержимым» именно в терминах «отсутствия различий». Парадоксальным образом, эти радикально патриотичные политики (и люди, и документы) стремятся организовать практику государственного управления в формате, который для существования государства является наиболее рискованным. Когда мы сталкиваемся с иррациональностью политики внутри какого-то подхода (включая консервативные и этноцентричные подходы к построению нации-государства), как раз привлечение метафоры и может выступать в качестве инструмента для объяснения кажущегося отсутствия логики[433]. Однако в данном случае логическое противоречие существует внутри самой метафоры и требует поиска дополнительных объяснений.

Хотя Кыргызстан является маленькой страной, которая совсем недавно стала независимой, в его короткой истории в формате концептуальных документов были закреплены все три описанные выше метафоры. На примере развития идей по созданию «этнических политик» в Кыргызстане можно попробовать проследить, как и когда эти метафоры возникают и становятся «работающими».

Кыргызстан-2011: две Концепции как два альтернативных взгляда на нациестроительство

Весной 2011 г. в Кыргызстане возникла нетривиальная политическая коллизия, связанная с возникновением в политическом пространстве двух альтернативных документов, посвященных этнической политике. Один из них был инициирован аппаратом президента и получил название «Концепция этнической политики и консолидации общества “Мекеним-Кыргызстан”». Другой официально назывался «Государственная Концепция национальной политики КР» и был выдвинут депутатом Нарматовой, проект которой был реализован командой экспертов, собранных партией «Ата-Журт». Одновременное появление двух этих текстов носило знаковый характер, так как являлось первой официальной артикуляцией со стороны новой власти своего отношения к ситуации в сфере межэтнических отношений, и шире – в области национально-государственного строительства. Причем две ветви власти (президент и парламент) выразили прямо противоположное отношение к будущему гражданскому проекту. Объединяет оба документа то, что они апеллируют к некоторым основаниям для видения единой нации Кыргызстана, которое обращено к будущему, именно потому, что настоящее положение дел и с той и с другой точки зрения кажется неудовлетворительным.

Лоббирование двух документов на уровне парламента и других структур привело к попыткам привести оба документа к общему знаменателю и создать третий, объединяющий обе концепции. Только к концу 2013 г. этот заключительный вариант концепции был опубликован под эгидой администрации президента и после одобрения на заседании Совета безопасности, получив официальный статус, подкреплен национальным планом действий по реализации Концепции и бюджетными средствами на его осуществление. В данном документе, в первую очередь, описывается ряд вполне практических и бесспорных в своей необходимости, институциональных изменений в области культуры, образования, местного самоуправления, использования языков и т. д. В этом отношении в нем политика в смысле policy явно превалирует над политикой в смысле politics, и в этом, собственно, и выразился смысл политического компромисса, позволившего объединить два политически несовместимых подхода.

Кыргызстан в перспективе независимой истории: площадка для разработки политик в области нациестроительства

Вся эта двухгодичная коллизия, которая завершилась официальным одобрением компромиссного документа 2013 г., случилась не на «пустом месте», а имеет под собой определенную предысторию, которая существенна для настоящего анализа.

В короткой истории Кыргызстана можно отметить несколько этапов, когда та или иная идеология оказывалась превалирующей. В период «парада суверенитетов» на рубеже 1980 – 1990-х гг. этнонационалистические взгляды были популярны и у населения, и в политической риторике властей. Это время к тому же означено всплеском этнического насилия на юге в 1990 г.

Однако уже в 1993–1994 гг. предпринимаются активные попытки власти для снятия социальной и межэтнической напряженности. Создается первая на территории бывшего СССР Ассамблея народа Кыргызстана, объединяющая различные национально-культурные центры этнических групп, проживающих в республике, русский язык получает официальный статус, закрепленный законодательно и на уровне Конституции. Возникает знаменитая идеологема «Кыргызстан – наш общий дом», очевидно ориентированная на построение гражданской нации. Около 10 лет Кыргызстан представляется «островком демократии», в республике присутствует огромное число бизнес-компаний из всех регионов мира, открываются университеты, продвигающие различные модели и языки обучения (Кыргызско-Российский Славянский университет, Американский, Турецкий, Арабский, два Кыргызско-Узбекских университета в Оше). В 2004 г. на курултае Ассамблеи народа Кыргызстана (АНК), в присутствии и при активной поддержке президента Аскара Акаева принимается Концепция этнического развития, которая будет ниже проанализирована более детально.

