Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности - Геннадий Источник

взгляд пал на последние строки документа: „…подвергнется тюремному заключению.“.

— Кто они такие? — вздыхая. — Компания миротворцев, — сказала женщина, рассматривая печать КМ.

Оскалившись, она с ненавистью швырнула документ обратно в шкаф и села за рабочий стол. Николаевна перевела свой взор обратно к дисплею. В окне входящих сообщений мелькало уже три сообщения от Владислава, периодичностью каждые пять минут: „Ты где?“, „Ты ушла?“, „Ты еще тут?“.

Она хотела рассказать Владиславу все, что было у нее на душе. Но этого сделать женщина никак не могла.

В тот момент в ее голове вертелись слова Анатолия, как заезженная пластинка: „до поры до времени“ и „скиталец синей птицы“.

— Фу! — вздохнула она.

Вскочив со стула, Черевко подошла к зеркалу.

— Да же не смей, что-то говорить! — сказала она сама себе в отражении. — Он хороший!

— Они все одинаковые, — оскалилось отражение. — Итог всегда один: горечь и слезы. Ты помнишь, как хотела напиться снотворного? Помнишь? Ты сама виновата!

— Этого не было! В чем я виновата?

— Значит, это было в твоих мечтах?

— В чем я виновата?

— Это твое тело, ты и повинна в нем!

— Ты не права. И он не такой, — отходя от зеркала. — Хватит!

Женщина подошла к окну и бросила взгляд на горизонт, стараясь хоть как-то отвлечься. Ее сердце еще колотилось от воспоминаний. А воображаемое второе я, сейчас совершенно не поддерживало ее. Казалось, что за эти годы оно начало жить своей жизнью. И с каждым разом общаться со своим вторым Я, ей становилось все сложнее и сложнее. Ей нужно было общество настоящих людей. Но развод 2016 года сильно пошатнул ее веру в мужчин, и в себя. Хотя она хотела совершенно обратного.

Она не любила мужских прикосновений, даже просто касаться мужчин. Ей было крайне не комфортно, когда кто-то ее брал за руку. После Ильи что-то сломалось в ней.

— Папочка, был бы ты рядом, — с тревогой в голосе вздохнула Анна. — Ты бы дал мне дельный совет…

Тем временем в Варшаве. Владислав распрямил спину.

— Я так понял, ты там очень занята. Надеюсь, что все у тебя нормально, — проговаривая, набрал он на клавиатуре. — Анна, прости, но мне уже пора, — и отправил сообщение.

— Извини, Владислав, — наконец появился текст красного цвета. — У меня тут были люди, я не могла тебе написать. Потом еще начальство появилось. Разговор затянулся. Еще спишемся. Удачи! И до следующей связи!

— До связи, — Владислав отправил сообщение.

Доктор приподнялся из-за стола.

— Красивая женщина, — вспоминая Анну в Цюрихе. — Ее волосы, глаза, ух, — подумал Владислав, собирая вещи. — Ах да, лекция, пора!

Глава 10

В тот роковой день погода сжалилась над нами. После четырех месяцев засухи, наконец пошел дождь. Раскаты грома сопровождались вспышками молний, а дождь с особой жестокостью стучал по оконным стеклам. Вперемешку с градом, он частично заглушал тишину в помещении, но нас это только радовало. В тот роковой день для фермы наступил конец засухи, это сделал незнакомец. Фермеры были ему благодарны, они знали, они верили в это. Но они его по-прежнему боялись.

отрывок из мемуаров

„В тот роковой день“

фермер

Шон Вариус

1955 год н. э.

Глава 10. В тот роковой день (часть 1)

День в Варшаве начался с жаркого июльского утра. Но уже к обеду на небе появились темные тучи, и воздух сменился на влажный. Зеленые насаждения и деревья покачивались от ветра, шел теплый летний дождь. Небо постоянно менялось, тучи с мелким дождем то расходились, то вновь собирались, не давая горожанам покоя. Потоки воды бежали по водосточным желобам и водостокам. Выплескиваясь на землю и дорожное покрытие, дождевая вода уходила через ливневую канализацию прочь в подземный мир города.

Непрерывно постукивая, дождевые капли стекали по оконным рамам. Оставляя разводы, смывая пыль, которую прибил к окнам ночной ураган. Едва слышимый, сквозь неплотно закрытую форточку, стук отдавался в потолок. Резонируя, он постепенно угасал, в пространстве огромного помещения. А где-то на горизонте громыхали разряды грома. Едва заметные вспышки время от времени отражались на белых стенах аудитории, где сидели студенты.

— Иногда мы спрашиваем себя, — обращался доктор Лесневский к аудитории. — Кто мы? — продолжал он, ведя лекцию.

В огромном зале группа студентов слушала его, конспектируя лекцию. Слабо слышимый дождь действовал убаюкивающим образом. Однако, Владислав не упускал это из виду, все время, следуя своему девизу: „Лекция должна быть не только четкой, но и громкой, чтобы ее не только услышали на первых рядах, но и не уснули на галерке!“. И лишь в промежутках, когда голос лектора умолкал, помещение заполнялось жужжанием назойливых мух.

— Какова наша цель? К чему мы стремимся, надеясь на завтрашний день, пытаясь внушить себе то, что от наших действий или бездействий, так или иначе, мало что зависит или изменится? Мы уповаем на звезды, мечтаем оказаться в другом месте, вспоминая известную поговорку: „Хорошо там, где нас нет!“.

Владислав вел лекцию. Пробегая взглядам по задумчивым лицам студентов, он иногда делал паузу. И выждав некоторое время, продолжал свой монолог.

— Неужели мы не можем изменить мир вокруг нас? Неужели мы должны смириться с жестокой реальностью?

Лесневский вышел из-за трибуны, отмахнув муху.

— Мы часто задаем себе вопрос о смысле жизни, об истинном предназначении и о судьбе. Да, о судьбе мы лишь говорим небылицы и постулаты, которые неизвестно кто выдумал. Одна философия чего стоит в изречениях многих авторов.

Лектор сделал паузу. Владиславович взглядом вновь пробежался по студентам.

— Мы слышим о ней, что она есть и написана вместо нас, но для нас, и что ее не изменить, и тра-та-та, и бла-бла-бла.

Студенты улыбнулись.

— Прямо, как та европейская сказка про трех слепых ведьм, что плели нити судьбы из пряжи. Или как у древних славян. Богиня Макошь, которая вместе с дочерями Долей и Недолей прядут нить наших судеб.