Безумный зов небес (СИ) - Евтушенко Сергей Георгиевич

Увы, обстановка была далека от обычной.

Не прошло и минуты, как я почувствовал, как невидимая опора под моими ногами словно слегка размягчается, на ощупь из камня становясь чем-то вроде прорезиненной ткани. Я попробовал сделать шаг в сторону — и ощутил, как она ходит под ногами ходуном. Несколько быстрых шагов вывели меня назад на твёрдую поверхность, но не прошло и пяти секунд, как и она начала колыхаться.

Что же, значит, вперёд — не зная дороги, просто пытаясь выиграть время. Затем пришлось ускорился до быстрого шага, затем до бега. Через минуту я скастовал «Поступь саламандры», но даже мастерского уровня одного из моих лучших заклинаний не хватило, чтобы обогнать стремительно меняющуюся пустоту. Прорезиненная ткань под ногами стала грязью, грязь — зыбучим песком, песок — жидким желе. Мастерская «Поступь» гарантировала, что меня будет почти невозможно сбить с ног, но это условие работало лишь пока я бежал по чему-то, хотя бы отдалённо напоминающему землю. Или воду — но очень, очень недолго.

Я поскользнулся и не удержал равновесие. Я рухнул лицом вниз и почувствовал, как моё тело стремительно погружается — из пустоты в пустоту, чтобы провалиться ещё ниже и потерять любое представление о направлении и пространстве. Чтобы никогда не вернуться в Обитель, не вернуться никуда, а просто падать и падать, покуда не погаснут звёзды.

О чём я, кстати, тоже не узнаю, поскольку никаких звёзд в пустоте предусмотрено не было.

— Тук-тук.

Голос был женский и совершенно незнакомый. Приятный, но скрипучий и резковатый, как звук слегка расстроенной скрипки. Вздрогнув, я оглянулся — настолько, насколько позволяла моя невидимая тюрьма из невидимого «желе», в которое я опускался всё глубже и глубже. Никого.

— Тук-тук, — в голосе прорезались нотки нетерпения, словно его хозяйка обращалась к человеку недалёкому и, возможно, тугому на ухо.

— Кто… там? — неуверенно отозвался я.

— Яна.

— Яна?

— Я намаялась тут висеть! Посмотри уже наверх.

Шутка была настолько дурацкой и неожиданной, что я фыркнул. А потом — куда деваться — задрал голову наверх, насколько это было возможно в моём положении.

Она в самом деле висела вниз головой — точнее, сидела на пустоте, как на стуле, беспечно болтая ногами. Как вариант, висел на самом деле я, в этом безумном месте нельзя было сказать наверняка. Юная девушка с глазами разного цвета — один карий, другой светло-голубой, одетая в ярко-зелёный шутовской наряд с красными лентами, на голове — колпак с золотыми бубенцами. Я не сразу узнал её, но потом она широко улыбнулась, и у меня в голове щёлкнуло.

— Пенелопа?

— Эй, так нечестно! Почему ты знаешь моё имя, а я твоё — нет?

Я был абсолютно уверен, что представлялся на суде, но напомнить об этом не успел. Богиня веселья спустилась ниже — так, что мне больше не пришлось задирать голову, чтобы на ней смотреть.

— Крепко ты встрял, приятель, — сказала она низким тоном, словно изображая прокуренного мафиози. — Давай руку, попробуем вытащить тебя отсюда. Не бойся, это бесплатно.

Она протянула мне руку с открытой ладонью — как раз на расстояние, где я бы мог за неё ухватиться. Сквозь сопротивление «желе» я протянул свою, но тут же вздрогнул и остановился. Безымянный палец правой руки обожгло — то предупреждающе вспыхнуло Погасшее Солнце.

Моя новая знакомая только что мне солгала, и солгала не безобидно. Либо она вообще не собиралась меня вытаскивать, либо за это полагалась цена.

Заметив мою реакцию, Пенелопа скривилась и театрально вздохнула.

— Ладно, ладно, может и не бесплатно. Но тебе, как посланнику — со скидкой!

— Какова… цена? — выдавил я.

Погружение в пустоту замедлилось, но не остановилось, и выбор у меня в общем-то был невеликий. Продолжать гордо погружаться, а затем, скорее всего, и падать до бесконечности, или принять любую помощь. Но чутьё прямо-таки вопило о том, что бездумно довериться без двух минут врагу — а Пенелопа находилась на стороне обвинения — было крайне скверной затеей.

