Хранители Фолганда (СИ) - Иванна Осипова

Стефан, к тому же тот очень любил мага, но старшие дети хорошо понимали птицу, и Маргарита решила попробовать. Она не стала беспокоить отца, если затея не выйдет, то и говорить не о чем, а если удастся, то тогда Ри поделится успехом.

Поймав Черныша в саду, Маргарита скрылась в беседке, уговорила ворона посидеть спокойно на руке. Птица била крыльями и не желала слушаться. Жажда полёта владела ей.

— Черныш, соберись, — Маргарита использовала чары для привлечения внимания ворона. — Ты сможешь улететь далеко-далеко, как тебе нравится. Прошу тебя, найди Скайгарда, — нашёптывала она, умоляя Черныша об одолжении. — Если найдёшь, запомни дорогу, приведи нас к Скаю. Найди Ская. Скай в беде. Помоги, Черныш. Спаси Ская, — стараясь говорить точными и ёмкими фразами, Ри совсем не была уверена, что ворон понял её.

Черныш был вольной и самостоятельной птицей и запросто мог не выполнить просьбу. Других способов спасти брата Маргарита всё равно не придумала. Она долго держала взглядом черную распластанную кляксу, кружащую по саду, поднимающуюся в небо, исчезающую и возвращающуюся назад. Настал момент, когда она потеряла Черныша из виду. Что поделать? Фолгандам оставалось только ждать и надеяться на чудо.

Стефан не меньше дочери размышлял о поисках Ская. Сандер Гест довольно быстро составил список богачей Хриллингура, которых его ученик часто упоминал в истории своего прошлого. Заполучив в руки список, Стефан занялся розысками в архивах, а Шаун подробно опросил мага и написал протокол, который мог пригодится в будущем судебном процессе. После суток работы с отчётами из южных провинций, Фолганд вернулся в кабинет с красными глазами давно не спавшего человека. Шаун смотрел с вопрошающим сочувствием.

— Они все исчезли, Энвар, — сразу же ответил маг на невысказанный вопрос напарника. — Без улик и следа.

— Группа изуверов? Исчезли?

— Не считая Мальтуса. Только он сбежал из проклятого города и долгое время оставался жив. Возможно, что есть и другое объяснение его живучести. Дариону удалось сделать из него подельника и почему-то маг не уничтожил антиквара сразу.

— Может быть в сравнении с остальными…

— Да, я подумал, — Стефан согласился. — Мальтус причинил Люцию меньшее зло или был слишком необходим для плана.

— Так, что остальные?

— Они остались в Хриллингуре, чувствовали себя уверенно, не собираясь бросать свои богатства и положение. Все пропали в течение одного года. Это было года три назад. Так и числятся среди пропавших.

— Что он мог с ними сотворить, — взгляд Шауна говорил, что он думает о самых жутких вариантах, о которых не хотелось говорить вслух.

— Желая мести, Дарион способен на всё. Я пытаюсь не думать о сыне, но постоянно спрашиваю себя — жив ли Скай, насколько сильны его страдания. Эти мысли парализуют волю и мешают рассуждать здраво. И выхода нет. Остаётся уповать на счастливую случайность, что сможет вывести нас на след.

Редко Стефан настолько откровенно говорил о своих слабостях и неудачах.

— И даже с помощью твоих магических фокусов невозможно почувствовать, где Скай? — у Шауна история с сыном напарника вызывала не меньшее недовольство, за долгие годы рядом с Фолгандами он привязался к каждому из них.

— Сила ритуала потеряна со временем. Способ, которым мы нашли его у некроманта, не годится. Скай больше не младенец, почти взрослый и постепенно отделяется от Вельды. Силы родовой крови недостаточно, к тому же он не чувствует стихии, иначе смог бы дать знать о себе через землю или воздух.

— Уверен, что Скай сможет противостоять магу и без стихий, — рассуждал дознаватель. — Ты многому научил мальчика.

— Не часто ловкость и ум, могут победить ум и магию. А Дарион сильный маг на сделке с богом низин. Мелкий забытый бог, но как любой из них, имеет свои приятные дары. Например, перемещение туманом и быстрота движений. В старых записях я нашёл немного об этом боге. Отсюда запах влажной земли и листвы.

— Не хочу в сотый раз говорить, насколько мне не нравится эта история, — проворчал Шаун, разглядывая доску с заметками по делу.

Следом и Стефан погрузился в работу, анализируя факты, просеивая сведения, кажется, он наизусть выучил каждое описание мест преступления и показания очевидцев.

В этот день Вельда с Маргаритой занимались в лаборатории, а вечером потренировали Фрейю, которая изнывала без привычных уроков с отцом. Теперь Стефан редко мог уделить много времени дочерям, и маленькая рыжая Белка скучала даже по наказаниям. И она чувствовала, как без брата опустел дом и тосковала по нему.

Потратив стихи на тренировке, Маргарита почувствовала себя разбитой. Который день не удавалось выспаться, и она ушла в свою комнату раньше обычного времени, вызвав тревогу Вельды.

— Я здорова, мама, — Ри обняла Вельду, а та тут же восстановила дочери немного сил. — Просто хочу спать.

— Может быть сделать специальный настой? Для спокойного сна. На тебя смотреть больно, Ри, — Вельда изо дня в день наблюдала, как дочь страдает из-за брата, мучается кошмарами, и не знала, чем помочь.

— Взвары пока помогают, — Маргарита не хотела лишний раз использовать сильные средства.

— Отдыхай, девочка моя, — Вельда снова обняла дочь. — Мы справимся.

Маргарита поднялась в комнату и приготовилась ко сну, продолжая думать о брате. Услышав стук в окно, вскинула голову — Черныш бился в стекло. Сердце заколотилось от ожидания чуда, и она впустила птицу. Ворот сел на плечо Ри.

— Говори, милый, говори, — горячо зашептала она.

Подобный жар и нетерпение никогда не были свойственны Маргарите, но теперь она изменила себе, чувствуя дрожь и надежду. Ворон в привычной для себя манере был многословен, рассказывая о многом, что видел пока летел далеко-далеко, как и просила Ри. Среди разрозненных воспоминаний птицы она не нашла ничего связанного со Скаем.

— Скай, — напомнила она ворону. — Ты нашёл Ская?

Черныш поглядел с обидой и продолжил рассказ, где среди прочих историй о полете, ворон упомянул о слухах, которыми обмениваются его сородичи между собой. На этот раз Маргарита терпеливо выслушала все вороньи байки о мельнике, влюблённом аптекаре и прочих глупых людях, как назвал их Черныш. Упомянул он и о разрушенном доме, стоящем где-то на краю обрыва над южным берегом внутреннего моря, где один ворон видел Фолганда. Спящего юношу заносил в дом человек, пришедший издалека. Любой ворон сразу узнает лордов, на чьём гербе красуется самая мудрая и сильная птица