Случайная ночь с миллиардером - Айрин Лакс

— Моя двоюродная сестра, Женя.

— Взрослая? — деловито интересуется.

— Чуть старше меня, — отвечаю растерянно.

— Женя, значит. Если она хотя бы в половину такая же, как ты, симпотная, считай, что мы с тобой — уже родня! — заявляет Колян.

Я едва не падаю в обморок от таких новостей.

— Вообще-то она… беременна от другого мужчины. Сейчас совсем неподходящий момент, чтобы знакомиться! — пытаюсь заглушить огонь интереса в глазах Коли.

Но его уже не остановить.

— Одинокая?

Я молчу, но Колян уже сверкает улыбкой, понимая, что попал в яблочко.

— Если она без мужика, то это еще лучше… — хмыкает. — Бабы с детьми — самые отзывчивые, всегда мужскому плечу рады. А ты, кажется, куда-то уезжаешь, да?

Киваю растерянно.

— Марика?

Савицкий решительно входит в квартиру и встаёт рядом, даже немного теснит меня плечом, заводя за спину.

— Вы кто?! — спрашивает у Коляна ледяным тоном, от которого у меня по коже бегут мурашки.

Что ни говори, но Савицкий умеет управлять голосом, производя то самое, гнетущее впечатление, демонстрируя железный характер. Наверное, именно об этом говорил Демьян, обронив, что лучше не становиться у Савицкого на пути.

Голос Александра, его деланно расслабленная, но на самом деле напряженная поза, от которой веет мужской силой, впечатляют даже Коляна.

— Николай, — говорит Колян совсем другим тоном, протянув руку с пирожком в сторону Савицкого, спохватившись, другую ладонь подает.

— И что вы здесь забыли, Ни-ко-лай?

Брр…

Когда Савицкий так делает, хлёстко разделяя слова по слогам, создаётся впечатление, что он топором размахивает. Жёстко и точно ударяя.

— Пришел проведать приятельницу подруги моего босса. Мы вроде как только недавно познакомились. Чисто друзья, ничего такого, — оправдывается Коля.

— Твой босс — Ефим? — продолжает допрос Савицкий, сканирует Колю. Кивает сам себе. — Значит, ты Николай Кирпичников, по кличке Кирпич.

— Так и есть. Только Кирпичом меня сейчас называть не стоит. Я свое уже оттрубил.

— Хорошо, если так… — Савицкий задумчиво на Николая смотрит.

— В общем, хорошей дороги вам, — отступает Коля и цепляется взглядом за чашку с пирожками. — Ты вроде уезжаешь, пирожки брать не будешь?

— Нет, не буду. Уверен, что хочешь их взять?

— Ага. Пирожки возьму, — улыбается. — Скажу Жене спасибо за них, — выскальзывает за дверь. — Удачной поездки!

Дверь за Коляном осторожно закрывается.

Я выдыхаю, поворачиваюсь в сторону Савицкого, желая объясниться, а он выдает с улыбкой:

— Если этот бугай не сляжет с пищевым отравлением, значит, с намерениями твоей тетки все чисто. Нашла же, на ком проверить, коварная!

Подмигнув мне, Александр забирает последний чемодан и указывает на дверь.

— Ты готова?

— Да-да, готова.

Беру сумочку, запираю дверь, спускаюсь за Савицким, осторожно спросив:

— Откуда вы Колю знаете? На даче его не было.

— Я просто навёл справки, о тех, кто отдыхал на даче… — бросает через плечо. — Только и всего. Поверь, я способен на многое.

Когда он говорит со мной таким тоном, я способна поверить даже в то, что дождь льется снизу вверх и никак иначе…

Глава 28

Марика

— Роллс-ройс? — усмехаюсь, замерев возле громоздкого лимузина. — Кажется, вы сказали, что это ужасно!

— Так и есть. Но мне ужасно сильно захотелось, чтобы новая поездка стерла все негативные впечатления о первой совместной поездке, — улыбается Александр, приглашая меня залезть внутрь кожаного салона, имя которого — комфорт и роскошь.

Я немного тушуюсь и еще совсем капельку думаю о том, что теперь обо мне будут сплетничать. Наклоняю голову в сторону, чтобы скрыть румянец на лице и тревогу, возникающую от близости Савицкого. Еще больше меня волнуют его слова.

Он говорит правду или просто играет со мной, как голодный кот с глупой маленькой мышью?

Его лицо может быть совсем непроницаемым и загадочным, когда я рискую бросить на него еще один взгляд, он просто рассматривает меня своими невероятно синими глазами, в которых очень легко утонуть.

Я стараюсь мыслить здраво и не отвлекаться на его привлекательное лицо, фантазируя больше необходимого, но сейчас его поведение идеально и безупречно. Он держит дистанцию «босс-подчиненный», но не превращает общение в лед, проявляет заботу и уместно шутит.

Правда в том, что с таким Савицким иметь дело еще сложнее, чем когда он вел себя, как мудак. В того Савицкого, что стоит прямо передо мной, чересчур легко влюбиться.

— Мы едем или ты в последний момент решила отказаться от блестящей возможности и премиальных? — напоминает Савицкий. — Может быть, предпочтешь проверить еще и Женю, вместо того, чтобы заняться собой?

Он подтрунивает над моим альтруизмом, но делает это мягко, не вызывая отторжения мягкой иронией.

— Моя забота о близких кажется вам смехотворной?

— Нет, — качает головой. — Просто непривычной. В моем мире принято съедать друг друга и идти по головам.

Я смотрю на него в упор, в уголках чувственных губ прячется улыбка. Я неуверенная, дразнит он меня, или нет.

Его глаза темные, выразительные и загадочные, кажется, я никогда не смогу в них насмотреться. Его сильная, мужская энергия бушует в их глубинах.

Савицкому снова удается меня удивить и заставить ломать голову над тем, какой же он — настоящий. Я хорошо понимаю лишь то, что он — сложнее, чем я подумала о нем, и гораздо темнее, опаснее, чем может показаться на первый взгляд.

В нем есть что-то темное и притягательное, как грех, или стыдное, но непреодолимое желание. В его энергетике есть нечто такое, против чего сложно, почти невозможно устоять.

Савицкий просто стоит рядом, не прикасаясь,