Шестой уровень - Незнанский Фридрих Евсеевич

   —  Как, а разве вам не сообщили номер? — искренне удивлялся он.

   На протяжении оставшегося дня все мысли Нателлы были заняты странной встречей в аэропорту. Она снимала репортаж о конференции, совершенно не прилагая к этому никаких усилий, все шло по «накату» — несколько статичных общих и крупных планов, два интервью, плюс к этому добавить парочку живописных картинок, повествующих о местной природе, да записать комментарий на фоне конгресс-центра. В Москве будут довольны.

   Тем же вечером вернулись в Токио, наспех смонтировали материал и перегнали его по спутнику в Останкино.

   Нателла осталась в студии на ночь, поймала свой канал, чтобы проверить, сдержит ли главный обещание, не получится ли, как в прошлый раз. Сдержал. Не получилось. Как только часовые пояса съели разницу во времени, репортаж увидела вся страна.

   И все-таки она не удержалась, набрала номер главного. Номер домашний, о котором знали лишь самые посвященные.

— Нателла? — удивился главный. — Ты откуда?

   — Выпустите меня по телефонной связи в прямой эфир» — без раскачки перешла к делу журналистка. — Через час сорок ночной выпуск новостей.

   — Погоди-погоди... — образумил ее главный. — Что за спешка?

— Капитан Немой жив!

— Опять ты за свое?

— Я видела его! Видела!

   — Где ты могла его видеть? На морском дне? — мрачно пошутил главный.

— В Ивакуни!

— Где-где?

   — В И-ва-ку-ни! — по складам повторила Нателла. — Город такой, рядом с Хиросимой! Сегодня утром я встретилась с ним в аэропорту.

 Трубка молчала.

      Вы слышите меня?

— Очень плохо... Связь барахлит...

   Он бессовестно врал, связь была превосходной, будто из соседних комнат разговаривали.

— Хм... И что он тебе сказал?

   — Он испугался. Теперь я знаю, что за всем этим кроется какая-то загадка! Выпустите меня в прямой эфир! Это же сенсация!

   — Видеоматериал есть? - напряженным голосом спросил главный.

   — Нет... — Нателла не могла подставить оператора. — Володька уже погрузил камеру в микроавтобус...

— Какой еще микроавтобус?

   — Боже мой, это имеет большое значение? — взвыла журналистка. — Обыкновенный микроавтобус, на колесах! Мы грузились, а в это время я увидела Немого!

— Значит, кроме твоих слов других подтверждений нет?

— А моих слов мало?

   — Пойми, девочка, я не могу так рисковать... Ты гонишься за дутыми сенсациями, а мне потом по башке. Будет видеоматериал, тогда еще подумаем. И вообще, что ты зациклилась на этой теме? Других нет?

— Других — нет! — с раздражением рявкнула Нателла.

   — Плохо, Полуян. Ленишься. Может, по дому скучаешь? Надоело на чужбине сидеть?

— Может быть, — честно призналась Нателла.

   — Я подумаю, — пообещал главный. — Если замена найдется, так мы тебя сразу отзовем, будешь по просторам родины колесить. Все, девочка, отбой. Я жду важного звонка...

Нателла бросила трубку на рычаг. Испугал ежа голой задницей, отправкой в Россию пригрозил. Да ей эта Япония уже поперек горла!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава первая САД КАМНЕЙ

   Почему-то от этой нежданной встречи в аэропорту Немой вдруг развеселился. Он вообще-то был мрачноватым человеком, это ребята уже отметили, бывал и жестким, и даже злым, улыбка редко освещала его сухое лицо.

   А тут вдруг разулыбался, даже начал рассказывать какие-то смешные морские истории.

   —  Молоденький кок к нам пришел. Спрашивает, как ему постирать штаны? Да в море их брось, ребята советуют… Как это? А так, привязываешь их на канат и за корму, они и полощутся, корабль-то плывет. Лучше, чем в стиральной машине. Ну вот, он и забросил, а правда, так матросы стираются. А кок решил, чтоб получше выстирались, часок их там подержать, когда вытащил — одна ширинка осталась, остальное вода растрепала...

