Скульптор (СИ) - Гришаев Евгений Алексеевич

— Да, ладно, чего там, в деньгах потери не большие, теперь много времени нужно, чтобы всё купить.

— Нет догадки, кто навёл?

— А тут и гадать нечего, они сами сказали. Каролину они взяли, вот она им и напела, тварь жадная. Говорят, она много кого сдала, чтобы её отпустили, вот только до неё кто-то и в тюрьме смог дотянуться, прирезали. Слухи ходят, что у нас теперь новый начальник стражи, ну, и тюрьмы тоже заодно.

Весь оставшийся день я помогал Бону наводить порядок в таверне, включая и мою комнату, где стражники постарались особенно хорошо. Уцелевшей мебели совсем не осталось, люстра висела лишь на одной цепи вместо трёх, грозя упасть на голову. Камин тоже пострадал, несколько кирпичей из него элементарно вывернули, видимо подумали что там тайник.

После ужина, на который была колбаса, сыр и немного вина, я собрался идти в таверну, где обычно останавливался отец Дунры. Он предпочитал скромное жильё, привык экономить с того времени, когда почти разорился.

Только собрался выходить, Дунра сама пришла, довольная и расстроенная чем-то одновременно.

— Как отец?

— Нормально, долго привыкал к тому, как я сейчас выгляжу. Просил передать, что в долгу не останется, чтобы ты не говорил. Это подарок тебе от него, — она протянула мне свёрток. Развернув, увидел красивую зимнюю куртку и как обычно чёрного цвета. Варион видимо решил, что это мой любимый цвет, поэтому и выбрал такую куртку.

— Спасибо, тёплая куртка сейчас очень в тему. Зима ведь пришла как всегда неожиданно.

— Я слышала, что стражники какого-то мага арестовали, думала тебя.

— Правильно думала, меня и арестовывали, только отпустили, так как прямых доказательств у них нет, — сказал я, умолчав о том, что получить свободу, помог свиток Донаворта.

Когда мы с Дунрой вышли из таверны, снегопад усилился, сугробы росли словно на дрожжах, скрывая под собой грязь осенних улиц. На пристани лодочники старательно устанавливали на своих лодках навесы, чтобы в них попадало меньше снега. Сегодня пассажиров было не так уж и много, поэтому мы практически сразу нашли пару свободных мест в одной из лодок. Все пассажиры были студентами, некоторых из них я только наглядно знал, то есть не по именам. Зато как оказалось, меня и Дунру знали все, так как по университету уже давно ходили слухи о том, что у нас с ней далеко не дружеские отношения. Дунра об этом знала, но я узнал только сейчас и от неё. Назло всем она сейчас показательно прижималась ко мне, делая вид, что замёрзла. Я молчал, не отталкивая её, но и не обнимая для дополнительного утепления.

— Зачем? — спросил я, когда мы покинули лодку и оказались на берегу острова магов.

— У них были такие смешные лица, что я не смогла удержаться. Пусть продолжают думать, что хотят, сплетни всегда и обо всех ходят, даже о Донаворте ходили. Говорили что у него роман с Андеей Менро, но это просто бред, директор с ней никогда бы не связался, она же стерва!

Дунра менялась с каждым днём и не только внешне, приобретая красоту, она теряла свою прежнюю доброту, превращаясь в стервозную блондинку. Я это видел, но ничего поделать не мог, просто не знал как. Да, она по-прежнему хорошо относилась к отцу, мне, даже Нисвер её уже не раздражал. Скопившаяся ненависть к своим прежним обидчикам, постепенно начинала вырваться наружу. Было такое ощущение, что девушка потеряла страх и теперь может серьёзно ответить на оскорбление, даже ученику третьего года обучения.

— Глупая ещё, не понимает, с чем играет, — подумал я тогда и вскоре забыл об этом. Сейчас вспомнил и стал смотреть на неё немного иначе, словно только что с ней познакомился. Возможно, в таком её изменении поведения был виноват я, ведь это я вселил уверенность в том, что не всё так уж и плохо, просто нужно немного подождать и всё наладится. Дунра, наверное, почувствовала, что это время пришло, поэтому перестала ходить с опущенной головой.

Мы расстались с ней у перекрёстка дорожек, она пошла в свой посёлок, а я в свой. Наш с Нисвером маленький домик на двоих, сейчас показался мне родным, от его вида даже сразу теплее становилось.

