Любовь на плахе (Невеста) - Линда Миллер

Даниель продолжал одеваться. Вместо ответа она услышала неразборчивое бормотание. Джоли откинулась на кровати и закуталась в одеяло, обиженная до глубины души и злая.

— Скажите мне, мистер Бекэм. вы действительно принимаете меня за шлюху? Вы что, считаете меня такой же, как они, как Пилар, и думаете, что я каким-то образом знаю, как предохраняться от беременности?

Даниель остановился и так посмотрел на Джоли, что на какую-то секунду ей показалось, будто сейчас он ударит ее.

— Я ни о чем таком не думал, — гневно бросил Даниель. — И мы уже обо всем договорились с Пилар. Этот вопрос закрыт.

Джоли вскочила с кровати и подошла к мужу вплотную, крепко сжав кулачки.

— Закрыт потому, что ты так решил?

— Тише! — приказал Даниель. — Ты перебудишь весь дом!

— Ночью ты об этом не беспокоился! Даниель погрозил пальцем перед ее носом:

— Джоли, предупреждаю тебя…

— О чем? — свирепо спросила Джоли, приподнимаясь на цыпочки. — Да ты просто жалкий лицемер, Даниель Бекэм. По воскресеньям ты ходишь в церковь и притворяешься очень набожным, но правда заключается в том, что тебя ни черта не волнует, кто готовит тебе еду, стирает твою одежду и… и регулярно выполняет свои супружеские обязанности!

Их прервал взрыв громкого смеха за тонкой стенкой. И хотя в комнате царил предрассветный сумрак, Джоли с удовольствием заметила, что Даниель густо покраснел.

— Тогда помоги мне, и я не буду жить с капризной женщиной!

Джоли схватила со спинки кресла свою блузку, которую накануне аккуратно повесила, и стеганула ею Даниеля ниже пояса.

— Ни слова больше! — взорвалась она. — У меня будет твой ребенок и, будь я проклята, если позволю, чтобы ты отверг его так же, как отверг меня, Даниель Бекэм!

С этими словами Джоли схватила одежду в охапку и шмыгнула за ширму, чтобы привести себя в порядок. Движения ее были злыми и порывистыми, но ей все же удалось надеть одежду, ничего не порвав. Когда она вышла из-за ширмы, Даниеля уже не было в комнате.

Бормоча ругательства, Джоли ополоснула лицо, расчесала волосы, заплела их в косы и уложила на голове на манер короны. Спустившись через несколько минут в кухню, она нашла там Мэри, уже вовсю хлопотавшую по хозяйству. Печь была натоплена, на плите закипал кофейник, в глубокой миске уже замешано тесто для блинов, на любимой сковородке с длинной ручкой уже шипели ломти бекона.

— Как же приятно снова поработать в настоящей кухне! — тихо сказала Мэри, стараясь не смотреть на Джоли, но через секунду открыто заглянула ей прямо в глаза. — Надеюсь, ты не в обиде на меня за то, что я хозяйничаю на кухне?

Джоли знала, каково это — готовить пищу в тряском фургоне, да еще на протяжении недель и месяцев. Она поняла Мэри и ободряюще улыбнулась ей:

— По крайней мере уже легче — не одной мне готовить завтрак на всю ораву.

Мэри улыбнулась, и ее зеленые глаза озорно блеснули.

— В таком случае, договорились! — почти пропела она.

К тому времени в кухню ввалились Даниель, Енох и Дотер, растирая покрасневшие от ледяной воды лица и руки. Еда была уже подана на стол, и все расселись. Даниель даже не взглянул на Джоли, хотя та сидела рядом с ним, и сегодня Джоли была даже рада этому.

Енох время от времени поглядывал то на Даниеля, то на Джоли, затем снова принимался за еду, но казалось, что он едва-едва сдерживает смех. Да-да, было совершенно очевидно, что ему очень хочется рассмеяться вслух, и, без сомнения, внутри он просто покатывался со смеху.

Джоли помертвела, припомнив, как она металась и стонала в объятиях Даниеля прошлой ночью, и то, что она говорила сегодня утром.

К счастью, мужчины скоро закончили завтрак и отправились во двор, чтобы запрячь фургон Еноха. В это время стали спускаться вниз заспанные детишки: сначала Хэнк и маленький Холт, затем Руфи и Джемма.

Когда Енох просунул свою голову в дверь кухни и объявил, что все готово для поездки на новое место для обустройства там, все четверо мгновенно проглотили остатки завтрака и поспешили к конюшне.

— Домой, — тихо пробормотала Мэри, сверкая изумрудными глазами. — Да, мы едем домой.

Джоли улыбнулась. Господь свидетель, сколь много страданий пришлось ей перенести, однако Джоли было легко и радостно на душе при виде кого-то, кому улыбнулась фортуна. Джоли, торопясь, побросала грязные тарелки в миску с горячей мыльной водой отмокать — обычно она так не делала, но сейчас был необычный день, — сняла фартук и поспешила за Мэри в солнечное сентябрьское утро.

Глядя на ухабы на дороге и скрипящие рессоры старого фургона Еноха и Мэри, можно было прийти к выводу, что проще было бы дойти пешком до соседней фермы. Джоли и Мэри так и поступили. Они шли, весело переговариваясь, а Хэнк и четырех-летний Холт «правили» лошадьми, держась за вожжи. Руфи забралась на плечи Еноха и гордо восседала там. Когда Джемма молча поглядела на Даниеля, тот улыбнулся, и она тоже оказалась на его крепких плечах.

Джоли испытывала странные чувства. С одной стороны, это было ощущение какого-то праздника, но, с другой стороны, этот праздник отравляли тягостные мысли, которые не покидали Джоли. Стояла осень, закончилась уборка урожая, и теперь она сама, и Хэнк, и Джемма не могли претендовать на то, чтобы быть частью семейства Бекэмов.

Нан Калли увезла все свои личные вещи, одежду, даже расчески, и Библию, подаренную ей на свадьбу. Однако основные предметы обстановки остались в доме. У Джоли дрогнуло сердце, когда они с Мэри вытащили перины во двор и принялись вытряхивать их там, а потом заменили шторы, висевшие на толстых веревках, и отложили их в стирку. Жизнь имеет обыкновение меняться, как русло реки, и иногда это случается в один момент.

— Енох рассказал мне, что мистера Калли укусила змея, — сказала Мэри чуть позже, когда мужчины принялись разгружать фургон и вносить в дом коробки, корзины, бочонки. Джоли молча кивнула, проглотив комок, подкативший к горлу. Она очень скучала по Джо, по его неунывающему характеру, дружелюбию и радостному насвистыванию, и очень часто Джоли тосковала по теплым беседам, которые они вели с Нан Калли.

— А ведь на месте Джо мог оказаться Даниель, — сказала Джоли, похолодев от ужаса при одной мысли об этом.

— По пути сюда, — продолжала Мэри, — в быстрой реке утонула маленькая девочка, когда мы вместе переправлялись. — Мэри перестала прибираться и прислонилась к перильцам, ограждавшим небольшой загон, примыкающий к конюшне. — А у самого форта Деверо мы похоронили несколько семей, умерших от гриппа. — Мэри погладила рукой по своему чуть округлившемуся животу и подняла глаза к кристально голубому небу. — Хотела бы я знать, почему Господь провел всех этих людей через нападения индейцев, сквозь непогоду и тяготы долгого пути, чтобы успокоить их навечно на расстоянии брошенного камня от конечной цели их пути.