Добрая история (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Надо заметить, что сработало бы и всасывание через рот, — продолжал Высший, — не думаю, что вам интересны механизм…

— Отчего же, — перебила его Нидейса.

Вода колыхалась, Добрый работал тазом, русалка подмахивала, затем ухватила два пальца на его правой руке, потащила их в рот.

— … но это биологический триумф, машина для размножения, причем рожающая рыболюдей, в ускоренном темпе. Метание икры, соединенной с семенем человека, тем более мага, с последующим переходом мальков в форму рыболюдей. Модель еще пока не доработана, разумеется, но возможности вы и сами видите.

О да, Нидейса видела. Она бы поклялась самыми страшными клятвами стереть биотиков с лица земли, если бы не знала, какие причудливые выверты совершает в таких случаях магия.

— Думаю, с вашей помощью мы ее доработаем, изучим механизмы размножения людей, так что наши создания будут еще и сами выделять нужные феромоны. Вы и целительница поможете нам понять механизмы беременности женщин людей, если не добровольно, так в качестве подопытных экземпляров.

Удар был отменным, Нидейса моргнула и свалилась бы со стула, происходи дело наверху. Ей не требовалось объяснять возможные последствия и приложения такой модели. На всех подряд магическую защиту не повесишь, и такие рыбоженщины могли выныривать где угодно, от моря на островах не уйдешь. Люди, кидающиеся в воду, с бортов кораблей, так как в головах только одна мысль — размножиться, и вот уже ряды пехоты прорежены.

Караулы и патрули, наблюдатели, под ударом мог оказаться кто угодно. Да что там, береговая линия самой Империи тоже оказывалась под угрозой. О нет, никаких смертей, что вы, просто к рыбакам в море будут выныривать рыбоженщины. Отсасывать со всем прилежанием за просто так, и уплывать, а рыбаки хранить тайну и чаще выходить в море от нелюбимых сварливых жен. Стремительный набор семени, размножение, мальки — рыболюди, и вот уже из моря выходит орда, способная действовать на суше.

Резкая эскалация конфликта, без нарушения основных запретов.

И не только Империя, Альянс окажется в том же положении. В результате все может закончиться тем, что орды рыболюдей — больше людей, чем рыб — населят острова и все будут вынуждены отступить. Победа мирным способом. Или биотики, за счет русалок, создадут шпионов, не отличающихся от людей, таких, чтобы не опознать ни магией, ни техникой, и внедрят в Империю и Альянс. Медленно, но верно, готовя орды рыболюдей внизу, они будут внедрять шпионов наверху, и в решающий момент их противники просто рухнут под единым ударом.

— А вы говорите — пытки, — улыбнулся Высший. — Да вы сами посмотрите, какие пытки, всем приятно и полезно.

Русалка стонала, Добрый пыхтел неутомимо, и оставалось только порадоваться, что дело происходит в воде, иначе все уже давно воспламенилось бы.

— И все же вы одурманили его, — заметила Нидейса.

— Люди и сами вырабатывают подобное, добровольно.

— Да, когда любят! А не когда… спариваются, как животные, — сердито бросила Нидейса.

Досада на саму себя перешла в злость. Не удержалась все-таки!

— Вот и напишите об этом дедушке, — ласково посоветовал ей Высший.

— Без магии, — Нидейса коснулась твари на шее, — он не поверит.

Ошейник на Добром, надо заметить, разошелся, свесил щупальца, правда совать их никуда не спешил. Видимо, какой-то дополнительный механизм, решила Нидейса, дабы оплодотворитель не задохнулся в процессе. Правда, Добрый сейчас был одурманен и магию применять все равно не мог, разве что для укрепления тела или еще чего, способствующего скорейшему оплодотворению.

В дальнейшем, надо полагать, эту роль на себя должны были взять феромоны, подумала Нидейса. Либо просто массовость, ну, поимеет маг русалку, потом испепелит, на одного такого найдется сотня обычных людей, которых рыбоженщины выдоят досуха. Причем, выдоят может и буквально, наверняка внутри тело устроено так, чтобы дополнительно массировать, подкреплять возбуждение, доить и доить, в общем, как ртом, только снизу.

