Камелии цветут зимой - Смарагдовый Дракон

выражением задумчивого лица Каллана и мыслями о том, почему это произошло со мной. Я улыбалась этим мыслям, ведь только сейчас, здесь, я смогла ощутить себя свободной от этого прошлого.

– Извините, мадам, – послышался низкий мужской голос за моей спиной.

– Да? – и только после я обернулась, и увидела мужчину, которого не собиралась здесь встречать.

Почему он здесь? На берегах Валенсии ему нравилось куда больше, чем где-либо еще. Или он, как и я, пытается сбежать от безумного прошлого, что нас связывало? Как бы то ни было, все наши действия и поступки снова привели нас друг к другу. И мы снова встретились на берегу проклятого моря.

– Ли?..

Луан

20.06.2025

Я отчетливо помню момент, когда принял Кайна своим соперником. Мне было одиннадцать, и учитель дал задание написать мелодию, над которой мы будем работать следующие несколько месяцев. Я выступил со своим «Раскаленным ветром», и чувствовал превосходство потому, что так никого больше из группы не хвалили. После выступления Кайна, я так же был поражен, как и все остальные. Я восхищался им, и считал его своим кумиром: он так молод, но достигает таких высот. В тот вечер, когда я пришел домой, мама была от этого не в восторге. «Ты позволил этому мальчишке превзойти тебя? Ты всегда был первый среди своих, ты должен стараться лучше».

После этих слов она распределила мою жизнь по часам у разных учителей, и пыталась выбить из меня первое место. Очень долго я не мог нормально спать из-за нового режима, где только и делал, что изучал теорию и принял ее на практике. На отдых времени особо и не было.

– Мам, я больше не могу! – кричал я через несколько недель такой нагрузки, – Я очень устал, мне нужен отдых!

– Если ты хочешь, чтобы это закончилось, то стань лучшим. Меньшего я от тебя не приму.

– Но я всего лишь хочу заниматься музыкой!

– Чем бы не занимался, ты должен быть лучше всех, иначе я не позволю этим заниматься.

Моя мать была строгой женщиной, которую вырастили таким же образом. Она должна была быть лучше других, чтобы за нее можно было бы гордиться. А за меня гордиться было нечем. Из-за этого я начал ненавидеть Кайна, и заодно того парня, который просто хотел заниматься музыкой. Сколько бы усилий я не прилагал, моя мать никогда не была довольна мной. Какие бы награды в конкурсах я ни приносил, и как меня ни хвалили чужие люди. Я бы переполнен обидой и болью, которую не знал, куда деть.

– Эй, Ан, мы уже выходим, – меня вывел из размышлений Ройен, взяв за плечо.

– Да, я понял.

Сегодня наступил день, когда Lilac salt, наконец, получила заслуженную популярность. Прошло семь лет, но это того стоило. А все благодаря девушке, с которой я встретился. Надеюсь, она знает о том, чего мы достигли.

Всем составом мы находили на шоу «Сегодня или никогда», в которой участвуют звезды, ставшие популярными относительно недавно и заявившие о своих способностях. Что-то вроде интервью в прямом эфире. На такие вещи обычно приглашают актеров или художников, которым нужно набрать аудиторию. Но с нами немного иначе: мы уже имеем большую аудиторию по всему миру, и это будет простое интервью.

– Ваша сирень цветет месяц, а наша сирень уже больше десяти лет. С вами программа «Сегодня или никогда», и к нам в гости пришли потрясающие Lilac salt! – мы уже сидели на своих местах, когда началось шоу. Зрители в зале начали нас приветствовать, и я почувствовал, что ради этого стоит проделывать такой длинный путь, – Расскажите нам, есть ли что-то новенькое в вашей работе? Может, вас звали в какие-то проекты?

– Если честно, я прошел пробы в сериале «Сердце моря», первая серия которого должна выйти в следующем месяце. Поэтому буду очень рад, если вы его посмотрите, – Ройен улыбнулся в камеру, и зрители завизжали.

– Поздравляю! Будем надеяться, картина выйдет удачной! – протараторил ведущий. – Так, а у кого-то другого были такие же заманчивые предложения?

– Пока у остальных все находится в строжайшей секретности, – произнес я, – Поэтому вам придется дождаться первых новостей от второй стороны.

– Очень грустно это слышать, Луан. Но, надеемся, у вас все хорошо продвигается. И так, начнем вопросы от зрителей, – перед нами загорелся экран с чатом, для зрителей, – Первый вопрос: «Как долго существует ваша группа?

– Если не считать тех семи лет, что мы наиболее известны, то лет 18. Может быть, чуть больше, – за отвечающего у нас всегда Ройен, если не начнут задавать личные вопросы.

– Ого, и где вы целых одиннадцать лет прятались?

– На малоизвестных конкурсах, на которых мы всегда проигрывали.

– Проигрывали? С таким-то талантом?

– Ну, тогда мы еще не открыли всего потенциала, который у нас был, – Ройен почесал затылок, – Кажется, это было в семнадцатом году, когда что-то изменилось.

– Что же произошло?

– Что-то изменилось в Луане. Он стал больше отдаваться музыке, и каждый раз предлагал все более безумные идеи.

– Луан, расскажи нам, что случилось с тобой в семнадцатом году? – я усмехнулся.

– Ко мне явилась муза.

– Кем же она была? – чат начал буквально разрываться от моих слов.

– Это была девушка чуть старше меня. Ее после той встречи я никогда больше не видел.

– Может, мы поможем ее найти? Уверен, наши зрители не отказали бы.

– Я не знаю даже ее имени, чтобы начать поиски. Но мне это не особо нужно.

– Как же так? Если она является для вас музой, не хочется ли вам, чтобы она появлялась чаще?

– Нет, мне достаточно было бы и того, что она знает, где я сейчас нахожусь.

Это было правдой.

– Хотите ли вы сделать обращение, если вдруг она смотрит это прямо сейчас? – камера повернулась на меня.

– Я не знаю, где ты, но, надеюсь, ты меня видишь или слышишь. Твои слова все еще здесь, – я указал пальцем на висок, – Поэтому я могу идти дальше.

– Что же, будем надеяться, что Великая Муза господина Луана услышит его обращение. А мы переходим ко второму вопросу – «Почему вы не живете в Рейкьявике?»

Если быть честным, после этого я мало слушал, о чем они разговаривали. Мне стало неинтересно, и я продолжал смотреть на экран чата, в котором не унимались люди. Я не читал этих сообщений, задумавшись о той девушке на конкурсе. Я уже и не помню место, в котором мы встретились. Не помню, когда это было и даже ее лица. Но я все еще помню ее слова, которые спасают меня каждый раз. «Твои песни полны горечи и одиночества. Попробуй использовать что-то другое» – каждый раз отдается в голове ее голос.

В какой-то момент чат резко замедлился из-за количества набираемых сообщений. И я мог даже успеть прочитать некоторые сообщения.

«Муза из «Синей Розы»: Я вижу»

Я улыбнулся этому сообщению.