Русалочьи сказки - Наталья Владимировна Иванова

позвонили. Начали приходить гости. Мы молча помолились и решили пока Таньке ничего не говорить. Авось, как-то само и решится.

Дом заполнился людьми. Родители Лупиты, она сама, еще красивее и ярче, чем месяц назад, и совсем не скрывающая влюбленных глаз, то и дело прижимаясь к Антону. Амалия и Вэньмин, как попугайчики-неразлучники, вечно о чем-то перешептывались, и в общем, были на своей волне. Я отметила, что дочь расцвела, и порадовалась: значит, хороший мужик этот Ванька, даром, что китаец. А может, и поэтому. Мы почти не общались в последнее время, и это было даже хорошо. Очевидно, та самая пресловутая сепарация. И как прекрасно, что она у нас произошла безболезненно для обеих.

Пришла и Юля, в купленном вчера платье, и сразу повисла на Сергее, чему я конкретно сейчас только обрадовалась. Я мучительно соображала, где и чем всех кормить. Не в чебуречную же всех вести, ей-богу?

Владимир и Габриэла были с красивущим букетом. Она, улучив момент, подошла ко мне — поставить букет в вазу. Мы обнялись, и прошли в кухню. Пока я пристраивала цветы, она учинила мне допрос.

— Что случилось?

— Да ничего, что ты! — попыталась отшутиться я.

— Мая! — зашипела Габриэль. — Ты врать не умеешь!

— Что, так сильно заметно? — сникла я.

— Заметно! — отрезала она.

И я ей рассказала про кафе.

Она задумалась.

— Сейчас что-нибудь придумаем!

— Да что тут придумаешь? — махнула я рукой. — После регистрации отправим молодых кататься, а сами нарежем оливье и пожарим курицу. Ну может получится пиццу заказать.

— Пиццу?! — ужаснулась она. — Нет, только не это!

Но тут нас позвали, и разговор пришлось отложить.

Гости все прибывали. Танька, обложенная цветами как царица индийская, умоляюще посмотрела на меня. Я поняла и приблизилась в полуприседе, почтительно встала рядом и принимала подарки и букеты.

— Принеси коньяку, — одной стороной рта прошептала подруга.

— Ага, щас! — язвительно возразила я. — Чтоб ты снова тут бегала неглиже и орала матерные песни?

— Когда это я матерные орала? — мгновенно обиделась она.

Но тут взревели фанфары, или это только в моей голове, шум усилился, и на сцену вышли трое, как из леса.

Я невольно залюбовалась. ПалЮрич и сам хорош, но друзей он привел — ну просто Джони Депп и Брэд Питт. Танька помрачнела. Я вздохнула: ох уж эти ее комплексы насчет возраста! За что мне это?!

По устоявшейся еще со школы привычке, разгребать все говно вечно выпадало мне. Кто решил, что у нас будет скромная взрослая свадьба безо всякой тамады? Машка и Танька. И где они, когда без тамады невозможно? А вот хрен знает. Вернее, Таньке нельзя, с нее вчерашней бани хватит, а Машка опять небось блюет в туалете. Потому я решительно повела плечами, вышла вперед и завела:

— А что это за добры молодцы к нам пожаловали?

— Кунаки влюбленного джигита! — подбоченясь, ответил первый, блондинчик.

— И чего же вам, кунаки, надобно?

— Хотим невесту для нашего друга!

— Так пожалуйста, выбирайте, невест у нас много, одна краше другой! — пропела я, а Танька дернула меня за подол. — Только потянете ли финансово? За невесту калым полагается!

— Простите, уважаемая! — выдвинулся вперед второй, чернявенький. — Правила изменились, теперь невеста калым платит. Жених-то у нас особенный, эксклюзивный, ни разу не женатый, спортивного телосложения, молодой и прыткий!

Я спиной почувствовала Танькино напряжение.

— Так то с нового года, а пока еще старый! — меня было не остановить. — К тому же, все это скорее наводит на сомнения, чего же такого хорошего, и никто не подобрал?

— Майка! — угрожающе зашипела Танька.

Но тут сам ПалЮрич вышел вперед.

— А я ждал свою королеву! И вот, дождался!

Танька заулыбалась.

— Ладно, не буду вас мучить глупостями, — смягчилась я. — Платите калым и забирайте красавицу.

Про себя подумала, что в свете создавшегося финансового и продовольственного кризиса любая копейка не лишняя.

Парни, вздыхая, расчехлили бумажники.

Я их обобрала как липок, мучая вопросами, какой у невесты размер ноги, какого цвета у нее глаза, сколько пальцев у нее на руках и ногах и какое ее любимое блюдо. Молодежь пошла глупая, неопытная, они не были должным образом подготовлены, в отличие от нас, прошедших все эти муки ада еще на своих свадьбах. Мы-то знали, что вместо ответа можно было потребовать откуп в виде рюмки, а эти дурачки покорно отдавали купюру за купюрой. Так что когда их бумажники опустели, я милостиво разрешила им сплясать и допустила, наконец, жениха к невесте.

Тут только вспомнили, что фотографа нет. Спасла всех Лупита, нащелкавшая на свой айфон целую фотосессию. Молодые смотрелись вместе великолепно, я уже даже и не жалела пресловутого свадебного платья, в этом Танька смотрелась и моложе, и стройнее, и в целом была просто красавица.

Мы распределились по машинам. В нашей с Сергеем, кроме нас, уселась молодежь: Антон с Ванькой, им на колени Амалька с Юлькой и Лупита рядышком. Машка с Толиком повезли жениха и его друзей, Танька на своей машине доставила в ЗАГС Софию Павловну и Афанасьевых.

Конечно, не мы одни оказались такие умные, ЗАГС кишел новобрачными, их родственниками, друзьями, фотографами, повсюду мелькали блестки, цветы, взрывались пробки шампанского и летал серпантин. Учитывая, что Новый год, среди брачующихся ходили Деды Морозы и Снегурочки. Танька загорелась было вырядиться Дедом Морозом и даже пошла договариваться о костюме, но ПалЮрич сумел ее отговорить. На нас глазели, очевидно, задаваясь вопросом, где же у нас невеста.

Наконец, нас позвали в зал, молодым прочитали лекцию про корабль в океане жизни, где парусом служит любовь, а быт — подводные камни. Им пожелали дожить до золотой свадьбы, завести футбольную команду детишек и беречь и ценить друг друга. Потом они расписались, поцеловались, мы поздравили супругов, и я приготовилась рассказать все-таки Таньке, что кафе не будет.

Тут распахнулись двери и вошел в зал… Вячеслав Докучаев. Известный телеведущий, шоумен. И в целом очень известный, богатый, знаменитый, и что он вообще тут делает, а?!

— Дорогие Павел и Татьяна! Хочу поздравить вас с законным браком и пригласить следовать за мной! — сказал он.

От шока я не сразу заметила, что за ним в зал пробрались оператор, фотограф, какие-то девушки с микрофонами и блокнотиками. Огляделась и увидела, что наши почти все стоят с отвисшими челюстями. Кроме Габриэлы.

Я скорчила страшную рожу и показала ей кулак. Она хихикнула.

«Мамочки мои, Докучаев! Мы же не расплатимся!» — в ужасе подумала я, плетясь за всеми на улицу.

В фойе нас встречали как небожителей. Даром что только автографов не брали, но фоткали на всякий случай,