Ветер перемен - Лилия Фандеева

смолчать. « Дети – это подарок», – оправдывал он свой порыв. Кристина же заметила пропажу сразу в тот же день, а точнее вечер. « Сережка, ты большой шкодливый ребенок, – думала она о муже с любовью. – Решил, что я не приму твое предложение, не соглашусь на него, сославшись на возраст сына, и устраиваешь «случайность». Случайно пропали таблетки, случайно не выпили их, и уж совсем, случайно произошло зачатие. Будем считать, что я, дорогой, не заметила пропажи, а от новых впечатлений, забыла о таких простых вещах, как предохранение. Сколько же понадобится тебе времени, чтобы во всем признаться? Страшного ни чего не произойдет. Дети – это счастье, – рассуждала она. – Возможно, я и не дождусь своих «праздничных» дней». Со стороны супругов это не было беспечностью. Это было тайное желание одного из них и подсознательное решение другого.

Отдых в Каннах ей понравился, и совсем ни потому, что она увидела место проведения кинофестивалей. Здесь было много более интересных мест. Набережная Круазетт, одна из самых красивых в Европе. Изобилие цветов, зелени и визитная карточка, в виде синих стульев. Вдоль нее лучшие отели этого города. С нее открывался вид на море, которое переливалось всеми оттенками лазури. Район Палм Бич, располагался на мысе, уходящем в море, к востоку от центра города. Здесь была тишина, сосновый воздух и свой хороший пляж. Старинные дома со ставнями на улицах. Всего несколько улиц переплетенных между собой, а бродить неспеша по ним хотелось снова и снова. Настоящий дух Франции – той самой легкой, солнечной и очаровательной.

Пятнадцать дней незабываемого отдыха закончились, и они самолетом возвращались из Ниццы в Штутгарт. Через сутки Сергей летел в клинику. Повода для беспокойства не было, но Кристина настояла, а Сергей ей не возражал.

– Сережа, то, что произошло в прошлом году, может дать о себе знать через время. Пока мы будем в Германии, почти рядом, сделай так, как я прошу. Нам обоим будет спокойнее, – просила она мужа перед отлетом.

В его отсутствие Кристина купила подарки для всей большой семьи. Настолько большой, что ей пришлось купить сумку для их перевозки. В аэропорту прощались по-родственному, но без слез. Обе стороны понимали, что их встречам ничего не мешает, и они могут видеть друг друга, когда захотят. Их разделяют несколько тысяч километров, но это всего три часа перелета.

– Папе очень повезло с Кэтрин, а может ей с ним. Ты заметил, какие они счастливые? Мне даже показалось, что после поездки они стали моложе, – рассуждала Кристина, устраиваясь в кресле самолета.

– Ты не представляешь, как повезло мне с тобой, и какой я счастливый, – ответил Сергей, устраивая Данилу на ночлег. – Но представляю отчетливо, что отпускать тебя надолго я не смогу. Я пригласил их на Новый год к нам. Как думаешь, прилетят?

– Не отпускай меня, я не буду возражать, и держи меня, как можно крепче. Я думаю, прилетят, не выдержат полгода разлуки.

Кристине понравилась вторая поездка еще больше, чем первая. Во-первых, ей было с чем сравнить увиденное. Во-вторых, она встретилась с отцом, у которого, с ее точки зрения, было все хорошо. Кэтрин оказалась хорошей хозяйкой и заботливой женой, отец даже стеснялся избытка такого внимания. Отношения между ней и Сергеем были ровными. Они напоминали двух приятелей, которые встретились через много лет. В-третьих, она увидела и горы, и море, и три такие разные страны. В-четвертых, здоровью Сергея ничего не угрожало. Две недели, проведенные в обществе отца и Кэтрин, которая теперь общаться с ней на русском языке, были хорошим подарком. Но еще лучший подарок она привезла с собой, вместе с подарками для всей семьи. Даниле отметили его второй день рождения. Это было воскресенье, и детский праздник получился ярким и интересным. Самый, «самый лучший подарок», в понятии детей, Даниил получил от деда Саши. Это был щенок овчарки, уже прошедший курс у кинологов и которому было полгода. Данила получил себе в подарок друга, а семья – надежную охрану в будущем. Для приглашенных и взрослых членов семьи устроили праздничный ужин, пригласив на него и Евгения с Мариной, и Веру Павловну. Кристина привезла для нее настоящие французские духи, которые нравились ее взрослой подруге. Сергей вышел на работу уже в понедельник, отправив в отпуск Андрея. Прошло три недели с тех пор, как они вернулись из Европы, когда Кристина поняла, что беременна. Все признаки были на лицо, но убедиться стоило еще раз. Выждав еще целую неделю, мучаясь, каждое утро от токсикоза, она, уложив после обеда Даньку спать, предупредила Александра Николаевича, что отлучиться на полчаса, и пошла в поселковую аптеку. Купив тест, вернулась.

– Что-то случилось, дочка? – спросил Миронов старший, сам наблюдавший утренние «недомогания» снохи и сделавший свои выводы.

– Пока не знаю, точнее сказать, я не уверена в диагнозе. Но Вы не беспокойтесь, это не смертельно, – уклончиво ответила та.

К возвращению Сергея она уже знала, что не ошиблась. Тест показал четко выраженные две полоски, особенно второй. « А вот этого даже я не могла предположить, – думала Кристина. – Нужно дождаться УЗИ. Нельзя такую новость преподносить, не будучи уверенной». За ужином Александр Николаевич не задавал вопросов Кристине по поводу здоровья и ее похода в аптеку. Все было как всегда. Поиграв с Данькой минут сорок, мужчины ушли в кабинет. Кристина укладывала сына спать, рассказывая сказку. Ее мысли все время были о том, как и когда, рассказать обо всем мужу. Она не опасалась сказать ему все, как есть, но хотела преподнести это как сюрприз, к которому он приложил свою руку. Ложась спать, она решила не тянуть.

– Сережа, у меня для тебя есть подарок из-за рубежа, только я не знаю из какой страны конкретно, – начала она.

– Ты купила мне в поездке подарок? А почему так долго не вручала, тянула? Признавайся, что у тебя там.

– Беременность, дорогой мой супруг. Прямо из-за границы.

– Крис, ты беременна? Правда? Ты в раю забыла о таблетках? – задавал он вопросы и теперь ждал ответа.

– Пошутить решила, на ночь глядя. Держи, – она протянула ему тест. – Я в раю сделала вид, что не заметила пропажи. А видя твое довольное лицо, решила тебе подыграть и все ждала, когда ты раскроешься. Вот, милый мой, и доигрались. Что будем делать?

– Как что, рожать. Прости ты мне мою самодеятельность, – говорил он, обнимая жену. – Ты не будешь против задуманного мною? Мне пришла в голову одна не очень радостная мысль. Сыну будет всего двадцать, а мне пятьдесят четыре. Если второй ребенок родиться через два-три