   Турецкий перегородил ему дорогу, набычился, упер руки в бока и сказал:

   —  Хватит, Игорь Степанович. — Немой невольно остановился. — Мы и так уже тут давно в пешках ходим. Все нами только и делают, что жертвуют. Может, хватит?

   Немой еще по инерции улыбался. Но остальные тоже обступили его с мрачноватыми лицами.

   —  Давай рассказывай, все по порядку. Кто, когда, куда, зачем и как.

   Они уже вышли из аэропорта, где случилась встреча с неизвестной Немому журналисткой. Карточку ее он рассмотреть не успел, сунул машинально в карман. Почему ему так весело стало — не понимал. Теперь выходило — раньше времени радовался. Ребята были настроены серьезно. Немой догадывался, через что им пришлось пройти, прежде чем они его от японцев увели, потом и сам с ними пережил множество страшных минут. Но рассказывать этим людям все, что он, кадровый офицер СВР, знает про миссию в Японии, возможно ли это?

   Нет, невозможно. Но невозможно их и дальше держать за «пешек», как выразился Турецкий.

   Он знал про них уже почти все, что наняло их ГРУ, а вернее, заставило выполнять грязную работу, которую никакая разведка на себя не возьмет: подчищать чьи-то промахи, которые если раскроются — полетят к черту все миролюбивые заявления президентов и премьер-министров, скандал будет международный, кризис, осложнение отношений между государствами. Не только эти ребята выполняли подобные миссии. Таких много было по всему миру, страны бросали их в самое пекло, чтобы самим не замараться. Но у тех, других — английских, французских, шведских, американских, — имелись солидные счета в банках, обеспеченная старость, недвижимость и прочие надежные тылы. А у этих? Им посулили небось тысяч по пятьдесят долларов. Не такие уж большие деньги за человеческую жизнь. Да еще придумали какой-то компромат, чтобы покрепче привязать. А отсылали их на явную смерть. Это пока она их миновала. Но кто знает, что будет дальше…

   А Турецкий — тот круче, тот за идею. Хотя и он профессионал, каких поискать.

   Нет, не мог Немой держать этих людей в неведении, он должен был рассказать им все, что знал.

   Эти мысли пронеслись в голове капитана за те секунды, пока он в упор смотрел на Турецкого.

— Ладно,— кивнул коротко Немой, — пошли, не здесь же.

   С шумной площади перед аэропортом они свернули в тихую улочку, прошли несколько кварталов аккуратных домиков и вдруг оказались посреди вечности — сада камней, которых по нескольку в каждом японском городке.

   В саду было пусто. Только по другую сторону испещренной замысловатым узором земляной площадки сидел неподвижно маленький мальчик и смотрел на серые камни.

«Попробуй нашего пацана так усадить, — мимоходом подумал Александр, — станет он смотреть на эти валуны. Как же, держи карман шире».

   Немой опустился на корточки, а потом довольно ловко устроился на скрещенных по-восточному ногах. Так и казалось, что сейчас он будет молиться какому-нибудь диковинному божеству.

Ребята присели рядом. Земля была еще теплая.

   Но Немой молиться не стал. Он заговорил тихо, еле шевеля губами, но почему-то каждое его слово было слышно отчетливо и ясно. И каждое падало в тишину тяжелым чугунным ядром.

   —  Это было сделано на случай войны. Наши ракеты — против Америки. Их ракеты — против нас. Обе страны были поделены на квадраты. Живого места не должно было остаться ни у них, ни у нас. Это вы, конечно, знаете. У американцев было несколько командных пунктов. Не только в Америке, но и в Европе. В тех странах, которые обладали ядерным арсеналом. Эти пункты дублировали друг друга. У нас тоже. И мы, и они про все эти командные пункты знали. Сегодня вообще нельзя хоть что-нибудь скрыть. И вот на эти точки и были нацелены самые мощные ракеты. С земли, с подлодок, из космоса.

В случае атаки они уничтожались мгновенно, в первую очередь. Все дело было в том, кто первый нажмет кнопку. Никакая защита не помогла бы. И это вы, наверное, слышали.