— Нисвер, Мурзик привет! Как вы тут? — спросил я, прикрыв за собой дверь плотнее.

— Нормально, — ответил Нисвер сидя у нашего маленького камина и подкладывая туда полено. До недавнего времени мы не могли пользоваться камином, так как негде было взять дров. Сейчас дрова стали выдавать, но их хватало лишь, чтобы только окончательно не замерзнуть.

— Почему ты такой злой, случилось что-то?

— Ничего не случилось, меня просто Кассандра бесит. Я, видите ли, танцую плохо, можно подумать она мастер в этом деле, все ноги мне отдавила.

— Да, ладно тебе, к каждому человеку можно найти подход, а ты, судя по всему, даже не пытался.

— Как!? Она же меня ненавидит, как впрочем, и всех остальных учеников.

— Придумай что-нибудь, иначе так всё и останется, — я сел на кровать и погладил кота. — Холодно сегодня, брось в камин ещё пару поленьев.

— Если брошу, до утра не хватит.

Я посмотрел в угол, где должны били лежать дрова, и увидел там оставшиеся три полена.

— Да, дело дрянь, не люблю холод, нужно что-то придумать, — сказал я осматривая комнату в поиске того, что можно было бы пустить на дрова. Увы, минимум мебели не давал возможности найти дрова прямо здесь. Посмотрев в окно, подумал, что можно наломать сучьев, но вспомнив, насколько высоко от земли находились ветви деревьев, отбросил эту мысль. Через несколько секунд в мою голову пришла другая мысль. — Хворост тоже дрова, а возле пруда много кустарника, пропажу пары десятков прутиков никто не заметит. Сейчас ночь, почти все спят, а это значит, что у меня есть шанс остаться незамеченным.

— Так, если кто спросит, я пошёл в туалет, хотя нет, он рядом, скажешь что меня нет, я только утром должен вернуться.

— Ты куда?

— Решать вопрос с теплом, сиди тихо, я быстро.

Снег ещё не везде покрыл землю, оставались клочки куда он не добрался, вот этими естественными тёмными участками я и воспользовался, пробираясь к пруду как диверсант.

— Никогда не думал, что когда-нибудь буду ломать кусты втихаря, — пришла в голову мысль, когда я отламывал тонкие ветки. Разумеется, на паре десятков прутиков я не остановился, наломал приличного размера охапку.

— Нисвер, помоги спрятать! — попросил я, заглянув в дом.

— Ты псих, если директриса узнает, тебя сразу отчислят! — сказал он, увидев, что я принёс.

— А если не узнает, то и не отчислит.

Почти весь добытый мной хворост мы спрятали на чердак, оставленную часть быстро сожгли в камине, подняв температуру воздуха в доме до приемлемого уровня. Тепло было даже утром, поэтому одевался я не торопясь. Потом отправился на завтрак, так как дополнительного пайка с собой не привёз, по причине разгрома стражниками таверны Бона.

На неделю я снова выпал из жизни, грыз гранит магической науки, стараясь выучить к субботе по две темы дополнительно, причём по всем предметам. Нисвер этого сделать не смог, ведь он нигде до этого не учил подобное, в отличие от меня.

После обеда в субботу, правда, этот день тут назывался иначе, но смысл от этого не менялся, мы с Дунрой снова отбыли на «большую землю», чтобы продолжить работу над её телом и танцем.

Обстановка в таверне Бона уже ничем не напоминала о недавнем погроме, вот только посетителей стало заметно меньше. Бон даже стал закрывать своё заведение намного раньше, потому что после ужина к нему уже никто не приходил.

— Привет, как обстановка? — я поздоровался с Боном.

— Пока нормально, Фирст вчера вернулся, с друзьями, — пояснил он, кивнув в сторону подвала, откуда доносились голоса и прочий шум. — Репепипируют, просили не мешать, — Бон попытался, выговорить слово репетируют, но получилось, как получилось.

— Отлично, теперь дело пойдёт быстрее, — сказал я и направился в подвал. Бон выделил Фирсту и его друзьям для репетиций мою комнату, чтобы музыку не было слышно в зале. Открыв дверь, тут же отступил назад, так как в косяк ударил стул. В комнате шла массовая потасовка музыкантов с применением подручных средств, в том числе и музыкальных инструментов. Кто и против кого дрался, было совершенно не понятно, было ощущение что каждый был сам за себя и против всех сразу.