— Вы же умная девушка, придумайте что-нибудь, — посоветовал Высший, — ведь это в ваших же интересах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он и не подумал делать никаких попыток снять тварь-ошейник. Остальное было понятно, добровольное письмо Нидейсы к деду, рассказывающее о проекте рыболюдей и опасностях. Припугнуть Империю? Вряд ли. Отжать себе преференций, заключить временный альянс против Альянса? Так вероятнее. Биотики не могут не понимать, что едва взаимное сдерживание исчезнет, как совет Архимагов вскипятит море с ними до самых глубин, и значит, у подводных жителей есть какая-то страховка на этот случай. Но чтобы все завертелось, она, Нидейса, должна написать письмо деду и приложить все усилия, чтобы тот поверил — письмо подлинное, написано не под принуждением.

Ну а откажется писать, прогноз понятен: вперед, на размножение, через Нидейсу будут давить на ее друзей, например. И Империя не узнает об угрозе рыболюдей. Просто так сообщить — не поверят, а вот через нее, да деду, да, тут все выходило гораздо солидней.

— Я все поняла и подумаю, — Нидейса сделала чуть растерянное лицо.

Взгляд ее метнулся к русалке и Доброму, который как раз заканчивал ее долбить. Повторилась сцена с облизыванием и слизыванием остатков, и Нидейса испуганно посмотрела в сторону входа. Но нет, третья русалка не спешила на боевой пост.

— Подумайте, — кивнул Высший, — но не слишком долго. Скажем, через сутки я жду ответ.

— Хорошо, понятно, — вздохнула Нидейса, склоняя голову.

Она подплыла к Доброму, который растерянно вращал головой, ухватила его за руку. Рискованный момент, на ней из одежды были все те же две полоски ткани, но обошлось. Как бы ни было сильно зелье биотов, но Добрый только что в очень быстром темпе дважды выбросил семя, при этом магией он тело укрепить не мог. Поэтому Добрый не стал кидаться на нее, лишь еще сильнее завращал головой, словно в поисках нового объекта оплодотворения.

— Через час все пройдет, и разум вернется к нему, — заверил ее Высший.

То есть примерно на четыре сеанса, прикинула Нидейса мысленно, с учетом удлинения срока в каждом последующем акте. Самым мерзким было то, что они могли сунуть такой шарик и ей, и она бы сейчас… нет, нет, нет, не думать о противоестественном сексе! Думать о Добром и вечном — долге перед Империей.

— Благодарю вас, что обошлось без пыток, — прошептала она, склоняя голову.

Внутри все опять било и колотилось, заходилось в нетерпеливом крике. Быстрей! Быстрей обратно!

— Пока вы будете добровольно сотрудничать, все и дальше будет обходиться без них, — заверил ее Высший. — Если вам что-то потребуется, например подводная бумага и чернила, то вам достаточно будет подергать за водоросли у входа, и ваш провожающий тут же явится и все принесет.

— О, это очень предусмотрительно, — снова склонилась Варлея.

Играть сломленную практически не требовалось, она была раздавлена и уничтожена. Ей ясно и наглядно продемонстрировали все, вот просто все, включая голого Доброго.

— Я обязательно что-нибудь придумаю, — пообещала она напоследок.

Всю дорогу до дома-ракушки Нидейса придумывала, правда не то, что хотелось бы биотам, но этого она ведь и не обещала? Прогоняла мысленно детали, свыкалась с ними, добавляла и отбрасывала, снова возвращалась мыслями к основополагающему моменту. Болезненному, жесткому, противному. Необходимому. Словно злая насмешка судьбы, рассуждать о противоестественном сексе, чтобы полчаса спустя обдумывать и добровольно готовиться им заняться.

Отдать свою девственность любимому человеку. Жестокая насмешка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Добрый послушно плыл следом, правда, на выходе из скалы, он рванул вбок, к кружащимся там русалкам, что-то болезненно мыча, но Нидейса его перехватила. Сопровождающий тоже встревожился, отдал команду акулоидам и те подхватили Доброго, потащили, прижав клешнями. Чуть поранили в процессе, но тут Нидейса уже ничего не могла поделать, только закатывать глаза и притворяться холодной стервой. Добрый мычал и рвался к русалкам, успокоившись только когда те скрылись из вида. Сопровождающий их тоже успокоился и ускорился, что было на руку Нидейсе. Иллюзия «Добрый и русалки» сохранялась.