Девочка для Бешеного - Валерия Ангелос

И почему он ведет себя как придурок? Зачем так сильно рискует?

Я смотрю в его глаза и понимаю главное. Нужно. Ему это все попросту нужно. Для Макса важно выйти на ринг против Назара. От этой идеи он не откажется, не станет отступать назад, и я ничего не смогу сделать, никак не помешаю.

Меня раздражает тупое бессилие, но выхода нет.

Я накрываю его ладони своими, крепко сжимаю и отодвигаю, отрываю от себя. Слов не нахожу, просто и дальше продолжаю смотреть на Макса. Он не мешает, не пытается опять заключить меня в объятья. Наблюдает, ловит каждую мою реакцию с жадностью. А я отворачиваюсь и закусываю нижнюю губу.

— Что же ты глаза прячешь? — выдает он, почти дотрагивается до моей щеки, обдает раскаленным дыханием и припечатывает: — Глазастая.

Я отстраняюсь и ускользаю. Скорее хватаюсь за ручку, толкаю дверь в аудиторию и стараюсь не думать о том, как много всего сейчас чувствую.

Я быстро прохожу вперед и застываю на пороге, извиняюсь за опоздание перед преподавателем, после занимаю место рядом с подругой.

— Лиза, — шепчет Даша. — Что случилось? Это все из-за Кирилла? Что этот придурок тебе наговорил?

— Ничего, — бормочу я. — Он ни при чем.

— А кто тогда…

Прямо перед нашей партой останавливается преподаватель, поэтому наш разговор обрывается.

— Второй пары не будет, — продолжает Даша чуть слышно, лишь стоит лектору от нас отдалиться. — Препод заболел, а замены нет. Можем в столовой посидеть.

— Отлично.

Но нашим планам не суждено сбыться. Звонок на перемену раздается почти одновременно со звонком на мой телефон.

Я смотрю на дисплей и чувствую, как перехватывает горло.

Это звонит отец.

Зачем? Чего он хочет?

Первый порыв — сбросить вызов. Но мой палец будто на автомате скользит по экрану, принимая звонок.

— Да, — говорю я.

— Привет, Лиза, как же я рад тебя слышать.

Его голос звучит так весело и беззаботно, что меня невольно передергивает.

— Как ты? Как дела? — продолжает он. — Слушай, а ты не знаешь, почему мама трубку не берет? Я уже пару дней не могу ей дозвониться. Тут есть важный вопрос…

Тяжесть наваливается на плечи. Крепче сжимаю телефон и стараюсь сосредоточиться, но даже просто слушать отца удается с трудом.

— Папа, что тебе нужно?

— Попроси маму меня набрать, — говорит отец. — Срочно.

— Если мама захочет, сама позвонит, — очень стараюсь отвечать так, чтобы голос не дрожал.

— Лиза, ты не понимаешь, — он медлит. — Это важно. Скажи ей, чтобы она позвонила, иначе будут проблемы.

— Что? — хмурюсь. — Какие еще проблемы?

— Мне пришлось подать в суд.

Эта фраза звучит так дико и абсурдно, что у меня ком забивается в горле. Никакого ответа на ум не приходит.

Подать в суд. На кого?

— Она не брала трубку, хотя я набирал ее раз за разом, — продолжает отец. — Я сейчас в другой стране. Тут хватает разных проблем. Мне нужны деньги. И если по-хорошему договориться не вышло, то…

— Стоп, — обрываю. — Ты подал в суд на нас?

— Не совсем, — откашливается. — Это связано с разделом имущества. Просто такая формальность. Вообще, адвокат уже давно должен был с вами…

Я сбрасываю вызов, тут же набираю маму, но ее телефон оказывается отключен. Пробую еще раз — абонент вне зоны доступа.

Почему? Она же на работе.

— Прости, Даш, — выпаливаю я, подхватывая сумку. — Потом поговорим.

Выбегаю из аудитории так быстро, что подруга ни слова не успевает сказать. Опять набираю маму, но ничего не меняется.

Голова гудит от напряжения. Волнение нарастает. Вроде бы и осознаю, что зря паникую, но успокоиться не могу.

Мне нужно найти маму. Сейчас же. Нужно все это обсудить.

Отец подал в суд. Он нанял адвоката, занялся разделом имущества. Да это просто в голове не укладывается. Бред какой-то.

Я добираюсь до офиса, где работает мама, прохожу по коридору и застываю перед ее кабинетом. Дверь не заперта, поэтому я сразу же влетаю внутрь.

— Мама…

Начинаю и осекаюсь. Нервно закусываю губу. Только теперь замечаю, что в кабинете мама не одна.

Мужчина в элегантном костюме возвышается посреди комнаты точно огромная скала. Высокий. Массивный. Мрачный. Хм, а почему это он так близко стоит к моей маме? Нависает над ней будто коршун.

Вдруг мужчина поворачивается и смотрит на меня. Хмуро сдвигает брови. Вид у него угрожающий. Черты лица жесткие.

Ну и тип. Одно лишь его присутствие рядом напрягает. Взгляд у него тяжелый, давящий, прямо пронизывает насквозь. Впечатление, что в его глазах металл.

Мне совсем не нравится, как близко этот человек находится рядом с моей мамой. А она явно выглядит растерянной. Одна его рука на столе, почти дотрагивается до ее руки. Мужчина отворачивается, опять переводит все внимание на маму. Изучает ее, не моргая. Долго и пристально. А она меняется в лице, становится сосредоточенной. И тут незнакомец резко отодвигается, отходит на шаг назад.

Я понимаю, что это происходит под взглядом моей мамы.

— Лиза, что ты тут делаешь? — спрашивает она. — Простите, Виктор Сергеевич. Это ко мне. Дочь пришла. Могу я отлучиться ненадолго? Нам надо поговорить. Мы перейдем в общую приемную.

— Нет, не нужно никуда переходить, — хрипло говорит он. — Я зашел за последним отчетом и уже ухожу.

Мужчина подается вперед, быстро собирает документы в папку.

— Если возникнут вопросы, то вы всегда можете ко мне обратиться, — прибавляет он, снова не сводя глаз с моей мамы.

Его пальцы сминают бумаги, но это длится лишь короткий миг, после папка захлопывается.

— Всегда, Екатерина Андреевна, — чеканит мужчина.

— Хорошо, Виктор Сергеевич, — кивает мама.

Он направляется на выход, оставляя нас наедине.

Стоп. Виктор Сергеевич? Это же главный босс. Маму временно переводили на работу в его приемную, но теперь она снова в своем прежнем кабинете.

Дверь закрывается. Твердо. Так, что я невольно вздрагиваю.

— Лиза, доченька, что с тобой? — спрашивает мама и подходит ко мне, обнимает и вглядывается в мое лицо. — Ты такая бледная.

— Папа звонил, — выдыхаю сдавленно. — Он подал в суд. Хочет получить деньги за нашу квартиру.

Мама не выглядит удивленной.

— Ты уже знаешь? — выпаливаю. — Мам, почему ты опять мне ничего не сказала? Почему я все узнаю в последний момент? И про ваш развод, и про суд. Почему ты ничего мне не говоришь?

— Я хотела тебя оградить, — отвечает тихо. — Хотела, чтобы ты была подальше от всей этой грязи.

— Мама, я уже не ребенок, — выпаливаю.

— Знаю, — обнимает меня крепче.

— Отец что, хочет забрать нашу квартиру? Ну то есть он хочет денег и, — закусываю губу,