Земля ягуара - Кирилл Кириллов

Оторопевший командир поднялся и вытянулся во весь небольшой рост.

— Пойдет вся команда. Вернуться вы должны за два часа до рассвета, не позже. Иначе вам лучше вообще не возвращаться. Понятно?!

— Так точно, — ответил разведчик чуть дрожащим голосом.

В глазах паренька он увидел разгорающийся огонек смертельной опасности.

Остальные лешаки поднялись на ноги и, тихонько ругая про себя бешеного малолетку, гуськом потянулись в лес. Ромка, сам удивляясь этой внезапной вспышке, побрел к колодцу, около которого сидел Мирослав и чинил камзол грубой ниткой.

— Задал перцу разведке? — спросил он беззлобно.

— Да совсем обнаглели, проклятые. Думают, если у меня бороды нет, так и ума не найдется, — выплеснулись из Ромки остатки ярости.

— Не расстраивайся. Многие бородой до пупа обрастут, а ума ни на алтын. Я соломы свежей натаскал, рядом с очагом кинул. Можно устраиваться.

Ромка кивнул.

Под тростниковой крышей терпко пахло незнакомыми травами, немытыми телами и жареным мясом. Вокруг очага был расставлен десяток фигурок местных идолов. Две из золота, остальные из глины. Юноша скинул сапоги на земляной пол, опустился на сладко хрустнувшую солому, взял одну статуэтку и покрутил ее в руках.

Птичка, вылепленная из глины, напоминала детскую сопелку, которые в Москве продавали на каждом углу, только на Руси их еще и красили яркой глазурью. Слеплена она была грубо, со следами пальцев и многочисленными изъянами. Над золотой фигуркой, лежавшей рядом, поработали куда тщательнее. Каждая черточка лица идола, каждый узор на его одежде, каждый мускул под золотой кожей были отлиты и обработаны с тщанием и любовью.

Тускнеющий свет загородили широкие плечи Мирослава.

— Ну что, спать будем? — проговорил воин. — Завтра-то небось до рассвета подниматься?

Мирослав разбудил его часа за два до рассвета. Лагерь жужжал как потревоженный улей. В неверном свете костров и факелов кавалеристы седлали коней, солдаты со звоном облачались в доспехи, арбалетчики проверяли, не отсырели ли тетивы.

Несколько человек с факелами побежали вперед, чтоб, ориентируясь на свет, кавалеристы не дали коням сойти с дороги и переломать ноги в канавах. Следом пошел конный отряд, потом пехотинцы во главе с заспанным Ромкой, который успел вылить на голову полфляги тепловатой воды.

Идти по утренней прохладе было гораздо легче, чем по дневному пеклу, и к тому времени, как первые лучи начали высвечивать верхушку главного храма, отряд был в часе пути от стен. Как только первые лучи сбежали по каменным уступам пирамиды и коснулись верхушек деревьев, створки городских ворот поползли в стороны со скрипом, слышным даже на таком расстоянии.

Из их темной пасти выплеснулась на большую площадь пестрая толпа. Впереди несколько вождей с высокими плюмажами из перьев, сзади человек двадцать в одеяниях победнее.

Неужели разведчики проглядели, неужели это все-таки войско? Цепи дозорных на флангах защелкали кресалами, вонюче задымили фитили, заскрипели натяжные машинки арбалетчиков. Кавалеристы заерзали в седлах, подтягивая ремешки щитов и поудобнее перехватывая короткие лансы. Лица солдат затвердели.

Кроме двух десятков человек, из ворот никто не появился. Они медленно и торжественно двинулись навстречу колонне. Засада? Конкистадоры стали озираться. Вряд ли, место неудобное, да и зачем тут воевать, можно было к стенам подпустить и расстрелять из луков. Неужели с миром? Неужели все обойдется? Хотелось верить и не верилось.

— Только бы обошлось! — шептал Ромка.

Кажется, сегодня его ангел-хранитель был в благодушном настроении. Встречающие были одеты в длинные хлопчатобумажные мантии. На плечах накидки, шапки с перьями, а сколько золота!.. С такой тяжестью не повоюешь. И в руках не дубинки, а гирлянды цветов. Не ларцы с дарами, конечно, но тоже неплохо.

Процессия туземцев и колонна конкистадоров встретились меньше чем за версту до городских ворот. Не доходя двух дюжин шагов, аборигены начали кланяться пришельцам, подметая чистейшую мостовую длинными рукавами, многоречиво приглашали посетить их город, а потом бросились вешать на потные солдатские шеи пахучие гирлянды. Некоторые, косясь и обмирая, отважились накинуть цветочные нити на лошадиные шеи.

Солдаты немного расслабились, послышались шутки. Строй начал потихоньку рассыпаться.

Кортес обернулся и рявкнул на не в меру развеселившихся конкистадоров. Те снова помрачнели, приняли боевой порядок и двинулись к городу. Касики пристроились сбоку, продолжая что-то кричать и размахивать руками.

Минут через двадцать колонна стала втягиваться в открытые ворота. Ромка чуть не свернул голову, разглядывая сторожевые башни с барельефами, изображающими огромных змеев, малюсеньких людей и животных, большинства из которых Ромка никогда не видел и даже не представлял, что такие бывают. В арке ворот он долго смотрел на необычный подъемный механизм из множества блоков и шестерней странной формы. Казалось, его построили очень давно совсем другие люди, а местные только поддерживали в рабочем состоянии, что-то чиня, заменяя и подвязывая веревочками.

Сразу за воротами брала начало улица, застроенная глинобитными домами в несколько этажей с подслеповатыми окнами без рам и плоскими крышами. Около каждого строения благоухал тяжелыми цветочными запахами небольшой сад с пальмами и разлапистыми деревьями, похожими на яблони. Их корни утопали в сплошном цветочном ковре, прорезаемом тропинками, посыпанными гравием, и искусственными ручейками, замощенными камнем. Вдоль улиц тянулись водоотводные канавы. Сады были разбиты и на некоторых крышах. Над этим великолепием возвышались пирамидальные храмы разной высоты и размеров, а главный храм был просто огромным. К нему прилепились святилища поменьше.

Жители, одетые, судя по всему, в лучшие наряды, встречали конкистадоров как дорогих гостей. Мужчины вели себя поскромнее, а женщины подскакивали к колонне, одаривая то одного, то другого испанца цветочной гирляндой, экзотическим фруктом или просто поцелуем. Голые индейские дети вертелись под ногами, так что солдатам приходилось внимательно смотреть, чтоб не раздавить тяжелым сапогом маленькую ножку.

Ромка был потрясен. Ему приходилось видеть большие города, но таких величественных зданий, таких чистых улиц он не встречал никогда. Тем более не ожидал он столкнуться с такой ухоженной роскошью в этой стране, которую они считали варварской. Хотя…

Ромка смотрел в простые, диковатые лица горожан и никак не мог себе представить, что они могли воздвигнуть такую красоту. Нет, насчет хижин и даже домов он не сомневался, могли, но вот огромные пирамиды храмов — это вряд ли.