После событий 2005 г., когда Аскара Акаева на посту президента сменил Курманбек Бакиев, маятник качнулся в другую сторону. Риторика и обращение власти к населению строились по большей части как обращение к «кыргызскому народу», а не к «народу Кыргызстана». Большая часть официальных выступлений президента и его встреч с правительством и парламентом стали проводиться на кыргызском языке, что раньше было скорее исключением, чем правилом. Вопрос языка вернулся в политическое пространство. В течение 2006–2008 гг. произошло несколько выступлений со стороны узбекского населения с требованиями «официального статуса» для узбекского языка, которые вызвали серьезное напряжение в обществе. И хотя незадолго до выборов Бакиев выступил с программой обновления страны, в которой говорилось о необходимости многоязычия и развития гражданского самосознания, тон и пафос документа не скрывал этноцентрического «однонационального» характера нового курса[434]. В итоге зимой 2010 г. противостояние «бакиевской власти» и «народа» было окрашено не только политическим недовольством, но и мотивами «предательства своего народа», «пренебрежения истинными кыргызскими ценностями», «угнетения свободолюбивых кыргызов». Это противостояние уже в ходе протестов, начавшихся зимой, было как бы присвоено кыргызским населением. Оно завершилось революционными событиями 7 апреля на центральной площади Бишкека, когда погибли 89 человек, причем практически все они были молодыми парнями-кыргызами.

На фоне этой тенденции вопрос, обращенный к представителям не-большинства на следующий день после изгнания с поста Курманбека Бакиева, выглядел для многих вполне естественным: почему вас не было на площади во время революции? Упрек состоял в том, что только кыргызы умирали 7 апреля на площади, а значит, «остальных» не волнует свобода и будущее государства, и только кыргызы по-настоящему заинтересованы в своей родине и могут быть истинными патриотами. Как ответ на эти вопросы, которые все же не артикулировались в медийном пространстве и не были предъявлены официально (насколько в тот момент могла идти речь об официальности), на заборе разгромленного «Белого дома»[435] висели растяжки и плакаты с выражением соболезнования погибшим, практически от всех крупных этнических объединений АНК. Эти плакаты начинались парафразом одних и тех же слов, в различных вариациях: «Дунгане (уйгуры, украинцы и т. д.) Кыргызстана глубоко скорбят в связи с гибелью героев 7 апреля и прилагают все усилия к тому, чтобы текущий кризис завершился».

С этого момента граница была публично предъявлена, и новый дискурс о «межэтнических отношениях», который никогда раньше в Кыргызстане не существовал открыто, стал доминирующим. Основа этого дискурса состоит в одном простом утверждении большинства: Кыргызстан – это наша земля, всем остальным на нее наплевать, они на ней гости, пришлые, временщики. И еще: у НИХ есть СВОЯ родина, эта – НАША.

Когда 19 апреля начались погромы в селе Маевка под Бишкеком, в которых пострадали местные турки, стало понятно, что эти риторические фигуры далеко не безобидны. В данной логике между дискурсом о «гостях» и дискурсом о «врагах» остается только шаг, который может оказаться очень коротким, что и подтвердили июньские события на Юге.

Более того, после июня 2010 г. можно наблюдать постоянную подмену и чередование этих понятий «гостя – врага», которое в полной мере и определило характер одной из Концепций, а именно Государственной концепции национальной политики, подготовленной депутатом Надирой Нарматовой. В свою очередь, Концепция этнической политики и консолидации общества «Мекеним Кыргызстан» также отвечает на этот вызов попыткой предложить альтернативное представление о «Родине» и «народе Кыргызстана» как «гражданской нации».