— Пфф, ерунда, — махнула рукой она. — Шутка, которой я не слышала. Так уж и быть, одна.

Этот странный диалог напомнил мне о другом разговоре, который мне вовсе бы не хотелось вспоминать. Впрочем, условие казалось лёгким, даже чересчур. Богиня веселья, возможно, знала все шутки в Аниме, но вряд ли ей были знакомы анекдоты с Земли. Из-за такого условия Погасшее Солнце могло бы и не активироваться, так что здесь явно таился подвох. Я терпеливо молчал несколько секунд, пока моя собеседница не выдала ещё один наигранный вздох.

— Разумеется, шутка должна быть смешной, — её голос вдруг раздался прямо у моего левого уха. — Она будет засчитана только если я рассмеюсь, иначе какой смысл?

— А если нет?

— А если нет, останешься мне должен, только и всего. Ну как, по рукам?

ВНИМАНИЕ! Пенелопа Агог предлагает вам задание!

«Рассмешить бога»

Описание: Расскажите богине Веселья смешную шутку, которой она не знает. Достаточно всего одной.

Награды: Опыт — 1000.

Предметы —

Предназначено для персонажей 1 уровня и выше.

Невеликий выбор. Прямо-таки никакой. Видимо, судьба у меня такая — забалтывать богов, как старых, так и новых.

Когда моя ладонь коснулась её, пустота перед моими глазами вдруг сделала полный оборот, а к горлу подкатила тошнота. Спустя пару секунд я обнаружил себя снова стоящим на твёрдой поверхности — на этот раз не невидимой, а вполне понятной каменной платформе. Стоящим не на ногах, правда, а на всех четырёх конечностях, пока тело сотрясала крупная дрожь. Пенелопа с любопытством наблюдала за мной, склонив голову набок, словно молодая сова.

— Как оклемаешься, догоняй, — наконец сказала она, и бодро зашагала вперёд, при каждом шаге комично вздёргивая ноги гораздо выше, чем требовалось. Платформа проступала из пустоты прямо под ней, превращаясь в длинный каменный мост посреди окружающего не-пространства.

Собрав остатки сил, я поднялся с колен и кое-как двинулся следом.

Удивительно, но чем больше человек устал, тем хуже он вспоминает определённые вещи. То есть, конечно, нифига не удивительно, это так, вымученный сарказм. Вдобавок к тяжёлому дню, где меня таскали по невозможным местам, душили, тащили и подвешивали, по моему мозгу успело хорошенько оттоптаться проклятье Деи. И вот результат: пока я плёлся за Пенелопой, в моей голове крутились лишь самые бородатые, самых тупые анекдоты из детства, которые можно было только представить.

Чебурашка и крокодил Гена. Петька и Василий Иваныч. Вовочка. Винни Пух и Пятачок, Холмс и Ватсон. Персонажи чужой культуры, другой планеты, абсолютно незнакомые для Пенелопы. Что было бы плюсом, поскольку анекдоты про них она слышать не могла, да только все шутки либо требовали контекста, либо были настолько плоские и избитые, что не заставили бы улыбнуться и детсадовца. Буратино утонул. Колобок повесился. Да твою же…

— Сколько у меня есть времени? — спросил я бодро шагающую богиню, с трудом пытаясь подстроиться под её темп.

— А пока до Обители не дойдём. Ты начинай, не стесняйся, за попытки бить не буду.

— Ладно. Заходит как-то в бар… то есть, в трактир, скелет, и говорит…

— Трактирщик! Кружку пива и швабру! — закончила она за меня, ухмыльнувшись. — Классика. Давай что поновее.

— Лежат два помидора на столе, — ровным голосом сказал я. — Один у другого спрашивает: «Ты как здесь оказался?» А второй отвечает: «Ааа, говорящий помидор!»

— Уже лучше! Но и этот я слышала.

— Идёт заяц по лесу и кричит…

Память постепенно прочищалась, я даже понемногу вошёл в азарт. Основная проблема оставалась в контексте — если шутку надо дополнительно пояснять, над ней никто не посмеётся. Анекдоты, где упоминались компьютеры, автомобили, мобильные телефоны и вообще любые достижения науки и техники дальше XIX века либо отпадали, либо требовали серьёзной адаптации. Страны и национальности, профессии, религия — я ещё никогда не задумывался, сколько хохм базируется на столь специфических вещах. В сухом остатке — бородатые, простые и детские шутки, а также какое-то количество абстрактного юмора. Всё это отскакивало от Пенелопы, как бумажные шарики от танковой брони.